– Э-э, да не говорил я ей ничего, врет она! – разволновался Самсон.

– Значит, не хочешь в хоре петь... Что ж, придется тебя вычеркнуть из списка. Пацаны остаются, а ты в пролете...

– Какие пацаны?

– А такие-сякие. Дружбаны твои... Я им девку на круг брошу. Ну а ты можешь облизываться. Правая рука еще не отсохла? Или ты левша?

– Да нет, правша, – сконфуженно пожал плечами парень.

– Или лучше в круг станешь? – продолжал дразнить его Альбинос.

– Ну, как вы скажете, босс.

– То и скажу, что надоела мне Ника. Сейчас люди начнут подъезжать, если кто свежачка захочет, к ней пусть идет. Ты там смотри, чтобы не дергалась... А когда мы уедем, в притон ее свезешь...

– В какой?

– Да в любой, но чтобы не выбралась... В «Мессалину» лучше всего. Она девка красивая, самое то... Где «Мессалина» знаешь?

– Ну, был разок...

– Вот и хорошо... Давай дуй к девке, к работе подготовь, ну, чтобы без боев. Скоро люди начнут подходить...

Альбинос отправил Самсона к девочке для развлечений, а сам позвонил Емеле, своему боевому бригадиру, и велел ему подтягивать своих бойцов к его дому.

Все-таки решился он атаковать Лайму сегодня. И повод у него был, чтобы к ней заявиться. Но сначала он должен был собрать зондер-бригаду, настроить людей на дело, поднять их боевой дух.

Уже через час Емеля был на месте, и вся дюжина была в сборе. Ника приняла их всех, но как она отработала свой номер, Альбинос не вникал. Он просто направил к ней парней, а там хоть не рассветай. Не стоять же ему там со свечкой...

На Нике он уже поставил крест. Осталось только разобраться с Лаймой, и можно было спать спокойно – да хотя бы с тем же Веньчиком...

Но Лайма упорно не реагировала на его звонки. Ревякин уже отчаялся услышать ее голос, когда она, наконец, отозвалась.

– Какого черта? – сонно спросила девушка.

– Я не понял, ты с кем разговариваешь? – отчитал ее Альбинос.

– Да я знаю, с кем... Извини, сорвалось, – зевая сказала Лайма.

– Я смотрю, ты совсем от рук отбилась.

– Ну, ты же меня за это не убьешь? – самонадеянно усмехнулась она.

– Нет, конечно. Но и по головке гладить не за что.

– Ну, я бы могла погладить тебя... по этой самой...

– Извини, но мне Веньчик больше нравится.

– Не поняла, какой Веньчик?..

– Тот, который теперь работает на меня...

– Погоди, погоди, он и так на тебя работает.

– Да, но через тебя. А я хочу, чтобы напрямую...

– И ты для этого меня разбудил?

– А ты что, спала? – разыграл удивление Ревякин.

– Нет, на батуте кувыркалась.

– Ну, извини, если разбудил. Думал, время детское...

– А если я устала не по-детски?

– С кем?

– Завтра подъезжай, расскажу...

– Может, лучше сегодня?

– Издеваешься?

– Ну, может быть... Но если вдруг подъеду, ты уж не удивляйся...

– Нет уж, давай завтра!

– Ну, завтра так завтра...

Завтра он будет принимать соболезнования по поводу безвременной кончины своей боевой подруги. И гроб ей закажет самый дорогой – из красного дерева с золотой инкрустацией. Пусть земля будет ей пухом... Ревякин до предела наполнил легкие воздухом и резко выдохнул. Что бы ни говорила там Лайма, а подъедет он к ней сегодня. Чтобы затем на белом коне подскочить к Веньчику...

Он связался с Емелей и велел ему отправляться в путь.

Боевая бригада прибыла на двух джипах. И у Ревякина в личном эскорте две машины – «шестисотый» «Мерседес» и «Хаммер» с охраной. Разумеется, от телохранителей он отказываться не стал.

Емелю он позвал к себе в машину, и когда кортеж выехал за пределы особняка, спросил, как чувствуют себя его ребята.

– Нормально все, – коротко ответил бригадир. – На кого покажешь, того и порвем...

Емеле было уже за тридцать. Вот уж кому доверял Ревякин, так это ему. Последний срок с ним мотал, и в таких переделках побывать пришлось, что иной раз подумать страшно, как близко к ним подступала смерть. Ни чего, и от врагов отбились, и выжили. Правда, Емеля еще пять лет отмотал, прежде чем на волю вышел. Зато сейчас как сыр в масле катается. С такой бригадой Альбиносу не нужна никакая Лайма.

– Да я не сомневаюсь, – поощрительно сказал Ревякин. – Как пацаны отдохнули?

– Да какой там отдых? Отработают, потом отдохнут...

– А что, девочка не понравилась?

– Девочка?! А-а, эта... Так это, пацан твой в позу встал.

– В смысле?

– К девчонке твоей не подпустил. Сказал, что СПИД у нее...

– Не понял, – вытянулся в лице Альбинос.

– Сказал, что наркоманка, что с шоссе взяли, а заплечные, говорит, все спидоносные... Ну, Вадим заявил, что ему все равно, если резинка есть. А этот – она ведь прокусить, говорит, может. С крышей у нее, говорит, проблемы... Нормально все, мы не в претензии. Да и какие сейчас могут быть бабы? Когда сделаем дело, тогда и оторвемся...

– Да нет, Емеля, в претензии вы, – свирепо сощурился Ревякин. – Вы теперь, по ходу, думаете, что я вам дешевку подсунул. А эта девочка – супер. Для себя брал. И какой там к черту СПИД!.. Это у Самсона с крышей проблемы... Сейчас...

Он велел телохранителю связаться с Самсоном, взял у него трубку.

– Да, – отозвался парень.

– У кого там СПИД, в натуре? – рыкнул Альбинос.

– Так это... так я... – замялся Самсон.

– Будет тебе СПИД, по самые помидоры!..

– А-а... Да это я так сказал... Ну, приколоться захотел... А они поверили...

– Вот я и говорю, будет тебе прикол с яйцами...

– Да пошел ты! – неожиданно взорвался Самсон.

– Что?! – вскипел Альбинос.

– Сам эти яйца чеши, пердун старый!

– Да я!.. Тебя!..

– Да ничего ты мне не сделаешь... И не найдешь... Беспредельщик ты, а я себя уже уважать перестал...

В трубке послышались короткие гудки.

– Мразь!

Альбинос связался с охраной своего дома, но выяснилось, что Самсон с Никой уже уехали.

– Ну, ничего! Ты у меня, гад, еще умоешься, – пригрозил он, сжав кулаки до боли в суставах.

– Что-то случилось? – спросил Емеля.

– Самсон, падла, с девкой смотался...

– Может, влюбился?