Рассуждения показались приглашенной стороне логичными, адоводы – вескими. Короче, договорились они. И стали готовить плацдармы врегионах неподалеку от заготовленных «окон» в пограничном и таможенномконтроле. Груз через «окно» пройдет, в «своем» регионе остановится, отлежитсяна тщательно законспирированном и хорошо охраняемом складе, пока бумажки нанего соответствующие подготовят, тару поменяют, дальнейший маршрут проработают.Через «окно» груз прошел одним большим контейнером, а из региона будет уходитьмаленькими партиями, имеющими конкретного адресата-покупателя. В процессепервоначальных переговоров «трикотажники» настаивали на том, что не нужносветиться со всеми этими плацдармами и складами, чем быстрее товар сбывать срук – тем спокойнее. Принять груз через «окно», тут же толкнуть – и с плечдолой. «Пограничники», однако, придерживались другой точки зрения, помня о том,что оптом продавать, конечно, безопаснее, но и дешевле, а в розницу – опаснее,зато прибыльнее.

– Поймите, – убеждали они «трикотажников», – когдаотдаешь такую большую партию, то всегда понимаешь, что твой покупатель – непоследняя инстанция. Он часть товара возьмет себе, а остальное начнет сбыватьне в своей сети, а всем подряд. Разве мы можем проверить, куда попал наш груз?А полагаться на то, что наш покупатель будет тщательно проверять тех, комуперепродает наш товар, тоже нельзя. Мы сгорим быстрее, чем заработаем на этом.Лучше вложить деньги в систему безопасности, укрепить свои регионы правильнымируководителями и спокойно работать. И потом, если мы начинаем новое дело, яимею в виду живой товар, то нам все равно нужны накопители. Мы же не будемпереправлять их по одному. Значит, нужно где-то их держать, пока не соберетсявся партия. И желательно, чтобы это было не очень далеко от «окна».

«Трикотажники» подумали и согласились. Во главе всегомероприятия стояли семеро: четверо «пограничников» и трое «трикотажников».Именно они и вышли в свое время на связь с Владимиром ВасильевичемБулатниковым, попросив расчистить для них нужные регионы. А когда дело былосделано, капитал заработал, система отладилась, они убрали генерал-лейтенантаБулатникова. Зачем им человек, который знает об их делах так много? Совершеннони к чему. Люди, отягощенные лишними и опасными знаниями, не нужны никому. Всемони почему-то мешают.

И вот теперь из всей этой семерки остались в живых толькодвое. Кандидат в президенты Сергей Георгиевич Мальков и некто Глеб АрменаковичМхитаров, которому в случае победы Малькова на выборах был обещан пост министрафинансов.

* * *

Работать с Мхитаровым Павел поручил Гарику и Рифиниусу.Вообще-то Сауляк не был сторонником групповых действий и долгое время незнакомил членов своей группы друг с другом, справедливо полагая, что такбезопаснее для всех. И дело не только в лишних знаниях, которые в данном случаепользы не приносят, но и в опасности разбудить ревность, азарт, духконкуренции. Не нужно это, ни к чему, мешает.

Но для выполнения одного задания в девяносто первом годуПавлу понадобились два человека. Как ни крутил он, как ни прикидывал, а однимисполнителем было не обойтись. Тогда и пришлось ему познакомить ГарикаАсатуряна с Карлом Рифиниусом, он же Константин Ревенко. Однако этимзнакомством нарушение принципов и ограничилось: они по-прежнему не знали осуществовании Риты и Миши Ларкина, так же как Рита и Михаил Давидович не зналини о них, ни друг о друге.

Мхитаров жил в Петербурге, держа под своим крыломКалининградский порт и район Выборга, где проходила граница с Финляндией. Гарики Карл отправились туда на «Красной стреле», купив билеты в двухместное купеспального вагона. Психофизиологические особенности у них были совсем разные:Гарик перед работой много ел, но только определенную пищу, тогда как Рифиниус,напротив, старался есть как можно меньше, но пил много минеральной воды. Кактолько поезд тронулся и стал отходить от перрона Ленинградского вокзала вМоскве, Асатурян тут же открыл сумку и стал выкладывать на стол огромныеярко-красные сладкие перцы, толстые пучки укропа, петрушки, кинзы, рейхана,длинные зеленые огурцы и сваренные вкрутую яйца. Он аккуратно, тренированнымдвижением «вперед-назад» извлек из перцев плодоножку вместе с сердцевиной,почистил яйца и засунул каждое яйцо целиком в пустой перец. Потом собрал пышныебукеты из четырех разновидностей зелени и запихал в перцы следом за крутымияйцами. Взяв один из готовых к употреблению перцев в руку, он с наслаждениемоткусил огромный кусок и блаженно прикрыл глаза. Рифиниус равнодушно взирал наэто кулинарное действо, отпивая маленькими глоточками минеральную воду изсобственного стакана.

В купе заглянула проводница – симпатичная толстушка свеселыми глазами и аппетитными ямочками на щеках.

– Что господа желают? Чай, кофе, бутерброды, печенье, вафли?

– Мне чаю, пожалуйста, – попросил Карл.

– Мне тоже, хозяюшка, – подмигнул ей Гарик. – Алимончика у вас не найдется?

– Для хорошего человека у нас все найдется, – смешливофыркнула толстушка.

Гарик краем глаза заметил, как чуть изменилось лицонапарника, и понял, что тот решил попробовать, как им работается вдвоем.Все-таки для этого навык нужен, а их единственный «парный» выход был так давно…

– Вы уж сделайте одолжение, запишите и меня в хорошиелюди, – произнес Карл, и Гарик отметил, как изменился ритм его речи,интонация и даже ритм дыхания. Он сумел быстро настроиться на эту пышечку.

Интересно, подумал Гарик, на что она среагировала, пообещавмне лимон к чаю? На слово «хозяюшка» или на подмигивание? Если на «хозяюшку»,то она аудиальщица, а если на подмигивание – то визуальщица. Карл началработать с ней через речь и дыхание, значит, уже разобрался, что к чему.Быстрый какой.

– А вас я запишу в солидные, – отшутилась проводница.

– Что, для солидных у вас другой ассортимент? –подхватил Гарик, стараясь говорить в том же ритме, что и она. – Тогда яподумаю, может, мне имеет смысла из хороших в солидные перейти. Вы мне чтопосоветуете? Вы посмотрите на моего коллегу опытным женским взглядом и скажите:почему мне всегда так не везет?

Проводница послушно перевела взгляд на Рифиниуса, и тут онивзяли ее в тиски. Карл работал глазами и лицом, движениями бровей, рук, жестамии позами, а Гарик без умолку болтал, стараясь не выбиваться из ритма, заданногоее дыханием и манерой речи.

– Столько лет я езжу вместе с ним по командировкам, и каждыйраз одно и то же. Ему предлагают все самое лучшее, а меня вообще не замечают.Скажу вам больше, все мои женщины рано или поздно уходили от меня к нему…

Карл сделал едва заметный жест, и Гарик умолк. Проводницапродолжала стоять, прислонившись спиной к двери, и смотреть на Карла. Казалось,она даже не заметила, что Гарик перестал с ней разговаривать.

Пауза была совсем короткой, заметить ее мог бы только оченьопытный человек, понимающий, что здесь происходит. И Гарик уже снова продолжал: