Фил и правда был гением кулинарии. Когда он появился с камбуза со здоровенной кастрюлей в руках, по кают-компании пронесся божественный запах. Все, за исключением Ривлера, дружно поднялись с мест.

– Что у тебя там? – сглотнув слюну, поинтересовался Варан.

– Сублимат-чанина, сухпайки и немного витаминных добавок из фитотронных блоков «Семени», – с гордостью заявил Фил. – Конечно, не ждите такое пиршество каждый день, но раз это наш первый полноценный обед на Кементари – мы имеем право немного себя побаловать. Не так ли, масколон?

– Первый? – Брянцев поднял бровь. – А как же вчерашний?

– Вчера, масколон, был наш первый ужин на Кементари, – с напором подчеркнул Фил. – Прошу не путать.

– Как тебе будет угодно, – Брянцев развел руками. – Разведчики, прошу к столу.

– Секунду, командир, – пробормотал Ривлер, вглядываясь в стену.

– Что такое?

– Ничего… не считая того, что у нас гости.

Кто-то, лихорадочно подключаясь к каналу Дейва, уронил ложку. И никто не заметил ее звона – все дружно уставились в сторону зонда.

– Фу. Ну и уродливая тварь, – произнес вполголоса Тасерг.

– Возражаю, – проговорил Шолд. – Оно ничуть не уродливей, к примеру, кабана или носорога.

Зверь подался вперед, втягивая воздух длинным хоботком. Отступил. Больше всего он напоминал бобра… очень крупного бобра, ростом в холке по пояс человеку. Коренастое тело покрывала густая бурая шерсть, нижняя челюсть расширялась в странного вида лопатообразный нарост. Издав резкое шипение, наш визитер обошел зонд по большому кругу, настороженно поводя короткими вибриссами. И, видимо, решив, что загадочные серебристые сооружения не представляют опасности, ковырнул слежавшуюся корку челюстью.

– Он кормится, – проговорил Шолд. – Посмотрите на его зубы, – он увеличил масштаб. – Это челюстное образование предназначено для рыхления почвы. Это преобразованная зубная ткань или роговой вырост?

Зоолог просяще посмотрел на масколона.

– Я пошлю запрос на корабль. Пусть выяснят, встречался ли уже такой вид, – пообещал Брянцев.

Сверху спикировали два мелких вивернида. Больше всего они походили на летучих мышей, по какому-то капризу эволюции обретших длинные шеи и не менее длинные хвосты. Пестрые перепончатые крылья сложились, лопаторылое существо досадливо фыркнуло, мотнув головой в сторону вивернидов. Не обращая на его недовольство ни малейшего внимания, виверниды запустили головы во взрыхленную болотину.

– Он не проявляет явной агрессии, – констатировал Шолд. – Комменсализм? Виверниды кормятся насекомыми и личинками, которых вылавливают в разрыхленной лопаторылом почве. А что получает лопаторыл?

– Своевременное предостережение о хищниках, например, – сделал я предположение.

– Может быть, может быть, – проговорил задумчиво Шолд. – Командир, дашь мне доступ на управление дронами?

Брянцев повел рукой в воздухе. Повинуясь дальнейшим командам Шолда, один из дежурящих возле нас пауков-шагоходов вскинулся. Сделал несколько шагов на миополимерных ногах в сторону животных.

Виверниды вскинулись. Испуганно заверещали. Закружились взволнованно над головой лопаторыла. Тот тревожно вскинул морду и тут же засек приближение дрона.

Последовал прыжок назад, на удивление быстрый для неуклюжего с виду зверя. Лопаторыл зашипел, охаживая себя по бурым бокам поленообразным хвостом. Припал к земле.

– Оборонительная поза, – похоже, Шолд вел запись. – Животное напугано, но не обращается в бегство. Продолжаю сближение.

– Он не разнесет дрона? – спросил тревожно Алекслав. Тасерг махнул рукой, сам вглядываясь в картину. Шолд снова послал робота вперед.

Лопаторыл одним прыжком оказался над склоном. Яростно ковырнул почву, осыпав дрона комьями земли, и только его здоровенный хвост мелькнул в зарослях темно-зеленого «ковыля». (Хотя ковыль при ближайшем рассмотрении длинные жесткие стебли с метелкой перистых листьев на макушке напоминали мало.) Виверниды негодующе заорали, пикируя на дрон, впрочем, предусмотрительно не снижаясь слишком низко. Затем взвились вверх и исчезли вслед за своим спутником.

– Синиш! – взмолился Шолд. – Пока я вызову ближайшего летуна, он скроется из виду! Надо запустить одного из нашего запаса!

– Я не думаю, что это был последний представитель вида на планете, – мягко произнес Брянцев под дружный смех разведчиков. – Кстати, «Семя» подтвердило, что наша группа первая, столкнувшаяся с этими существами. Можешь смело присвоить ему свое имя.

– Я бы предпочел выследить его и анатомировать, – пробурчал зоолог.

– Господи, – Тасерг возвел глаза к потолку. – Откуда эти кровожадные порывы в уроженце Австралийской Республики? Первобытные инстинкты?

– И как я составлю типовое описание без изучения внутреннего строения? Или ты предлагаешь мне брать анатомические препараты через АС-ку? – с негодованием спросил Шолд.

– Да и я предпочел бы работать с образцами непосредственно в поле, – заметил Алекслав.

– Это похоже на бунт, – с непроницаемым лицом заметил Варан.

– Это больше похоже на застывший обед, – гневно сообщил в наши спины Фил.

Внешняя створка шлюза скользнула в сторону. Облаченные в белые гермокостюмы и шлемы с воздушными фильтрами Шолд и Алекслав один за другим спустились по выдвинувшемуся из корпуса трапу на серо-зеленую корку, покрывавшую болотце.

– По моему скромному мнению, это очередная нелепость, – заметил Тасерг. – Если среда Кементари опасна для человека, мы все так или иначе покойники.

– Между «абсолютно безопасна» и «смертельна», – возразил Ривлер, – может быть довольно много пограничных значений. Лучше перестраховаться, если это окажется именно наш случай.

– Мы на грунте, – услышали мы голос Алекслава. – Под нами высохший растительный покров, довольно плотный. Хм… Сантиметров пятнадцать толщиной. Ниже сцементированный глинистый слой, на глубине влажный. Судя по снимкам летунов, мы совершили посадку в старом русле западной реки. Масколон, я планирую дойти до нового русла, чтобы осмотреть вскрытые слои обрыва.

– Принято.

– Очевидно, вода ушла недавно, – добавил геолог. – Высохший слой всего около пяти сантиметров. А может, вода заполняет русло с началом снеготаяния на леднике, – он прервался. – Следуем к подъему.

Два белых силуэта направились к тому месту, где взобрался на невысокий обрывчик лопаторыл. Впереди перебирал тонкими лапами «паук».

– Наблюдаю большое количество Pseudopapilia, – доложил Шолд, когда оба разведчика поднялись на склон. – Приблизительная численность – до пятидесяти особей на сорок квадратных метров. Можно выделить до трех различных видов. Также встречаются внешне похожие на стрекоз насекомые. Масколон, запрашиваю разрешение брать образцы.