— Возможно, тебе придется изменить свое решение, — сказал Даниил, допив водку.

— Что заставит меня это сделать? — поинтересовалась Марина, которую ситуация начинала беспокоить. Как профессиональному психологу, ей становилось ясно, что Даниил начинает терять над собой контроль. Но то, что она услышала, не лезло ни в какие рамки.

— Отца хотят убить. Я могу его спасти, если ты станешь моей.

Даниил замолчал, щелчком пальцев подозвал официанта и указал ему на пустой графинчик. Через полминуты он был заменен на полный.

Марина молчала, переваривая услышанное. То, что это не было пьяным бредом, она понимала. И то, что у Матвея много врагов, — тоже. Стоп. Кассета… Да нет, Даниил таким бы не стал заниматься. Не его тип поведения. Этот скорее напьется и сунет палец в пасть тигру (внучка Матвея взахлеб рассказывала о папиной храбрости), чем будет искать актера и снимать глупое кино…

— Кто хочет убить Матвея… Ивановича? — спросила она. Теперь спокойствие давалось ей гораздо труднее.

— Неважно кто. Важно, что я могу это предотвратить…

Даниил действительно в этот момент был уверен, что ему удастся уговорить Купцова не принимать к отцу крайних мер. О том, как он это сделает, Хвостов-младший не думал.

Марина прикрыла глаза. Ее профессиональная подготовка не давала прямого ответа на вопрос, как поступить в такой ситуации. Впрочем, можно попробовать способ, который иногда применяют для уговоров террористов, взявших заложников. Нужно успокоить взвинченного террориста, готового в любой момент спустить курок или выдернуть чеку гранаты, убедить его вступить в переговоры… После этого довольно часто бандит сам отпускает заложников. Заодно нужно вытянуть из сидевшего напротив «террориста» как можно больше информации. Тем более что он пьянеет на глазах. Но ни в коем случае нельзя давать окончательный ответ — ни положительный, ни отрицательный.

— Даниил, — тихо сказала Марина, используя интонации, которые применяют на сеансах гипноза. — Ты мне небезразличен. Но и твой отец тоже. Он любит меня…

— Он может без тебя обойтись, а я — нет, — безапелляционно заявил Даниил. — Ты единственная женщина на земле, которая может спасти меня…

— От чего? От кого?

— От меня самого… Вот видишь, даже стихами заговорил…

— Послушай, а тебе не кажется, что ты все усложняешь? Неужели на мне свет клином сошелся? У тебя же девушек знакомых — пруд пруди. Ты же красивый, видный, богатый молодой мужчина. У тебя есть выбор!

— У меня нет выбора.

Даниил замолчал и молчал довольно долго. Не зная, что сказать, Марина тихо произнесла:

— Даниил, от кого твоему отцу грозит опасность?

— Он сам знает от кого, — пробормотал сын. — Я смогу… снивелировать ситуацию.

— А если не сможешь?

— Смогу, — упрямо повторил Даниил. — Я скажу Купцову…

И тут он даже сквозь алкогольные пары понял, что проболтался. Марина же сделала вид, что ничего не слышала.

— Вот что, милый Даня, — сказала она задушевным голосом. — Давай мы с тобой так поступим. Я должна подумать. Пока я тебе не говорю «да». Но не говорю и «нет». Я думаю, что жизнь твоего отца и тебе самому не безразлична, правда?

— Знала бы ты… — пьяно протянул Даниил. — Он меня лишил будущего. И прошлого. Банзай!!! — вдруг заорал несостоявшийся самурай Хвостов-младший и, вскочив из-за стола, принялся громко и внятно читать по-японски какое-то хокку. Закончив, он опустился на место и мутным взглядом посмотрел на Марину, которая тоже вскочила, готовая бежать. Из-за стойки на них настороженно смотрел официант. Молодая пара, проходившая мимо, недоуменно переглянулась.

— Даниил… — позвала Марина.

— Поедем ко мне, — совсем уж упавшим голосом пробормотал тот. Видно, в чтении стиха он выплеснул всю оставшуюся энергию.

— Поедем. Я тебя отвезу, — Марина расплатилась и буквально потащила Даниила к машине. Впихнув его на заднее сиденье «вольво», она завела мотор и поехала в сторону Кутузовского проспекта. Дом, где живет Даниил, ей как-то показывал его отец.

…Хвостов-младший проснулся посреди ночи в машине, стоявшей во дворе его дома. Марины нигде не было.

* * *

Известный артист Василий Лаврентьев умер в ночь с воскресенья на понедельник. Его смерть не была неожиданностью для родственников — семидесятилетний актер, сыгравший на экране и на сцене десятки ролей, угасал от рака. И когда он испустил последний вздох в своей четырехкомнатной квартире на Новом Арбате, окруженный детьми и внуками, врач «скорой помощи», вызванной к остывающему телу, разрешил не везти его в морг, а все необходимые мероприятия выполнить на месте.

Подписав заключение о смерти и выйдя из квартиры, он тут же набрал номер телефона…

Доктор не знал, что, едва он вышел из машины и отправился свидетельствовать смерть, то же самое сделал и водитель его машины, знавший, к кому и по какому поводу они едут. Только номер телефона был другим…

Утром в квартиру, где родственники оплакивали покойного, позвонил молодой человек, представившийся работником похоронного бюро «Реквием». Старший сын Лаврентьева, который только что собрался звонить в уже выбранное бюро (смерти актера ждали со дня на день), удивился.

— А вы откуда знаете?

— Это наша работа, — скромно произнес молодой человек и протянул прейскурант. — Это наши расценки. Поверьте, они ниже, чем у других.

Сын покойного актера принялся знакомиться с расценками, а в это время его сестра впустила в комнату женщину, которая сразу же затарахтела:

— Примите наши соболезнования. Наше бюро похоронных услуг «Харон»…

— Простите, но у нас уже… — начал сын Лаврентьева.

— Гоните его в шею! — вытаращила глаза женщина. — У них расценки, как у бандитов!..

Короче говоря, скандал вышел приличный. А точнее, неприличный, тем более что в самый его разгар в квартиру каким-то образом проник корреспондент «Московского комсомольца», который тоже решил опередить коллег и дать репортаж в ближайший номер газеты. Пользуясь тем, что агенты похоронных бюро схватились чуть ли не врукопашную, а родственники актера (слава богу, что тело лежало в другой комнате) безуспешно пытаются выдворить обоих из квартиры, журналист успел сделать несколько фотоснимков и записать часть «дискуссии» на диктофон. После чего, уже совершенно обнаглев, проскользнул в спальню и сфотографировал лежавшее на кровати уже обмытое и обряженное тело знаменитого артиста. Оставалось только положить его в гроб и попрощаться, но, кто предоставит гроб и организует прощание, было неясно.

На следующий день в «МК» появился сенсационный репортаж о том, как возле еще не остывшего тела народного артиста чуть не подрались агенты двух похоронных бюро. К статье был подверстан комментарий начальника управления ритуальных услуг Матвея Ивановича Хвостова, в котором он открытым текстом заявлял, что кое-кто не желает ничего реформировать в работе этого сектора, потому что «кое-кому» это совершенно невыгодно. Также г-н Хвостов говорил о том, что им был разработан соответствующий проект и не по его вине воз, как говорится, и ныне там. Материал заканчивался информацией о том, что за организацию похорон взялась комиссия Союза кинематографистов…