в одни ворота. Твоя умная внучка скажет тебе, что я права. Правда же, Галя?

Ну а мои недоразумения оба, Матвей так и не пошел доучиваться, работает продавцом автодеталей и страдает, что невесты его бросают. Посоветовала я Свете поводить его к телеэкрану к передаче «Давай поженимся». Какие там требования! Два высших и три языка. Какие князья-графы и военные необыкновенные. А этому недоучке не хватает мозгов, чтобы понять, почему его бросают. Ну а Дима тоже не Дима-лапочка. Лапа сорок шестого размера, рост длинный, очень лохматый, из-за чего выглядит неряхой. В общем, вся семья у них такая, неряшливая, так как я там работаю уборщицей. И только Рая меня радует. Бывает, что ей очень холодно, что очень низкое давление или болит голова, все равно выходит хоть за хлебом, хоть просто вокруг дома пройти. А Дима лучше всех умеет водить Лиду в туалет, то есть водил. Теперь только памперсы. И погода меня испытывала на прочность. По утрам минус сорок, а мне надо ехать с пересадкой где-то час. Иногда примерзала к стене троллейбуса, а ноги к телу. Пару дней как потеплело: то есть днем двадцать, ночами тридцать. И это хорошо. Зато дома тепло и всегда есть горячая вода. Из-за морозов не поела в эту зиму винограда. Все померзло. Продают только мороженую хурму по сорок рублей.

Ну пока-пока, привет семье и любопытно, как вы поживаете?

Целую, Рита».

~

По вечерам Татьяна все больше плакала, прижавшись к мужу.

– Я отцу сказала.

– А он? – осторожно спросил Иван.

– А что он сделает? Промолчал только. С Анной вот, теткой своей вчера поговорила, вроде легче стало, а сегодня опять. Сердце болит. Ты принеси мне валерьянки с кухни. Только тихо. Наши спят уже все.

Иван осторожно освободил руку, устроил голову жены на подушку, вышел. Вот как оно оказывается смерти ждать. А его мать обезножила совсем. В прошлое воскресенье ударило давление, пришлось скорую вызывать. В больницу положили. Тоже не хотели, но их так просто уже не собьешь. Мать, как увозили, все причитала: «Оставили бы уж меня умирать. Знаю, что смерти моей желаете. Ты уж прости меня, доченька, что я все не умру никак». Вот Татьяну и пришибло опять.

Только-только вроде оправляться начала, на коньках с ней покатались. Тепло, хорошо было, шашлыков поели.

– Весна идет, – сказала ему жена. – Мать зимой не хотела умирать, почти дожила.

– Доживет еще, – попытался утешить ее Иван.

Ему теперь приходилось работать на два фронта. Одних памперсов да пеленок только успевай покупать. Все свободное время он мотался между домом, аптекой и больницей. Вот и завтра надо будет Галину с работы забрать и к матери отвезти: помыться та хотела, а Татьяну просила не беспокоить.

– Руки у нее жесткие, холодные, как у лягушки, – так и сказала.

Но Иван не обиделся. У жены действительно были холодные руки, да и нельзя было ей сейчас надрываться. Силы беречь надо.

~

– Ничего, бабушка, – приговаривала Галина, взяв бабу Дуню за руки. – Давай, тянись. Ногами толкайся. Вот и встали. Теперь держись за меня. Не бойся. Не упадем. Ты легонькая. Пушинка.

– Господи, помоги, – неловко перекрестилась та. – Хоть бы только не лежать-мучится, как баба Ирина.

– Вот это брось. Выкарабкаешься. Ты у нас боец. А главное, вовремя спохватились. Полежишь сейчас, капельницы тебе поделают, подлечат, и все опять хорошо будет. Баба Ира-то, еще когда у себя жила, ей предлагали в больнице полежать, подлечиться, она все отказывалась, боялась. Да и не любит она в чужом месте спать, помнишь по даче? – наговаривала Галя, а сама потихоньку вела больную за собой. – Осторожно, сейчас порожек будет. Сначала одну ногу, потом вторую. Давай, вот с этой начнем, – она слегка хлопнула по правому бедру бабки. – Облокотись на меня сильнее. А ты у нас общительная, и соседка у тебя хорошая.

– Да, соседка у меня хорошая, – согласилась бабушка Дуня. – Медсестру другой раз позовет, если что надо.

– Вот видишь. А мы с тобой сейчас искупаемся, вытремся, я тебя кремом помажу, где натерло, и все будет в порядке. Смотри, уже сама ходишь.

– Куда там, – проворчала баба Дуня.

– Стоишь же сама. Вот смотри, я тебя мою, не держу, а ты стоишь.

Старуха как-то сразу обрадовалась.

– Это со страху.

– Вот и пойдешь со страху. Ты только не спеши. Потихонечку.

– Милая ты моя, – жалостливо запричитала бабушка Дуня.

– А вот этого не надо. Отставить, – строго остановила ее Галина. – Все у нас хорошо будет. Сейчас помоемся, отдохнем, отец придет. Он с работы приедет, тебя навестит, меня заберет. А завтра мы опять приедем. Так что тебе и скучать некогда. Ну, пошли что ли?

– Хорошо. Легче стало, – рухнула на кровать старушка.

– Ты полежи пока так, а как будем уходить, тогда я тебе и надену памперс.

– Ладно.

«Вот как меняется все в жизни», – подумала Дуня, когда гости ушли. А ведь недавно еще ругалась, не хотела с палкой ходить, а теперь вот бегала бы с ней, да неможется!.. Одна Галина – палочка-выручалочка и осталась.

Правда, ноги чуть-чуть шевелиться стали, хотя и не чувствовала она их почти, как деревянные, еле сгибались. Сегодня вот через порог переступали, а она никак не могла сообразить, что делать нужно было. Растерялась. Куда весь ум и подевался?.. Хоть вставать приноровилась: сползет на пол с кровати, на четвереньки встанет, потом схватиться за ручку, сначала на карачки, потом только на ноги, но встает. Это она днем, когда соседка на процедуры уходила, тренировалась. Чтобы не позориться. А то скажут: «Раскорячилась старуха, срам на всю ивановскую». А сегодня до душа сама дошла по коридору. Получилось. Не зря, значит, мучилась.

~

– Девушка, ну, пожалуйста, очень кушать хочется, – обратился к Гале какой-то оборванец.

– Дай ему рубль что ли, – ответил отец.

В обеих руках он нес пакеты с вещами да лекарствами.

– Хлеба дам, возьмешь? – глядя в упор на просителя, сказала дочь.

Тот отвернулся, пошел приставать к идущей следом за ним паре.

– Жестокая ты, горит он весь.

– Знаю.

Они сели в машину, отъехали. Дороги были заняты, как всегда вечером: все возвращались с работы.

– Ты деньги тете Вере отправил? Сколько?

– Отправил. Матери только не говори.

– Ладно. Хотя все равно это, считай, бабушкины деньги. Она ведь и не ходит никуда, не тратит, так что и считать нечего.

– Все равно не говори.

– Масла камфорного купить надо еще, – вспомнила Галина. – У бабушки Иры заканчивается.

– Заедем в аптеку, купим. Еще что?

– Да вроде все.