забыла, как он оскорблял её на постоялом дворе, но, похоже, воспитательные методы Лоркана и Рэйшена сработали на отлично.

— Если мы будем заниматься всякими секретными делами, — начал Руфус, — наверное, то, что я сегодня увидел, тоже может стать таким делом.

Элина напряглась.

— А что именно ты видел? И где?

Руфусу неожиданно понравилось, что она сразу восприняла его всерьёз и не отмахнулась.

— Когда я выбрался из того вонючего пруда, — мне прохожие помогли — то отправился на берег Глоэдры, выкупаться и выстирать одежду…

Глоэдра за последнее время несколько обмельчала, берег её густо порос камышом, в котором гнездились утки и не только. К счастью для Руфуса, в этом месте берег был пустынным, так что он без стыда разделся, хорошенько выкупался и постарался отчистить свою одежду как мог. Мокрые вещи он растянул на ветках упавшего дерева, чтобы солнце и ветерок быстрее просушили её. Сам юноша спрятался в камышах, чтобы не привлекать кого не надо своим видом.

В этом месте рассказа Элина не удержалась и хихикнула.

— Что смешного? — обиделся Руфус.

— Просто представила себе картину, как ты сидишь голышом в камышах. А если бы кто-то польстился на твою рубашку и штаны, что бы ты делал? Выскочил бы в таком виде к грабителю?

Руфус вначале фыркнул, но сразу же обиделся:

— Правильно, смейся! Все вы тут… с ненормальным чувством смешного!

— Извини, Руфус, я не хотела тебя обидеть, — искренне покаялась Элина. — И правда, ничего смешного. Рассказывай дальше.

Руфус оттаял и продолжил рассказ. Когда он счёл, что одежда подсохла достаточно, чтобы натянуть её на себя, рубашку сорвало ветром с ветки, и эта самая рубашка прилетела прямо в заросли, куда Руфус, ругаясь, и полез. Но из камыша поднялась огромная жужжащая масса мух. Руфус раздвинул камыш, и перед взором юноши предстал труп…

В этом месте Руфус сделал эффектную паузу, но Элина и ухом не повела. Когда он упомянул мух, она сразу подумала, что там либо куча помоев, что маловероятно, либо человеческие останки. Вряд ли это был труп животного, так как зверьё не подходило близко к городу.

— Чей был труп? — деловито осведомилась Элина.

— Откуда мне знать?! — возмутился Руфус. — Я, по-твоему, знаю всех покойников в округе?

— Я не прошу назвать имя, — мягко заметила Элина, — но сказать, мужчина это, женщина или ребёнок, ты можешь. И как можно просидеть рядом с разлагающимся, судя по мухам, трупом так долго и не унюхать его?

— После этой выгребной ямы никаких запахов не слышу, — буркнул Руфус.

Элина сразу ему поверила: она тоже после путешествия через коллектор ничего особо не слышала.

— А ещё, — прибавил Руфус, понизив голос, — у трупа не было головы!

Глава 56

Элина застыла. Ничего себе! Она-то думала, что в Глорке чтут закон, а тут такое…

— Вот видишь! — возрадовался юнец. — И тебя проняло! А я-то как заорал! Правда, никто там не ходит, так что никто и не слышал. Наверное, потому там и убили, что место безлюдное.

— А почему ты решил, что убили там, в камышах? Убитый разве совсем дурачок, чтоб по таким местам тягаться?

— То есть я, по-твоему, дурачок? — взвился Руфус.

— Вовсе нет. У тебя была острая необходимость. Но ты при этом спрятался от посторонних глаз.

Разговор, наверное, был слышен наверху, потому что в столовую спустились Рэйшен и Ингерам. Руфус нервно дёрнулся, но Рэйшен добродушно заметил:

— О, ты вернулся! Молодец! Кормили уже? Эли рассказала, чем мы будем заниматься?

Руфус самодовольно хмыкнул:

— Я, похоже, вам новое дело нашёл!

— Ну, для начала не вам, а нам, — заметил Ингерам. — А что за дело?

Руфус с удовольствием заново рассказал о своих злоключениях, ожидая, что этому чокнутому дроу станет совестно. Но дроу был не только чокнутый, но и на редкость бессовестный. Он кликнул кухарку и затребовал жареной колбасы, потому что его, видишь ли, преследует запах жареного.

— И хлеба, — добавил Ингерам, — заедать колбасу. А то тут страхи рассказывают.

Связь между хлебом и колбасой была ясна, но при чём тут страхи, Элина так и не поняла.

— Ребята, а у вас изжоги не будет, столько лопать жареного на ночь? — ласково уточнила она. — Эдак вас будет проще убить, чем прокормить.

— Ты же сказала, что это из кармана, то есть казны короля! — непритворно удивился Ингерам. — И, кстати, чего это мы должны заниматься твоим безголовым трупом, Руфи? Это дело Городской Стражи.

— Кстати, отчего ты не пошёл сразу туда со своей находкой? — поинтересовался Рэйшен.

— Ага, чтоб они решили, что я его и убил, — проворчал Руфус.

— Вряд ли, — задумчиво заметила Элина, — труп несвежий. А что за оружие у тебя есть, чтобы отчекрыжить голову? Ни меча, ни ножа, ни серпа…

И почти сразу она сменила тему:

— Меняем планы на завтрашнее утро.

— В смысле?! Меняем на что?

— Вместо за́мка идём к стражникам. Надо же про труп сообщить.

— А я-то надеялся форму получить, — буркнул Рэйшен.

— Получишь, — спокойно отозвалась Элина. — Всё успеем.

Руфус смотрел, слушал и недоумевал: про эту женщину ходили самые невероятные слухи, а она оказалась такая… обыкновенная. Разочарование какое-то. Вот если бы у неё были мышцы, как у здорового мужика, или она пила пиво, как самый горький пропойца, или… Фантазия Руфуса иссякла. Он подумал немного и спросил:

— А где тот патлатый, который с дроу… с Рэйшеном был?

— Лоркан, что ли? — уточнил Рэйшен, и они с Ингерамом захихикали, словно напакостившие мальчишки.

Кухарка принесла колбасу и хлеб, смех прекратился, сменившись чавканьем. Колбаса и впрямь пахла так, что Руфус не удержался и взял и себе кусок.

— Так где он?

— Ушёл к даме сердца, — пояснила Элина.

У Руфуса колбаса встала поперёк горла.

— У такого… такого… есть дама сердца?!

— О, вспомни служанку с постоялого двора! — Ингерам едва удерживался, чтобы не захохотать в голос.

— Которую?

— Самую злую и грубую, с плоской мордой и тяжёлым носом!

Судя по округлившимся глазам Руфуса, он её хорошо помнил.

— Вот это она и есть!

— Да она же… вылитая троллиха! — молодой человек был шокирован.

— Ага, — подтвердил Ингерам, с удовольствием откусывая очередной кусок, — и имя у неё троллье. Акке.

— Фу, — брезгливо скривился Руфус, — пусть Лоркан и холоп, но мог бы и получше кого…

Рэйшен уже не смеялся, а выжидательно поглядывал на Элину. Она и вовсе сердито прищурилась, а губы её невольно сжались.

— Что это вы тут несёте, ребятушки?

— Ой, если ты не из Жадвиля, то тебе не понять…

Элина как раз очень хорошо понимала эту местечковую жадвильскую ненависть к инородцам. Она отлично помнила,