— Неужели он и впрямь такой доблестный рыцарь? — спросила ее дама.

— Разумеется. Сама подумай, из какого он рода: сэр Ланселот Озерный — потомок в восьмом поколении Господа нашего и Спасителя Иисуса.[132]Галахад благословен от рождения.

Король и весь двор вернулись в Камелот и прослушали в часовне вечернюю службу. После этого они отправились ужинать в зал, и там собрались все рыцари Круглого стола. Когда они сели за стол, в воздухе послышалось рокотание, загремел гром, да так сильно, что казалось, дворец вот-вот обрушится. Вспыхнул солнечный луч, всемеро ярче дневного света, и всех осенила благодать Святого Духа. В изумлении рыцари взирали друг на друга, ибо они казались прекрасными и светоносными, как никогда прежде. Говорить никто не мог. Они только глядели и молчали. Затем в зал внесли святой Грааль, накрытый белой парчой, но кто его внес — этого разглядеть не удалось. Зал наполнился ароматом сладких пряностей, и перед каждым рыцарем появилось то блюдо и тот напиток, который он предпочитал остальным. Когда святой Грааль обошел весь зал, он исчез так же внезапно, как появился, в облаке света.

Все вновь обрели дар речи, и король возблагодарил Бога за великую милость, которую Он оказал им, явив Грааль.

— Мы видели, — сказал он, — чашу, что содержит Кровь Христову, пролитую на кресте. Она может исцелять любые раны. Теперь мы знаем, что такое благодать.

— Нас угостили прекраснейшими едой и питьем, — сказал Гавейн, — но самого Грааля мы не видели: он был покрыт парчой. Итак, перед всеми вами я даю обет: год или более года я буду следовать за святым Граалем. Завтра же я пущусь в путь и клянусь не возвращаться ко двору, пока не разгляжу Грааль яснее, чем мне было явлено сегодня. Если же в таком зрелище мне будет отказано, я преклонюсь перед Божьей волей.

Услыхав это, другие рыцари поднялись и принесли такую же клятву. Король был глубоко опечален мыслью, что ему предстоит расстаться со всеми рыцарями.

— Сэр Гавейн, — сказал он, — вы меня погубили. Этой клятвой вы отбираете у меня лучших и славнейших в мире рыцарей. Мало кто из них вернется ко двору, многие погибнут, разыскивая святой Грааль. Никогда уже не собраться нам всем вместе. Как же не горевать?

И он заплакал.

— Ободритесь, — сказал ему Ланселот. — Пусть вас утешит мысль, что мы взялись за великий и прекрасный подвиг. Всем предстоит умереть, сир, но мы умрем со славой.

— Ланселот, я всегда любил вас. Неужели вы не понимаете, отчего я плачу? Ни у одного христианского владыки не было стольких храбрых и верных рыцарей. Теперь же места за Круглым столом опустеют навеки.

Когда королева и придворные дамы услышали весть о скором отъезде рыцарей, печаль их была велика. Язык не в силах выразить их скорбь. Они словно теряли половину собственной жизни. А больше всех грустила королева Гиневра.

— Не понимаю, — говорила она, — как это король позволил им ехать.

Многие дамы хотели поехать вместе со своими возлюбленными, но вскоре выяснилось, что это запрещено. В королевский зал вошел отшельник Насьен в одежде покаяния.

— Славные лорды, — сказал он, — вы поклялись искать святой Грааль, узнайте же: в этот путь нельзя брать с собой женщин. Предупреждаю вас: кто не отречется от всякого греха, не сможет узреть тайны Господа нашего Иисуса Христа.

Потому-то рыцари и уехали одни.

Когда отшельник скрылся, королева Гиневра заговорила с Галахадом.

— Верно ли я угадала, — спросила она, — что ваш отец сэр Ланселот?

Галахад промолчал.

— Господь свидетель, — сказала она, — в этом нет для вас упрека: Ланселот — лучший рыцарь в мире, и он королевской крови. К тому же вы очень на него похожи.

— Зачем вы меня спрашиваете, если сами уже все знаете? — сказал юноша. — Свое происхождение я раскрою, когда наступит срок.

Все легли отдыхать, но король Артур в ту ночь не мог уснуть, скорбя из-за отъезда рыцарей. Он поднялся на рассвете и остановил Гавейна и Ланселота, когда те тли к заутрене.

— Ах, Гавейн, Гавейн! — воскликнул он. — Вы погубили меня, мои рыцари уже не соберутся здесь все вместе. Но вот что я вам скажу: вы никогда не будете так сожалеть обо мне, как я сожалею о вас, — он заплакал и повернулся к Ланселоту: — Любезный рыцарь, дорогой мой Ланселот, мне нужен ваш совет. Я хотел бы, чтобы эта затея завершилась прямо сейчас.

— Это невозможно, сир, — возразил Ланселот. — Вы сами вчера видели, сколько достойных рыцарей принесли обет.

— Я это видел. Никакая радость не рассеет мое тяжкое горе.

Король с королевой пошли в часовню, а за ними рыцари Круглого стола во всеоружии, только без щитов и шлемов. По окончании службы король спросил Ланселота, сколько рыцарей отправится на поиски святого Грааля.

— Сто пятьдесят человек, сир. Все наше братство.

Гиневра удалилась в свои покои и там скорбела в одиночестве. Но Ланселот в поисках королевы отправился прямиком в те же покои.

— Ах, Ланселот! — вскричала Гиневра. — Вы меня сгубили. Ваш отъезд для меня — смертный приговор.

— Не убивайтесь так, добрая госпожа. Я вернусь к вам, как только смогу.

— Будь проклят день, когда я впервые увидела вас, — потом она слегка опамятовалась и сказала иначе: — Да будет вашим защитником и покровителем Христос, который смертью на кресте спас мир. Возвращайтесь благополучно.

Сэр Ланселот простился с королевой и вместе со всеми рыцарями поехал по широкой главной улице Камелота. Богатые и бедные — все плакали. Король отвернулся и не мог вымолвить ни слова.

Рыцари дружно выехали из Камелота и ехали дальше вместе, пока не добрались до замка Вогон. Хозяин замка, тоже носивший имя Вогон, отворил ворота и приветствовал их всех. За обедом в замке рыцари решили с утра ехать разными путями. И они тоже плакали, когда настало время прощаться. Каждый рыцарь выбрал ту дорогу, которая казалась ему наилучшей.

Галахад выехал из Вогона, все еще не имея щита, и через четыре дня добрался до монастыря, сложенного из яркого белого мрамора. Его приняли там с великим почтением и провели в тихую келью. Спустившись к ужину, он застал там еще двоих рыцарей Круглого стола, сэра Багдемагуса и сэра Увейна. Все они горячо приветствовали друг друга.