–Ну хорошо, хорошо, – дружелюбно сказал Громобой.

Аллейнпроводил его до машины. “Млинзи” левой рукой открыл дверь. Заработал двигательполицейского автомобиля, Гибсон уселся в него. Люди из Специальной службыпришли в движение. На въезде в тупичок полицейские сдерживали порядочногоразмера толпу. Несколько небольших групп обитателей тупичка стояло на тротуаре.

Смугло-бледный,совершенно лысый человек в хорошо сшитом строгом костюме, читавший газету вмаленьком пабе на другой стороне, надел шляпу и неторопливо зашагал понаправлению к открытому концу тупичка. Полицейские останавливали людей,пытавшихся перейти с одного тротуара на другой.

–Что это у вас тут такое? – спросил Громобой.

–Возможно, от твоего внимания ускользнуло, что пресса не дремлет. В сегодняшнихвечерних газетах будут аршинные заголовки.

–Я думал, у них есть чем занять место на передней странице, – Громобой хлопнулАллейна по спине. – Благослови тебя Бог, – проревел он и влез в машину, крикнувна прощание: – Я приеду в половине десятого. Постарайся быть дома.

–Благослови тебя Бог, – пробормотал Аллейн, глядя как Громобой величественноприветствует зевак. – Уж Он-то знает, как сильно ты нуждаешься в благословении.

Полицейскаямашина отъехала и свернула в проулок, которому предстояло вывести ее прямикомна большую улицу. Следом тронулся нгомбванский автомобиль. С дальнего концатупичка донеслись протестующие крики и толпа начала расточаться. Полный дурныхпредчувствий Аллейн вернулся в дом, смешал два коктейля и понес их в студию.Трой, так и не снявшая заляпанного краской халата, вытянулась в кресле,недовольно глядя на холст. В таких случаях она всегда напоминала ему мальчишку.Короткий клок темных волос спадал на ее лоб, руки были испачканы в краске, налице застыло задумчивое выражение. Внезапно она встала, подскочила к мольбертуи размашисто провела черную линию над головой, смотревшей на них изрыжевато-коричневых сумерек. Затем она отступила на несколько шагов внаправлении Аллейна. Он уклонился в сторону, и Трой наконец увидела его.

–Как тебе? – спросила она.

–Никогда не думал, что ты можешь работать с такой быстротой. Ты меня поразила.

–Слишком быстро для хорошей работы?

–Ну что ты городишь? Это колдовство.

Тройприникла к нему.

–Он чудо, – сказала она. – Символ тьмы. И в нем есть что-то – почти отчаянное.Трагедия? Одиночество? Не знаю. Надеюсь, это здесь как-то проявится.

–Уже проявляется. Значит, комический элемент побоку?

–А, ты об этом! Да, конечно, он на редкость забавен. Что-то от викторианскихмузыкальных комедий. Но я чувствую ­ это только так, приправа. Она мало что значит.Это ты мне принес выпить?

–Трой, милая, я должен сказать тебе кое-что малоприятное.

Онаотошла к мольберту и вновь уставилась поверх стакана на холст.

–Правда? – неопределенно откликнулась она. – Что?

–Завтра утром он опять приедет позировать. Я хочу, чтобы до этого времени ты невпускала в дом никого и ничего, тебе незнакомого. Ни контролеров газовых счетчиков,ни мойщиков окон, ни пакетов, надписанных неизвестной тебе рукой. Нипредставителей местных властей. Ничего и никого, в ком ты не была бы полностьюуверена.

Трой,сохраняя отсутствующий вид, сказала:

–Ладно, – и тут до нее вдруг дошло. – Ты говоришь о бомбах?

–О них самых.

–О Господи!

–Это, знаешь ли, не так глупо, как кажется. Ну что, договорились?

–Может, и не глупо, но черт знает как неудобно.

–Обещай.

–Хорошо, – сказала Трой, выдавливая на палитру полтюбика красного кадмия. Онапоставила стакан и взяла кисть.

Воти будь тут хозяином в доме, черт бы его побрал, думал Аллейн. Он смотрел как еенервная, испятнанная краской рука нацеливает кисть и внезапно поводит ею,словно скрипач смычком. То, к чему ее влечет, думал он, и то к чему, по идее,должно влечь меня, это путешествие среди звезд, – раздельное и все же, каким-точудотворным образом, общее, его-то и называют счастливым браком. Интересно бызнать, почему?

Тройобернулась и взглянула ему в глаза.

–Я все слышала, – сказала она. – Обещаю.

–Вот и спасибо, любовь моя, – сказал он.

II

Темвечером, примерно в то время, когда Громобой ужинал с королевской семьей вБукингемском дворце, Аллейн и Фокс отправились понаблюдать за мистером Шериданомв его подвальном жилище номер 1а по Каприкорн-Уок. Они приехали туда в“неприметной” машине, оборудованной многоканальной рацией. Мистер Уипплстоун,помнил Аллейн, говорил ему о своем намерении пообедать в этот вечер с сестрой,на один вечер приехавшей в Лондон, так что опасность привлечь к себе еговнимание им не угрожала.

Отпатрульной полицейской машины они получили сообщение, что мистер Шеридан дома,однако никакого света из его окон не пробивалось, видимо на них были плотныешторы. Аллейн с Фоксом подъехали по Каприкорн-Сквер и запарковались в тениплатанов. Вечер был душный, облачный, стояла обычная для этого уголка Лондонатишина. За их спинами из “Лика Светила” доносились негромкие голоса.

–Посидим немного, – сказал Аллейн. – Никак не могу решить, Фокс, вся ли их шайкаучаствовала во вчерашнем покушении или это наши пьянчуги, миссис К-М иПолковник, занялись самодеятельностью. Последнее кажется малоправдоподобным.Если же затея была общей, они вполне могут сойтись все вместе, чтобы обсудить положение.И, вероятно, обговорить следующую попытку.

–Или переругаться, – сказал Фокс.

–Тоже верно. Или переругаться.

–Предположим на минуту, – ровным голосом продолжил Фокс, – что дело сделал Чабб,решивший, будто перед ним Президент: тогда, надо думать, они им не шибко довольны.Вы говорили, что он вроде бы нервничает.

–Очень.

–Так что у вас на уме? В данную минуту?

–Я подумал, что нам стоит посидеть немного в засаде, понаблюдать, вдруг к мистеруШеридану явятся гости или наоборот – сам он отправится подышать воздухом передсном.

–В лицо вы его знаете.

–Сэм Уипплстоун говорил, что он смуглый, лысый, среднего роста, хорошо одеваетсяи пришепетывает. Насколько мне известно, я его никогда не видел.

Пауза.

–А вот и он, – сказал Аллейн.

Вокне квартиры номер 1а появилась вертикальная щелка света. Через секунду-другуюона исчезла.

–Не думаю, что они выберут для встречи эту квартиру, – сказал Фокс, – принынешних-то обстоятельствах. Да еще с мистером Уипплстоуном, живущим прямо надней.