Израильский писатель Амос Оз полностью разделяет это мнение. В недавнем интервью он призывал читателей к неспешности:

– Всем рекомендую освоить искусство «медленного» чтения, – сказал он. – Любое удовольствие, какое я испытал или могу вообразить, намного прекраснее, намного более удовольствие, когда пьешь его маленькими глотками и никуда не спешишь. И чтение в том числе.

«Медленное» чтение не подразумевает меньше слов в минуту. Прислушайтесь к Дженни Хартли, преподавателю английского языка и литературы и специалисту по книжным клубам. В 2000 г. ее лондонский кружок решил прочесть «Крошку Доррит» Чарльза Диккенса так, как этот роман читали современники: ежемесячными выпусками на протяжении полутора лет. Пришлось подавить в себе обычное для нашего века стремление вперед, к последней странице – и ожидание окупилось. Всем участникам понравилось такое неспешное чтение, и даже Хартли, которая уже с полдюжины раз перечитывала роман, готовясь к занятиям со студентами, с удовольствием открыла для себя новый мир подробностей, нюансов, который проступил при «медленном» чтении.

– Когда несешься сквозь роман, не замечаешь многих шуток, намеков и того, как Диккенс постепенно раскрывает тайны, запутанные и скрытые ветви сюжета, – говорит Хартли. – «Медленное» чтение гораздо приятнее.

В Университете Суррея, где она ведет курс, Хартли проводит тот же эксперимент со студентами: целый семестр они посвятили чтению «Мидлмарча» (Middlemarch)[17].

За тысячи километров от Англии, в Канадских Прериях, Дейл Бернетт, профессор педагогики из Летбриджского университета, выдумал высокотехнологичный вариант все того же «медленного» чтения. Когда он берется за серьезную книгу – романы в дорогу не в счет, он вносит в свой интернет-дневник цитаты, мысли, краткое изложение сюжета и сведения о персонажах, а также ассоциации, которые у него вызвал этот текст. Количество слов в минуту, прочитываемых Бернеттом, остается прежним, а вот чтение книги растягивается вдвое, а то и вчетверо. Недавно мы говорили с Бернеттом: час, максимум два, чтения «Анны Карениной», а потом столько же времени на то, чтобы занести мысли и впечатления в электронный дневник. Талант, с которым Толстой передает «человеческое состояние», безусловно, покорил Бернетта.

– Теперь, мне кажется, я гораздо лучше понимаю то, что читаю, – сказал мне Бернетт. – «Медленное» чтение – отличное противоядие от всеобщей спешки.

Эта же мысль справедлива и в отношении искусства. Рисование, скульптура, все виды художественного творчества нуждаются в неспешности. Американский писатель Сол Беллоу как-то заметил: «Искусство – это тишина посреди хаоса. Тишина… как в эпицентре урагана. Сосредоточенное внимание в вихре отвлечений».

Во всех галереях мира можно увидеть, как художники словно под микроскопом рассматривают наши отношения со скоростью. Многие картины как бы переключают того, кто их видит, в более спокойный, созерцательный режим. Недавно Марит Фолстад, норвежская художница, снялась в видеоклипе: она пытается надуть большой красный шар, и шар в итоге лопается. Задача этого короткого фильма – убедить зрителя сбавить скорость и задуматься. «Ряд визуальных метафор, сосредоточенных на теле, дыхании и пределах физического напряжения, призван замедлить того, кто созерцает этот акт искусства», – говорит Марит.

Дилетантское искусство, которое никогда не попадет в музеи и галереи, тоже помогает людям замедлиться. Едва ли не первая англоязычная вывеска, попавшаяся мне на глаза в Токио, приглашала в центр искусств и релаксации. Кацухито Сузуки замедляется с помощью рисования. Этот столичный веб-дизайнер живет от дедлайна до дедлайна. В 26 лет он почувствовал, что нервное истощение уже близко, и записался на курсы рисования. Теперь каждую среду вечером он вместе с десятком других художников-любителей два или три часа срисовывает модели и создает натюрморты. Тут нет дедлайнов, нет конкуренции, некуда спешить – Кацухито остается наедине с мольбертом. В своей крошечной квартире он акварелью запечатлевает все – и миску с фруктами, и руководство Microsoft. Недавно он изобразил гору Фудзи весенним утром. В кабинете в шаге от компьютера стоит мольберт, чтобы инь и ян, работа и игра, сочетались в безупречной гармонии.

– Рисование помогло мне обрести баланс между быстрым и медленным, так что теперь я стал спокойнее, могу контролировать ситуацию, – говорит Кацухито.

Таким же бывает воздействие музыки. Один из древнейших видов досуга – петь, играть на музыкальных инструментах или слушать, как это делают другие. Музыка радует, волнует, бросает вызов – или же успокаивает и расслабляет, а ведь это нам и нужно. Сознательное использование музыки в терапевтических целях не новость. В 1742 г. граф Кайзерлинг, состоявший послом России при саксонском дворе, заказал Баху музыку от бессонницы и получил «Вариации Гольдберга». Прошло 250 лет, и вряд ли найдется в современном мире человек, не искавший успокоения в классической музыке. Радиостанции формируют целые программы из таких расслабляющих мелодий. Стоит надписать на диске с классическими опусами «релакс», «мягкая музыка», «для досуга» – и полки в магазине тут же опустеют.

Медленный темп полюбили не только слушатели. Все больше музыкантов – по последним данным, как минимум 200 профессионалов – задумываются, не слишком ли быстро исполняется классическая музыка. Сложилось движение «верного темпа», Tempo Giusto, участники которого уговаривают дирижеров и солистов поступать против современных правил: медленнее, ребята, медленнее!

Чтобы лично посмотреть и послушать, как это происходит, я отправился в Германию на концерт Tempo Giusto. Приятный летний вечер, постепенно заполняется небольшой зал дома культуры на окраине Гамбурга. В афише на двери знакомая программа: сонаты Бетховена и Моцарта. В современном, залитом солнечным светом зале под рядом окон одиноко стоит концертный рояль. Все уселись, выключили мобильные телефоны, на всякий случай откашлялись перед полной тишиной, как делают это любители музыки во всем мире.

И все это казалось мне знакомым, точно таким же, как я уже сто раз видел, – пока не появился исполнитель.

Уве Климт – плотного сложения немец средних лет, походка у него пружинистая, глаза сверкают. Он не сел сразу за рояль, а остановился перед лакированным «Стейнвеем» и обратился к публике:

– Я хочу поговорить с вами о неспешности.

Как и на других своих концертах, а он дает их по всей Европе, Климт произнес небольшую лекцию об опасной любви к скорости, а для пущей выразительности отбивал такт очками, словно дирижерской палочкой. Гул одобрения поднялся в зале в ответ на изящную формулу, которой Климт, член Общества замедления времени, подытожил суть «медленной» философии: «Не стоит гнать только потому, что мы можем двигаться быстрее или нам кажется, что так нужно, – заявил он. – Тайна жизни в поиске tempo giusto. Во всех сферах жизни и особенно в музыке».

Климт и его единомышленники считают, что ускоренное исполнение началось на заре промышленной революции, и чем больше ускорялся мир, тем больше спешили и музыканты. В начале XIX в. прославилось целое поколение виртуозов, в том числе фантастически одаренный пианист Франц Лист. Но техническое совершенство виртуоза подчеркивалось скоростью игры: непосильный обычному человеку темп приводил слушателей в экстаз.