смотрит на меня, и я могу сказать, что она что-то ищет в выражении моего лица. Наклоняет голову, пытаясь заглянуть под козырек моей бейсболки. — Я работаю.

Знаю, что она ищет, поэтому выдерживаю ее взгляд на несколько секунд, пока она заметно не расслабляется.

— Привет, Лукас.

— Шай.

Она неуверенно улыбается, и даже это крошечное проявление доброты согревает мою грудь, а мои губы жаждут прижаться к ее губам. Можно ли быть одержимым после одного поцелуя? Ощутить вкус ее рта, тепла и понять, что, если бы это было возможно, получать каждый божий час каждого божьего дня, этого никогда не было бы достаточно?

— У тебя сиськи видны, — шипит Коди себе под нос. — Лукас, помоги мне здесь. — Он указывает на грудь Шайен.

Я совершаю ошибку, следуя за пальцем Коди, и вспоминаю, как она прижималась к моему телу, как цеплялась за мои плечи, пока я исследовал сладость ее рта.

Ее декольте поднимается и опускается быстрее, а я обнаруживаю, что ее лицо краснеет.

— По-моему, ты выглядишь… — я облизываю губы и глубже засовываю руки в карманы. — Очень красиво.

Ее брови опускаются, как будто мои слова ее расстраивают.

— Ты что, совсем выжил из ума? — он протягивает руку и натягивает футболку Шайен на плечи, из-за чего нижняя половина скользит еще выше по ее животу. Она шлепает его по руке. — Черт возьми, Шай!

— Это лучший способ заработать деньги, Коди. А теперь закажи выпивку или оставь меня в покое. — Она ждет, и когда он отвечает ей хмурым взглядом, осторожно смотрит на меня. — Не ожидала увидеть тебя здесь… — ее рот раскрывается, как будто в этой фразе есть что-то еще, но она захлопывает его.

— Я тоже не ожидал тебя увидеть. — Мои пальцы горят от желания притянуть ее к себе, уткнуться лицом в ее шею и молить о прощении, обещать, что я сделаю больше, постараюсь лучше, и все это время буду тонуть в ее запахе.

— Принеси нам пива, чтобы мы могли поиграть! — резкая просьба Коди доносится с другого конца стола, где он выбирает кий и хмурится. — И опусти свою гребаную юбку! Черт возьми!

Она показывает брату средний палец, и я не могу сдержать смех, который вырывается из моей груди. Шайен говорит со мной, а это больше, чем я могу ожидать после того, как Гейдж терроризировал ее прошлой ночью. Меня не арестовывают, и Коди не убивает меня, так что она, должно быть, держит случившееся в секрете. Мои мышцы расслабляются, и узел в животе развязывается.

Ее дружба, улыбка, то, как она смотрит на меня, не как на монстра из ее кошмаров. Это больше, чем я когда-либо могу ожидать, и вполне достаточно, чтобы продолжать жить дальше.

— Угловой карман. — Я указываю бильярдным кием на лузу, в которую собираюсь отправить восьмой шар, чтобы выиграть четвертую из шести сыгранных нами партий.

Коди, кажется, знает каждого человека в этом месте; он достаточно крут, чтобы представить меня им, когда они подходят поздороваться. Это немного неловко, так много новых лиц, некоторых я уже видел в городе, но большинство — совершенно незнакомые люди.

Я держусь в нашем маленьком уголке бара, низко опуская бейсболку и голову, и умудряюсь довольно хорошо проводить время. Давненько я не пил пива и никогда по-настоящему не наслаждался тем, что пью или теряю контроль над собой — видит Бог, этого у меня и без посторонней помощи достаточно, — но с обещанием Шайен подходить к нам, я выпиваю больше, чем следует.

Склонившись над бильярдным столом, я моргаю в попытке прояснить затуманенное зрение и пытаюсь сосредоточиться на угловой лузе. Мое тело покачивается, как будто кто-то наклоняет пол, не предупреждая меня. Я прицеливаюсь, закрываю один глаз и бью.

— Я сдаюсь. — Коди стонет и роняет кий. — Ты победил. Еще раз.

Я прячу улыбку и опускаюсь на высокий барный стул, стоящий у стены возле бильярдного стола. Моя пивная бутылка пуста, и адреналин заставляет желудок сжиматься от осознания того, что это значит.

Я закажу еще выпить.

Обыскиваю комнату в поисках Шайен, как наркоман, ищущий свою дозу. По мере того, как проходит ночь и бутылки сменяются свежими, мои запреты растворяются. Мне удается украсть несколько прикосновений. Когда она прислоняется к бильярдному столу, разговаривая с Коди, я, возможно, выбираю свой следующий удар, основываясь на ее местоположении, чтобы обнять ее за талию и отстранить от стола. В первый раз она вздрагивает, но эти светлые глаза выражают нечто противоположное удивлению. Облегчение. С тех пор становится легче. Я задаю ей вопросы о людях, вопросы, на которые мне наплевать, но нужен предлог, чтобы притянуть ее к себе и прошептать на ухо. В какой-то момент Коди уходит в туалет, и она, должно быть, замечает меня в одиночестве, поэтому подходит посидеть со мной. Говорит о чем-то, чего я не могу осознать, потому что она сидит прямо напротив меня на стуле, так близко, что наши колени скрещиваются, а ее ноги слегка раздвинуты, и на короткое мгновение я замечаю вспышку черного кружева между ее бедер.

Мое сердце так сильно колотится в груди, и я могу поклясться, что она видит это через мою толстовку.

— Заканчиваем, ребята.

Мои веки закрываются при звуке ее голоса.

— Эй, ты в порядке?

Я открываю тяжелые веки и улыбаюсь.

— У меня все отлично.

Она улыбается и качает головой.

— Ты пьян.

Закрываю один глаз, чтобы сфокусироваться на ее красивом лице, и киваю.

— Так и есть.

Коди обнимает меня за плечи, чуть не сбивая со стула.

— Пойдем, легковес. Я отвезу тебя домой.

Я отталкиваю его руку.

— Не приглашаю домой на первом свидании.

Смех — наполовину фырканье, наполовину хихиканье, срывается с губ Шайен и, кажется, застает ее врасплох.

— После всего того пива, что я тебе купил? — Коди симулирует оскорбление. — Ты паршивая пара.

Я смеюсь, и черт возьми, но так хорошо просто… смеяться.

Как давно я не чувствовал себя так непринужденно?

— Привет, детка, — мурлычет мне в ухо женский голос.

Глаза Шайен расширяются и перемещаются между мной и неизвестной женщиной.

Тепло и мягкость чьего-то тела прижимаются к моему боку. Руки обвиваются вокруг моей шеи, как питоны, и острый аромат ее духов обжигает нос. Запах знакомый, но мой одурманенный алкоголем разум не может разобраться в нем. Я изучаю лицо женщины, когда она смотрит на меня с фамильярностью. Похотью. Да, много похоти и жадной потребности, которая заставляет меня отклониться от ее прикосновения. Но она седлает мое бедро, прижимаясь ко мне.

— Сэм, отойди. Он пьян. — Шайен сидит