И красиво поскакал в закат… Ну не в закат, но вид был именно такой.

А я осмотрелась и поняла, что осталась стоять рядом с лесом, практически в чистом поле, в неизвестном мире и совсем одна!

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – крикнула, обращаясь к лесу.

Из-за кустов, деревьев, стволов поваленных повыглянула нечисть лесная! Тут были все – и конь монструозный, и Волк, и Лиса, и избушка на курьих ножках, и даже Гусь.

– Ой, вы тут все, что ли? – не поверила я.

– Все. – Гусь вперевалку ко мне направился. – Прав был Демон, что мы прошлую бабу Ягу сами прозевали, так что тебя решили беречь, вот мы и тут… все.

Вслед за Гусем показалась Курочка Ряба, подошла, к ноге моей прижалась и жалобно спросила:

– А дальше что, ждать будем?

– Подождем, – согласилась я, – но не здесь, давайте возвращаться, богатырь вроде адекватный, как придет, так и побеседуем.

– Квадратный? – переспросила Лиса Патрикеевна.

– И квадратный тоже, – устало согласилась я.

И мы пошли обратно – я, Кот и Лиса с Волком, Курочку Рябу я на руках несла, позади шла избушка, а конь вообще по кустам прятался, ему было стыдно. А гуси-лебеди летели над нами, переговариваясь со своим встрепанным вожаком.

Прошли тропками тайными, на полянку вышли, где изгородь виднелась, а там нас ждали, сидя на завалинке и пожевывая травинку.

– Слышь, вихрастый, лети-ка сюда, – не обращая на меня никакого внимания и глядя исключительно на Гуся, ледяным тоном произнес Стужев.

У его ног, придавленная ступней и судорожно подергивающаяся, лежала метла.

Гусь завис в воздухе, громко хлопая крыльями. А Князь продолжал смотреть исключительно на него, причем чуть суженными от ярости глазами.

– Сам прилетишь или помочь? – Издевка в голосе.

Гусь сглотнул да и начал в полете разворачиваться. Не успел! Стужев вскинул руку, и несчастное пернатое притянуло к его ладони, в следующую секунду Князь уже сжимал его горло!

– Стужев, брось Гуся! – закричала я, подхватывая подол сарафана.

Вскинутая ладонь, и я натыкаюсь на воздушную стену, а продолжающий меня игнорить Князь, приблизив голову Гуся, прошипел:

– Наглость наказуема, криволапый.

Лапки Гуся подергались и повисли обессиленно.

– Ты знал, что ведьма наша. – Не вопрос – утверждение.

– Стужев! – Я отпустила Курочку Рябу и начала колотить руками в незримую стену. – Стужев, прекрати, я сказала!

Меня словно вообще не слышали, продолжая убивать Гуся. И я не выдержала:

– Александр, пожалуйста… – Голос сорвался.

Князь медленно разжал пальцы, и Гусь повалился на метлу, где сжался и затих. Только глаза испуганно на меня смотрели. Затем исчезла воздушная стена, и я чуть не упала, потому как на нее руками опиралась.

Потом Стужев сказал:

– Мы в дом сейчас, ближе к закату на ярмарку. Пошли.

И тут с земли донеслось хриплое:

– А кто… сдал?

– Дерево, – спокойно ответил Князь.

Гусь встал, смачно сплюнул и прохрипел:

– Я ж ему лучший табак из Сарацинии принес!

– Он тебя продал за пачку сигарет с ментолом, – с насмешкой сообщил Стужев, не удостоив Гуся и взглядом.

Затем было сказано уже мне:

– Марго.

Я не знаю, почему я это сделала. Даже понять не могу, что вообще на меня нашло, но… развернувшись, я подхватила подол сарафана и скомандовала всей лесной нечисти:

– Бежим!

И главное, все тут же рванули с места в карьер, видимо внутренне готовые бежать после нашествия богатыря. Впереди, смешно выбрасывая копыта, мчался монструозный конь, его настигала избушка на курьих ножках, в ней на подоконнике подпрыгивал Колобок. Гуси подхватили Курочку Рябу и Лису Патрикеевну, Кот с разбега вскочил на монструозного коня, Волк и я неслись морда в морду, замыкая в этом забеге, причем я заметно отставала, пока верная метла не примчалась на помощь. О, то, как я на нее взлетела, сделало бы честь любому ковбою, но самое забавное было не в этом.

Остолбеневший на мгновение Стужев все же пришел в себя при виде улепетывающих нас и заорал:

– Ильева!

– Ходу! – приказала я лесной нечисти.

Не знаю, успели бы мы убежать и как далеко успели бы, но тут впереди, наперерез нашей группе быстрого улепетывания, выехал… богатырь.

Богатырь был чист, влажен, полугол, и самое главное – в руке держал венок из полевых трав.

Первой затормозила избушка, отчего поднялось облако пыли, и с чистотой богатыря все было кончено. Вторым тормознул монструозный конь, выдав испуганное: «Ой». На морде богатырского коня расплылась плотоядная улыбочка, и я поняла, что они точно знакомы. Волк не тормозил, он плавно ушел в кусты, а я… Мне как-то подзабыли объяснить принципы управления таким уникальным летательным средством, как метла ведьминская, обыкновенная. Нет, я попыталась сманеврировать и уйти от столкновения, я даже орала «Тпррру!» метле, я пыталась развернуть ее, я…

Я зависла, схваченная богатырем за шиворот, в то время как неуправляемое летное средство умчалось в дальние дали… за гусями.

– Сбежать хотела, – не спрашивал – констатировал богатырь.

– Что ты, – я задергала ногами, совсем как гусь недавно, – честь девичью спасала, к тебе за подмогой мчалась.

Богатырь сдул с лица пряди запыленных волос, взглянул на меня сурово и снова констатировал:

– Ведьма.

– Ты про метлу? – переспросила я. – Не моя она, так, покататься дали.

И богатырь поверил. С тихим «Ох, длинна коса, да ум недолог» посадил на коня перед собой да и развернул зверюгу с явным намерением увезти меня в закат…

В этот эпический момент раздалось взбешенное:

– Слушай, Ильева, ты достала!

И я вдруг подумала, что богатырь мне больше Стужева нравится.

– Бежим, – доверительно предложила я богатырю.

Но мужик был богатырем, а богатыри от врагов не бегут – прямо как в мультике.

– Твое дело сторона, дева красная, – произнес Иродушка, ссаживая меня с коня на ствол поваленного дерева. – Сердце не тревожь, с супостатами окаянными разговор у меня короткий.

Дерево было жестким, картина предстоящего захватывающей! Неширокая лесная дорога, как в советских мультиках про волка и зайца, которые к бабке Ёжке попали, да и вообще антураж яркий, пронизанный лучами солнца и сказочный. Сказочными казались деревья, кусты… дорога тоже. И богатырь был самый что ни на есть сказочный – огромный весь такой и с бородой. Не сказочным был только Стужев в майке с коротким рукавом и джинсах… Нарушал он как-то гармонию.