– Это будет не трудно.

– Посмотрим-посмотрим.

Скажи-ка, дядя Петя, что было раньше – курица или яйцо?

Петр улыбнулся:

– Это не сложный вопрос.

«Раньше» было яйцо – клетка.

Она синтезировалась изначальной. И с нее началась жизнь.

Только прошлая клетка была без скорлупы, и не такой большой.

– Ну и умный ты, дядя Петя.

– Ага, – согласился с малышкой Петр, – Я старый и, потому, многознающий.

– Ага, – смеясь, согласилась с Петром малышка:

– Поросший мхом…

…Да и вообще – что такое знание?

Свободное время, появившееся у Петра, кроме всего прочего, привело к тому, что у него материализовалась ученица – молодое, крепкое, уверенное в себе поколение, думающее, что человечество началось с него.

Иногда с Аней, ученицей, Петр эСМСился по ночам:

«Петр Александрович, – пришло однажды сообщение на мобильник, – Сегодня в библиотеке, я нашла стихи очень хорошего поэта.

Правда, он неизвестный.

Можно вам загадать загадку из его стихов?»

«Можно, Энн» – Петр иногда называл Аню – Энн, а, иногда, когда обижался на нее за что-нибудь – Анчоусом.

«Две подруги.

Одна веселится, другая заставляет грустить.

Одна свободна, другая ведет за решетку памяти.

Одна – радость, другая – тоска.

Что это такое?»

««Две верных подруги: любовь и разлука, – проходят сквозь сердце мое…» – Энн, это Булат Окуджава.»

«А откуда вы его знаете?!!»

Через несколько дней:

«…женщина должна быть такой красивой, как Моника Белуччи.»

«Я не знаю, кто такая Моника Белуччи, но думаю, что она – хороший человек».

«Вы не знаете Монику Белуччи?!!»

Петр так и не придумал, как объяснить, откуда он знает Булата Окуджаву, и почему, он не знает Монику Белуччи? – девчонке, которая могла закончить эСМСное общение словами:

«Умираю, спать хочу», – получить ответ:

«Спокойной ночи».

А через пол часа прикольно добавить:

«Я хочу спать с вами».

«А по попке не хочешь, за такие мысли?»

«Да… Вы только обещаете: …по попке…»

…Потом Петр рассказал об истории с «Баунти» журналистке Анастасии, которая когда-то работала в колледже преподавателем эстетического воспитания – из-за этого, Петр, иногда, называл Анастасию «промокашкой»:

– Я и сам не понимаю, как это все у нас получилось.

– Петя, девочке оказалось свойственно то, что не свойственно многим из тех, кто получил от жизни на много больше, чем она.

– Что?

– Благодарность.

– И порядочность, – добавила Анастасия, помолчав, – Просто, эта девочка не знала, чем еще может отблагодарить тебя за то, что ты для нее сделал.

– Но я не просил ее об этом, – это было слабое оправдание Петра – то, что девушка очень красива, и вызывает желания, он и не пытался скрыть. И Анастасия, конечно, заметила это:

– Порядочный человек не дожидается, чтобы его попросили о благодарности.

Есть люди, которым не нужна благодарность за сделанные ими добрые дела. Но, те, кто не хотел бы отблагодарить за добрые дела, сделанные им – не люди.

– И не удивляйся, Петька.

Думаю, эта история получит продолжение.

– Какое? – не удержался Петр.

– Ученица.

– Какая ученица?

– Энн.

– Откуда ты о ней знаешь?

Анастасия пожала плечами:

– А откуда о ней знает весь город?

– Петя, никакая твоя тайна не может быть больше тебя самого.

– Стась, нам с Аней нечего скрывать.

– Это упростит ваши отношения, когда скрывать будет что.

– По-моему, это ерунда, – сказал Петр.

– Только мужчина может считать ерундой то, что девушка в полночь звонит и спрашивает – который час?

– Это просто вопрос.

– Да.

И полночь – это просто полночь…

…Кобра, «Баунти», Энн, «промокашка» – количество новых, вводимых в обиход слов – качественная характеристика времени, в котором живет человек.

К именам, это так же относится.

Потому, что имена – это тоже слова.

Всего лишь.

Светловолосую Лену, Петр называл Солнечная, и для него это было определенным новшеством. А то, что, от общих знакомых узнав про «Баунти» и Энн, одна из бывших жен назвала его старым козлом, ничем новым, для Петра не было….

…Не то, чтобы Петр был о себе очень большого мнения, если, конечно, мнение бывает большим.

Значительность – это, тоже, соблазн.

Просто, если бы Лена ушла от него к какому-нибудь интеллектуалу, что водил бы ее по театрам каждую неделю, или просто к богатому человеку – ну захотела женщина пожить богато, что здесь особенного – он бы и слова не сказал.

Даже благословил бы, может быть.

Но она ушла к такому, что он не сказал слова – скрепил заболевшее сердце и не выругался.

Но и не благословил.

Что-то подобное, Петр сказал Лене на прощание, и она ответила:

– По-твоему, жить с нелюбимым богачом – это морально?

– Не морально, но, по крайней мере, объяснимо.

Собственно говоря, мораль – это совсем не вершина отношений мужчины и женщины.

Мораль – это то, что от вершины дальше всего.

Мораль – всего лишь фундамент…

– Я не экзистенциалист, – сказал Петр Лене прощаясь, после того, как она сказала о том, что уходит к Владимиру, – И не меряю людей людьми. Но, таких как он, во мне штук сто укладывается…

…Легче всего мы принимаем то, что делаем сами. То, что делают другие – всегда нуждается в аргументах.

Тогда, когда Лены сошлась с Владимиром, Петру за Лену стало стыдно.

Нет. Он не стыдился своей прежней любви к ней.

Он стыдился ее нынешней любви не к нему.

Плохо, когда человек перестает любить.

Еще хуже – когда он начинает стыдиться того, кого любил в прошлом…

…Вот бывает так, хочет мысль ухватиться за что-то важное, а выуживает из памяти всякую ерунду вроде детсадничества или службы в армии. Так и у молчавшего Петра выходило, и его удивляло то, как легко мысли превращаются в глупости…

…В армии двадцатитрехлетний лейтенант Петр Габбеличев служил капитаном футбольной команды и, по совместительству, начальником расчета вспомогательного оборудования старой, еще королевской, в том смысле, что была создана еще при жизни Сергея Павловича Королева, ракете.

Ракета оказалась на столько старой, что летать уже не могла, и наводила шорох не на врагов, а на своих.