Сами штурмовики выскочили из пелены и начали пристраиваться к группе. От Борисчева довернули на курс триста и начали пробивать облака сверху. Первыми, четырьмя волнами, из облаков выскочили «Илы», и воздух расчертили белые полосы пускаемых ракет на ожившую противовоздушную оборону немцев, следом идут «ЛаГ-5», дорабатывая за «Илами», которые приступили к обработке эшелонов на станции Ольштынка Гроховская. Вниз пошли стокилограммовки, зажигательные баки, кассетные боеприпасы. Их дело как следует задымить этот район. Целью для тяжелых машин является узкий полуторакилометровый коридор из трех горловин трех станций. Сюда пойдут двухтонные бомбы, которые тащат «галифаксы» – они тройками пробили облака, высыпали восемьдесят одну бомбу и спрятались обратно. Артиллерия в этот момент уже не работала. Следом за ними появились «ТБ-7», на каждом по пять тонных бомб, в сумме двести тридцать, и начали точечно работать по путям, горловинам, стрелкам и горкам станции Прага. «Пешки», появившиеся последними, атаковали Данцигский мост, там же сработали «Илы» со спаренными сотками, несколько вспомогательных мостов пошли вслед за главными.

Такого количества НУР немцы никак не ожидали. Батареи опустели, лишь с левого берега пытались вести огонь крупнокалиберные орудия. Но тяжелые машины были далековато от форта Бема и шли практически на высоте облачности. Целей было много, а управление огнем – сильно нарушено. У Бялолеки самолеты уходили направо и, прячась в облачности, отходили к Острову. Несколько истребительных боев возникло над облаками, затем все немецкие истребители ушли вниз – ловить отставших и подбитых. Но их неверно проинформировали: внизу была прорва «ЛаГ-5», которым Ме-110 на один зуб. «Мессера» заметались, так как ожидали другого приема. Окрашенные в бело-черный цвет, они резко контрастировали с нашими машинами, и за ними началась настоящая охота, которую я приказал прекратить, так как опасности они для нас не представляли, а топливо истребителям надо экономить.

Отход от цели не был тяжелым, и на посадке никто особо нас не беспокоил. Над Варшавой потеряли шесть «Пе-4», два «ЛаГ-5». Все «пешки» потеряны при атаке моста на левом берегу Варшавы: выход из пике на мост проходил над фортом Бема. Там девятку «Пе-4» и подловили. Кстати, мост не был их целью. Проявили инициативу.

В 14:30 пришло поздравление от Сталина всем участникам налета. В нем говорилось о представлении всех участников к орденам и медалям. На этом фоне было странно слышать о том, что в Лондоне министр иностранных дел правительства Польши в изгнании Август Залесский и командующий силами ZWZ генерал Казимеж Соснковский обвинили Советский Союз в варварской бомбардировке Варшавы и неумеренном применении силы против мирного населения Польши, разгроме важнейшей отрасли промышленности республики, создании невыносимых условий для мирного населения путем лишения их работы на крупнейшем транспортном узле Европы – городе Варшава. ZWZ объявила войну СССР, обещала активизировать действия своих отрядов на временно оккупированной Советами территории Польши. Соснковский потребовал от командования Войска Польского отказаться от контактов с командованием РККА и требовать эвакуации уже созданных подразделений в Иран. Получив такую информацию, я вызвал к себе подпулковника Розумовского и поручника Зайцеховскую. Дело заключалось в том, что информация о погоде в Варшаве шла через них, и похоже, что источник накрывался медным тазом.

– Что скажете, господа? Верховный Главнокомандующий не возражает против эвакуации армии Андерса в Багдад. В Иране ей делать нечего. Мне предписано уведомить вас, что препятствовать вашему отъезду мы не будем. Товарищ Сталин так и сказал: без них справимся. Второй раз за время операции польская сторона пытается отказаться от борьбы с немцами. Сами понимаете, что лучше не иметь такого союзника, чем его иметь.

– Мне пока не поступало никаких указаний от генерала Андерса о сворачивании миссии в Тукуме, господин генерал. Скажу больше, и я, и сотрудники миссии гордимся тем, что принимаем участие в осуществлении такой блестящей операции. По моим данным, бомбежка была просто ювелирной. Для восстановления потребуется не один месяц, возможно несколько лет. Как транспортный узел Варшава перестала существовать.

– Можете хотя бы примерно оценить потери среди мирного населения?

– Потери среди железнодорожников огромны, немцы не отпустили их в бомбоубежища. Но они считаются вспомогательными подразделениями вермахта и ТОДТа, хотя и получают зарплату в треть от немецкой плюс паек. Они – остарбайтеры. Разрушенных жилых домов немного, но есть, особенно там, где применялись бомбы крупного калибра в районах Грошова и Прага. Там до сих пор все горит и взрывается, большое количество боеприпасов, бензина. Есть потери среди пожарных. Имеются потери от разрывов ваших ракет, в основном на левом берегу, скорее всего зеваки, которые увидели налет на Прагу и вышли посмотреть. Центральная часть Варшавы не пострадала, но жители массово уезжают из города, так как понимают, что за первым налетом последуют и другие. Немцы с таким количеством авиации справиться не могут. Они перебрасывают еще самолеты. Есть данные, что часть летчиков отвели с фронта. Мои поздравления, господин генерал!

– Четверых ваших летчиков укрывают в городе. Все на левом берегу. Пока вывезти никуда невозможно, их активно ищет гестапо, – добавила Кристина.

– Не выдадут, после такого заявления правительства?

– Трудно сказать, таких сведений у меня нет.

– А вы что решили, подпулковник?

– Я не вижу повода прекращать работу в миссии. Идет война, и жертвы – неизбежны. Мы с самого начала знали, что подготавливаем удар по Варшаве. Мне кажется, что в Лондоне хотели провала этой операции. Все или не все, не знаю, но желали, чтобы она провалилась. Так войны не выигрываются. Хотя я, конечно, не Тамерлан.

– Что ж, господин подпулковник, распоряжением Верховного Главнокомандующего все участники операции «Горлышко» будут представлены к орденам и медалям Советского Союза. Подготовьте наградные листы. Вы свободны.

Только их выпроводил, прибегает начальник шифровального отдела:

– Товарищ генерал! «Воздух» на ваше имя!

Читаю, и волосы встают дыбом. Иосиф Виссарионович отжигает! Куй железо, пока горячо!

«Генерал лейтенанта Шкирятова вверенные ему части соединения поздравляем исполнением операции квч горлышко квч тчк Кратчайшие сроки перебазировать корпус усилением район наспункта Тапа тчк Работу миссии войска Польского свернуть Нарком обороны СССР И Сталин».

Скорость реакции у него отличная! Он понимает, где лежит ключик от Берлина!

Подхожу к домику поляков, они поселены отдельно, вошел внутрь, там шум, какие-то разборки в их комнате связи. Дневальный крикнул: «Uwaga! Vacznosc!», – но шум затих только тогда, когда я вошел на пункт связи. Там за грудки таскали друг друга пара человек, у одного из них алел на щеке след пощечины. У Кристи рука на кобуре, а Розумовский стоит чуть в сторонке и чему-то улыбается. Пришлось гаркнуть: «Смирно!»

Пыхтя, драчуны отпустили друг друга и вытянулись, время от времени бросая яростные взгляды друг на друга и на Кристину.