Она не стала возражать. Ей не особо-то хотелось купаться у всех на виду. Геката остановилась, чтобы взять для Персефоны купальные принадлежности: мыло, полотенца и лавандовый пеплос. Персефона не надевала античные наряды с тех пор, как покинула Афины и оранжерею и уехала в Новые Афины. Было немного непривычно облачиться в них сейчас, после четырех лет в одежде смертных.

Они спустились по последней лестнице и оказались у бассейна Аида. Он представлял собой большой овал, окруженный колоннами. Вместо потолка было небо.

– Позови меня, если тебе что-то понадобится, – сказала Геката и оставила Персефону одну, чтобы та разделась. – Когда закончишь, приходи в столовую, мы будем там.

Обнажившись, Персефона осторожно шагнула к воде и опустила в нее ногу, чтобы проверить температуру – она была горячей, но не обжигающей. Девушка погрузилась в воду и застонала от удовольствия. Вокруг нее поднимался пар, и на ее коже проступили капельки пота – вода очищала, и богиня чувствовала себя так, словно смывает с себя весь этот день. Благо праздник в Асфоделе по большей части избавил ее от стресса, вызванного визитом Минфы. Но сейчас она снова была в его царстве, и размышления о том, где купаются он и Минфа, вернули ее к событиям утра.

Как она могла стать тем, кто угрожает репутации Аида? Бог мертвых сам себе достаточно вредил. Несмотря на тот факт, что Персефона хотела избавиться от своего контракта, она не была уверена, что достаточно доверяет Минфе, чтобы прислушаться к ее советам.

Персефона растирала кожу, пока та не порозовела. Она не знала, сколько просидела в воде, потому что потеряла счет времени, рассматривая купальню. По краю бассейна из-под воды проступала белая плитка с красными нарциссами. Колонны, которые поначалу показались ей белыми, на самом деле были покрашены золотой краской. Небо наверху стало еще темнее, и на нем замерцали крошечные звезды.

Ее восхищала магия Аида – как он смешивал запахи и текстуры. Он был мастером, наносящим ровные мазки и точки, и создал царство, которое по своей красоте могло соперничать с самыми престижными курортами верхнего мира.

Персефона так глубоко погрузилась в собственные мысли, что не услышала звука шагов на ступеньках, пока на краю бассейна не появился Аид и их глаза не встретились. Она была рада, что ее кожа уже раскраснелась от воды и он не видел, как ее обдало жаром от его появления.

Несколько мгновений он молчал и просто смотрел на нее в бассейне. Потом его взгляд упал на одежду, что лежала у его ног. Среди вещей была и золотая корона.

Аид наклонился и поднял ее.

– Она прекрасна.

Персефона прокашлялась.

– Да. Ее выковал для меня Иэн. – Она не стала спрашивать, знаком ли он с Иэном. Аид уже говорил ей, что знает все души в подземном царстве.

– Он талантливый ремесленник. Это и привело его к гибели.

Персефона нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Его одарила своим благом Артемида, наградив способностью создавать оружие, владельца которого нельзя было победить в битве. За это его и убили.

Персефона сглотнула – это был еще один случай, когда божественное благо принесло лишь боль и страдания.

Аид еще несколько секунд рассматривал корону, прежде чем положить обратно. Когда он встал, Персефона по-прежнему смотрела на него, не сдвинувшись ни на дюйм.

– Почему ты не пришел? На праздник в Асфоделе. Он был для тебя.

– И для тебя, – сказал он.

Она не сразу поняла, что он имеет в виду.

– Они чествовали тебя, – сказал он. – Как и должны.

– Я не их царица.

– А я недостоин их праздника.

Богиня растерялась. Как мог такой уверенный в себе и могущественный бог чувствовать себя недостойным праздника этих людей?

– Если они считают, что вы достойны их праздника, вам не кажется, что этого уже достаточно?

Он не ответил. Вместо этого его глаза потемнели, а воздух заполнило странное ощущение – тяжелое, жаркое и пряное. Персефоне стало трудно дышать.

– Ты позволишь мне присоединиться к тебе? – Голос Аида был низким и страстным.

Мысли заметались в голове Персефоны.

Он имел в виду в бассейне. Голым. Где лишь вода будет служить прикрытием.

Богиня обнаружила, что кивает, и спросила себя: не сошла ли она с ума от того, что слишком долго сидела в воде? Но внутри ее пылал такой огонь, что она готова была сделать что угодно, лишь бы погасить это пламя, даже если для этого нужно было испытать вкус бога.

Аид начал раздеваться, не сводя с нее глаз. Ее взгляд медленно опустился с его лица на плечи, грудь, торс и задержался на возбужденном органе. Персефона была не единственной, кто испытывал это электрическое притяжение, и она боялась, что, оказавшись вместе в воде, они обратятся в пепел.

Он шагнул в бассейн, не произнеся ни слова. И остановился в нескольких дюймах от нее.

– Думаю, я должен извиниться.

– За что именно? – спросила она. Она прокрутила в голове несколько возможных поводов для извинений: внезапный визит Минфы (если он о нем знал), то, как он обошелся с ней утром после «Ля Роз», контракт.

Аид ухмыльнулся, но в глазах его не было смеха – нет, его взгляд прожигал насквозь.

Властелин подземного царства протянул руку и коснулся ее лица, проведя пальцем по щеке.

– Когда мы виделись в прошлый раз, я был несправедлив к тебе.

Бог раздел ее догола и раздразнил самым порочным образом. И когда он оставил ее, богиня чувствовала себя растерянной, злой и покинутой. Она не хотела, чтобы он увидел это в ее глазах, поэтому отвела взгляд.

– Мы были несправедливы друг к другу.

Когда она снова смогла посмотреть на него, он изучал ее взглядом.

– Тебе нравится жить в мире смертных?

– Да, – ответив на вопрос, она отплыла подальше от него, но Аид последовал за ней, медленно и расчетливо. – Мне нравится моя жизнь. У меня есть квартира, друзья и стажировка. Скоро я окончу университет… – И она сможет остаться там, если будет держать в тайне Аида и их контракт.

– Но ты божество.

– Я никогда не жила как божество, и ты это знаешь.

Он внимательно смотрел на нее какое-то время, а потом спросил:

– И у тебя совсем нет желания узнать, что это такое – быть богиней?

– Нет. – Это была ложь. Давняя мечта все еще удерживала ее в своих когтях, и чем дольше она находилась в подземном царстве, тем больше ей этого хотелось. Все свое детство она чувствовала себя ущербной, будучи окруженной магией матери. Только приехав в Новые Афины, она наконец нашла то, что у нее хорошо получалось – учиться, писать и исследовать, – но оказалась в той же ситуации, что и прежде, только с другим богом и в другом царстве.