— Надо ехать, — сказал он, прижимая к себе Изольду.

— Сэр, мне хотелось бы угодить вам. Многие рыцари станут вызывать вас на бой из-за меня. Если я поеду с вами, вы подвергнетесь опасности. Лучше мне остаться здесь.

— Если вы останетесь, останусь и я, — сказал ей Тристрам.

— Боже сохрани! Какой стыд будет мне перед всеми королевами и владетельными дамами. Вы прославились как один из доблестнейших в мире рыцарей, достойный член братства Круглого стола. Вы должны явиться на праздник. Иначе что будут говорить северные рыцари? «О, Тристрам — любитель охоты, он выезжает с соколами, сидит в замке со своей дамой и забыл о нас. Жаль, что его посвятили в рыцари и что он полюбил даму». А что будут дамы говорить обо мне? «Жаль, что Изольда не умерла. Как может она удерживать при себе рыцаря и мешать ему завоевывать славу?» Так они и скажут, — Изольда тяжко вздохнула.

— Помоги мне Бог, я должен ехать. Вы говорили верно и дали мне хороший совет. Теперь я понимаю, как вы меня любите. Я послушаюсь вас. В ближайший вторник я один поеду на это празднество, ничего не страшась. Я не надену доспехи, не возьму никакого оружия, кроме копья и меча.

Наутро Тристрам уехал из замка Веселой Стражи. Изольда послала с ним четырех рыцарей, но Тристрам велел им вернуться в замок. Час спустя он встретил сэра Паломида, который только что спешил другого рыцаря. При виде него Тристрам пожалел, что вооружился только мечом и копьем. Паломид, едва завидев его, вскричал:

— Тристрам, удачная встреча! Прежде чем мы уедем отсюда, мы сведем старые счеты.

— А, язычник Паломид! — отвечал ему Тристрам. — Ни один рыцарь-христианин не может похвастаться тем, что я бежал от него, а уж сарацин вроде тебя и подавно со мной не справится.

С этими словами он помчался навстречу ему, и его копье разбилось на сотню осколков о щит Паломида. Паломид усидел на коне и в задумчивости смотрел на исступление и безумие Тристрама. Он сказал себе: «Если я нападу на Тристрама, когда он безоружен и без доспехов, наградой мне будет стыд и презрение. Что же мне делать?»

Тристрам вновь воззвал к нему:

— Что медлите? Нападайте! Я устою перед вами и вашей злобой!

— Сэр Тристрам, — ответил Паломид, — вы прекрасно понимаете, что меня удерживает. Если я сражусь с вами, как вы есть, нагой и безоружный, не получу ничего, кроме бесчестья. О чем наш спор? Мне известна ваша сила и отвага. Много раз вы уже доказывали их.

— Я согласен с вами, — сказал Тристрам.

— Позвольте задать вопрос?

— Я отвечу вам правду.

— Будь я на вашем месте, без оружия и доспехов, вы бы захотели сражаться со мной?

— Я прекрасно вас понимаю. Перед Господом, моим Спасителем, обещаю прекратить на этом бой. Не из страха перед вами, сэр Паломид, но из страха навлечь на вас позор. Разойдемся теперь каждый своим путем. Но прежде скажите мне вот что: почему столь доблестный рыцарь, как вы, до сих пор не крещен?

— Много лет назад я дал обет. В сердце своем я знаю, что Христос — мой Спаситель, но я поклялся не принимать крещение, пока не выдержу пятнадцать боев. Остался всего один.

— Коли так, я охотно помогу вам, — ответил Тристрам. — Пусть не будет на моей совести, что вы остаетесь сарацином хоть на миг дольше. Я сражусь с вами для ровного счета. Вот там лежит рыцарь, которого вы победили. Я одолжу у него доспехи и выйду против вас. Это вас удовлетворит?

— Безусловно.

Итак, они вместе подъехали к рыцарю, который горестно сидел на берегу ручья. Тристрам приветствовал его, и рыцарь слабым голосом ответил.

— Сэр рыцарь, — обратился к нему Тристрам, — прошу вас, назовите свое подлинное имя.

— Я — сэр Галлерон из Галловея. Я рыцарь Круглого стола, хоть и сижу тут в позоре.

— Скорблю о ваших ранах, — сказал ему Тристрам, — но хотел бы попросить вас об услуге. Можно мне одолжить ваши доспехи? Я должен сразиться вот с этим рыцарем.

— Берите. Но предупреждаю вас: этот рыцарь храбрее и сильнее всех, с кем мне доводилось встречаться. Как ваше имя, сэр? И как зовут мужа, нанесшего мне поражение?

— Я — сэр Тристрам. А этот рыцарь — сэр Паломид, он сарацин.

— Жаль, что столь благородный рыцарь все еще не крещен, — сказал сэр Галлерон.

— До конца нынешнего дня он примет крещение, если будет на то воля Божья.

— Рад это слышать. Я знаю вас, сэр. Ваше имя и ваши деяния гремят во многих королевствах. Даруй Господь вам силу.

Итак, Тристрам взял доспехи этого рыцаря и заметил большой синяк на спине Галлерона в том месте, куда угодило копье.[127]Тристрам надел доспехи и, взяв в руки копье и щит, сел на коня. Сэр Паломид ждал его. Оба они с неистовством налетели друг на друга. Копье Паломида разбилось, и он упал наземь. Сарацин быстро встал на ноги и поднял меч и щит. Тристрам соскочил с коня и привязал его к дереву, а затем приблизился к противнику. Они вступили в яростный бой. Сэр Тристрам нанес столько ударов, что сэр Паломид рухнул на колени, однако в следующий миг сам Тристрам был ранен. Так и шло, удар за ударом. То были опытные воины, свирепые противники, быстрые и бесстрашные.

После многих ударов меч выскользнул у Паломида из рук. Рыцарь растерялся, но Тристрам придержал свою руку.

— Сейчас преимущество за мной, — сказал он, — но да не скажут, что сэр Тристрам убил безоружного. Поднимите меч, сэр, чтобы нам поскорее завершить этот бой.

— Я готов продолжать, — отозвался Паломид, — но особого желания у меня нет. Я никогда не желал вам зла. Не пора ли нам стать друзьями? Единственное мое преступление заключается в любви к Изольде, и вы хорошо знаете, что я никогда не причинял королеве бесчестья, но лишь стремился служить ей. Если я чем и оскорбил вас, вы отомстили мне ударами меча. Посмотрите на мои раны. Настало время простить и оставить это. Коли вы согласны, проводите меня в церковь, где я смогу исповедаться и принять крещение. А потом мы вместе поедем на юг, в Камелот, к нашему королю.

— С этим я согласен, — сказал ему сэр Тристрам. — Настало время прощения. В миле отсюда проживает епископ Карлайла.[128]Он совершит обряд крещения.

Вместе с сэром Галлероном они поехали в замок епископа и просили его крестить сэра Паломида. Епископ налил святой воды в золотой сосуд, благословил его и совершил обряд крещения. Сэр Галлерон и сэр Тристрам стали крестными.

Трое рыцарей вернулись в Камелот, где собрался двор Артура и Гиневры. Путешествие заняло много дней. Когда они приехали, король и королева рады были слышать, что сэр Паломид принял наконец крещение. Тогда же ко двору впервые явился сэр Галахад, сын сэра Ланселота Озерного, и сел на Погибельное Сиденье. Вскоре вы узнаете, что Галахад и был тот рыцарь, который возглавил поиски святого Грааля.