– Такая пуля его только разозлит, – заметил Дейв, не сводя глаз с горбатых гривоносцев. При звуках речи создание резко и гулко загудело – голос гиганта почти переходил в инфразвуковой диапазон.

– В случае атаки бегите к катеру, – спокойно произнес Брянцев. – Не пытайтесь стрелять.

В этот момент с небес спикировал беспилотник. Жужжа винтами, он занял позицию между нами и гостями. Животное дернулось. Вскинуло голову, предупреждающе щелкнув клювом. Дрон отдернулся назад и снова грозно качнулся в сторону гиганта.

По-видимому, тот решил не связываться с непонятно выглядящими и пахнущими существами. Издав еще один инфразвуковой вопль, гривистый развернулся и побрел прочь, в сторону реки. Двое его сородичей последовали за вожаком, вновь принявшись цеплять клювами местную жесткую растительность.

Я облегченно выдохнул. Хорошо, что мы так и остались в сидячем положении! Я чувствовал, что коленки слегка подрагивают.

– Все это хорошо, – протянул мой напарник. – Но теперь они отрезали нам дорогу к катеру!

– Придется обходить, – я очертил в воздухе предполагаемый маршрут.

– Тасерг, расконсервируй еще партию летунов, – велел масколон. – С нашим текущим охватом мы и стадо местных слонов рискуем проморгать. Димер, Ривлер, давайте подбирайтесь к нам с северо-востока, чтобы не беспокоить этих зверюшек. И пустите перед собой обоих дронов!

Брянцев встретил нас, когда до катера оставалось еще с полкилометра ходу. Гривоносцы паслись у спуска к реке, то и дело один из них вскидывал голову и грозно ревел в сторону катера. Масколон появился из зарослей нековыля, несмотря на приметный белый костюм, неожиданно, словно призрак. На перекинутом через плечо ремне покачивалась активная винтовка.

– Эти гривоносцы не возьмут нас в осаду, масколон? – спросил я, махнув рукой в сторону пасущихся животных.

– Шолд считает, что они вскоре покинут это место, – ответил Брянцев, поворачиваясь. – Он уговорил меня не стрелять – хочет изучить их в естественной среде обитания. Люди Уэстли, кстати, натыкались на похожий вид, только меньше размером.

– Могли бы и сообщить, – хмыкнул Ривлер. Ловко перепрыгнул через изогнувшийся над травой корень кустарника.

– Разведгруппы каждый день открывают сотни новых видов. Почему бы тебе не ознакомиться самому со сводкой новостей с «Семени»? – мягко укорил подчиненного Брянцев.

– Я немного занят, масколон. Каждый день открываю сотни новых видов, – отшутился ботаник. – Кроме шуток, кстати. И как все прочие, сбрасываю данные в АС «Семени».

– Нам нужен еще один сенсорный периметр, – сменил тему Евгений. – Радиусом километр, не меньше. И патрулирование дронами. В следующий раз мы можем не отделаться так легко. Когда наши гости нас покинут, мы займемся этим в первую очередь.

Чтобы добраться до трапа, нам снова пришлось попасть в поле зрения пасущихся гривоносцев. Менее крупный член стада заинтересованно сделал несколько шагов в нашу сторону, Евгений и Дейв нервно изготовили оружие. Один из взрослых вклинился между нами и подростком, резко мотнул головой в нашу сторону и затрубил.

– Мы мешаем выгуливать детишек, – засмеялся Ривлер. – Ладно, идем в корабль и не будем смущать бедных ребят своим непрезентабельным видом.

Мы преодолели ступеньки и вошли в шлюз. За нами последовал Брянцев. Но когда я потянулся к кнопке открытия внутренней двери, Евгений остановил меня.

– Правила есть правила, – непреклонно покачал он головой. – Суточный карантин после первого выхода, – он указал в сторону ведущего в приборную камеру аварийного люка.

Ривлер скривился. Но подчинился приказу.

– Интересно, – проговорил Шолд, когда мы втроем подкреплялись какао на крохотном диване в карантинном блоке. – Парни, вы помните тех животных, что заснял пятый летун? Что-то вроде канареечных горбатых зебрособак?

– Такое не забудешь, – улыбнулся Ривлер. – А что?

– Их вы не видели при выходе?

– Нет. Только вивернидов и эти махины.

– У меня просьба. Если вы увидите этих животных и… ну пусть будут гривоносцы, вместе – не забудьте сделать запись. Теперь и у меня есть одна теория.

Пламя жадно пожирало смолистые ветви кустарника, неохотно подбираясь к распиленным стволам спиральных деревьев. Тасерг подбросил в огонь еще один брикет сухого топлива, и поленья наконец стали заниматься.

Мы всемером (участь дежурить в рубке катера выпала Филу) расселись вокруг костра. На черном бархате неба были густо рассыпаны непривычные глазу созвездия. Невысоко над западным горизонтом плыл огромный голубой шар Илуватара.

Равнина перекликалась тысячью голосов. Из кустов доносилось шуршание, приглушенный рык, выводили долгие рулады кементарийские мелкие падальщики – поджарые, вытянутые создания с совершенно крокодильими узкими мордами. Я сверился с биосенсорами и выяснил, что за пределами инфразвуковой защиты находится двадцать восемь существ, чья ориентировочная масса выше десяти килограммов, а температура тела выше, чем у окружающей среды.

Брянцев опустился на расстеленный у костра вещмешок. С удовольствием вытянул ноги.

– Итак, – начал он. – Подведем итоги. У кого какие мысли о нашей новой родине вообще и перспективах нашей точки в частности?

Ривлер откашлялся.

– Что же, – проговорил он. – Первое впечатление таково, что Кементари выжимает все возможное из эволюционных решений, которые старушка Земля давно забраковала как бесперспективные. Терамнии, псевдокордаиты, травоголосеменные… О них, кстати, отдельный разговор. Зона, в которой мы высадились, представляет собой кементарийский аналог мамонтовой степи – широкая полоса между пустыней и восточным краем континентального ледника. Когда планета приближается к звезде, ледник подтаивает и увлажняет ее, позволяя существовать всем этим зарослям, несмотря на отсутствие дождей. Однако на отгонное скотоводство в этой точке лучше не рассчитывать.

– А кто-то собирался? – переспросил Шолд, крутивший над огнем палочку с буханкой сублимированного хлеба.

– Это один из резервных планов, – пояснил я. – Ближе к горам предполагалось наличие богатых запасов угля и железняка, причем почти в одной точке. Но с местным климатом вести хозяйство будет трудно. Одним из вариантов было вытеснение крупных фитофагов нашим скотом.

– О нем можно забыть. Я очень сомневаюсь, что генетики перестроят желудки земных животных для усвоения местной травы, – отрезал Ривлер. – Паренхима ее листьев, конечно, сочнее, чем у земных голосеменных, но в ней все равно слишком много лигнина и некрахмалистых полисахаридов, чтобы ей питался даже самый невзыскательный земной скот.

– А как справляются местные животные? – поинтересовался Брянцев.

– Адаптация, более совершенные ферменты и вырабатывающая их микрофлора, включение в диету коры и стеблей. Но потребуется несколько лет исследований, чтобы разработать нужные агентно-ферментативные комплексы для наших овец и коров. Хотя поэкспериментировать с козами было бы интересно, – пояснил нам зоолог.