Послушаю какую-то «Ле нотсе». Надеюсь, не засну. Пусть только попробует Галушко не пустить, я не я буду, если не упрошу Цинева послать этого деятеля на архипелаг Новая Земля искать шпионов среди белых медведей!

Договорились с Солком встретиться завтра и обсудить детали. А я пошел гулять по фуршетному залу — просто полюбоваться. И стал богаче еще на три визиточки — от какого-то мужика с испанским акцентом, немца из «Байера» и англичайника из «Глаксо». Красивые, хоть в рамочку вставляй. Буду любоваться долгими зимними вечерами.

* * *

Понятное дело, «Столыпин» в номере потребовал отчета обо всем. Я честно и сказал, что подходили такие и такие, спрашивали про исследования. А большой друг нашей страны профессор Солк пригласил меня посетить оперу. Вот буквально послезавтра вечером.

Чекист завис. Он думал, наверное, с минуту, потом, вероятно, прикинул, что секретоносителем я не являюсь, да и научники не артисты какие-нибудь, бегают за свободой намного реже. Потому что понимают — эйфория от ста сортов колбасы пройдет, и окажется, что вокруг всё занято. И ты со своим корявым инглишем мало кому нужен. Да, пробиваются, становятся лауреатами всяческих премий и прочее. Единицы. Остальные так и остаются прозябать на третьих ролях.

— Иди, прямо сейчас в магазин при опере — договаривайся об аренде смокинга

А Галушко то оказался нормальный. Совет дельный дал.

Я помчался в оперу, меня там обмеряли, дали номерок с моим заказом.

Кстати, когда проходили мимо афиши, посмотрел, что дают. Оказалось, мне предложено посетить «Свадьбу Фигаро» Моцарта. Спектакль длинный, часа три с половиной. А антракт всего один. Надо будет получше выспаться, наверное.

Стоило мне пойти вернуться, как я обнаружил, что Галушко, совершенно не стесняясь, залез в мой чемодан и теперь изучал мой блокнотик. Мне бояться нечего, там у меня исключительно сведения про австрийских коммунистов для выездной комиссии, нечитабельные заметки по докладу, да еще разговорник мой. К счастью, никакой крамолы. Фраз типа «Я советский гражданин и прошу предоставить мне политическое убежище» и «Не знаете, где тут можно продать сведения, составляющие государственную тайну?» там нет. Исключительно про утюги с кипятком. А самая первая — моя коронка. «Заген зи мир во ди советише ботшафт ист» — звыняйте, я с перепою заблудился, где тут советское посольство? Это я сам придумал, как раз на такой случай. Пригодилось, надо же.

Галушко, самец козы, даже не смутился. Зря я его поторопился в нормальные записать. Гэбэшник пролистал до конца блокнотик и положил на край моей кровати.

— А я смотрю, вы сувениры пристроили уже, — доверительным тоном произнес он. — За сколько удалось сдать?

Как же, жди, так я тебе и рассказал. Чтобы ты в отчетик свой записал?

— Знаете, Петр Аркадьевич, вы пока вчера телевизор смотрели, у меня случился острый приступ ностальгии. К сожалению, вас рядом не было, я бы предложил спеть дуэтом пару революционных песен. Говорят, здорово помогает на чужбине. Вот и употребил всё. Извините, что не дождался вас. Вы бы компанию составили, да?

К счастью, как раз в этот момент Антонина Васильевна за тоненькой стеночкой начала вечернее шоу. Со вздохами и повизгиванием. Вот только что «Дас ист фантастиш» не кричала. А начальник наш молодец, не скорострел. Так и кончилась наша беседа. Под такой аккомпанемент разве можно о чем-то вообще разговаривать?

Утром Петр Аркадьевич показал, что он с нами не погулять приехал. Все члены делегации по его требованию собрались в нашем номере и я увидел как можно быстро уменьшить рост человека до размеров спичечного коробка. Шевченко и плакала, и краснела, и бледнела. А Галушко, не обращая на это внимания, чехвостил ее. Досталось и за разнузданное поведение, не соответствующее высокому званию советского человека, и за самовольные отлучки. Не один я, значит, обратил внимание на ее отсутствие на пленарном заседании. К тому же чекиста, видимо, раззадорили ее охи две ночи подряд.

Дамочка, видно, поняла, чем это ей грозит. Попади такой грех в отчет, до конца перестройки самой дальней заграницей для нее будет Таджикистан. К тому же о грядущих переменах никто не знает и Антонина Васильевна в своих думах может растянуть невыездной период до конца жизни.

После все ушли, в том числе и я. Вспомнил у стойки портье, что забыл свой блокнотик, вернулся, и застал небольшой эпизод покаянного ползания на коленях. Да уж, сильно Шевченко заграница понравилась, что на такое идет.

* * *

А Раппопорт оказался настырным парнем. Ну так другие в бизнесе не выживают. На следующий день выследил меня у туалета, причем подгадал момент, когда там никого не было.

— Господин Панов, послушайте, эти мошенники из «Байера» и «Глаксо» вас обманут. Только сотрудничество с нашей компанией...

— Нимфа, туды ее в качель, разве товар дает? — засмеялся я. Речи заокеанского фармаколога слишком напоминали откровения гробовых дел мастера Безенчука. — Извините, вспомнил просто «Двенадцать стульев». Отличная книга, почитайте на досуге. Так что там насчет жеста доброй воли со стороны вашей конторы?

— Шесть тысяч шиллингов, без всяких обязательств, — забормотал Александр и даже достал бумажник, пытаясь подтвердить свои слова.

— Это пятьсот долларов, Александр, — заметил я. — Пункт обмена валюты через дорогу. Купите на эти деньги сувенир из Вены своей жене. Советую кружку с Моцартом. Всего хорошего и успехов в бизнесе.

— Тридцать, — сразу поднял ставку Раппопорт. — Тридцать тысяч! Больше у меня точно нет!

— И зачем мне вести бизнес с шаромыжниками, у которых старший вице-президент имеет на руках жалкие две с половиной тысячи?

— Тридцать шесть, господин Панов, и ни гроша больше, — грустно ответил мой визави.

Тут кто-то зашел воспользоваться сортиром по прямому назначению и мы вдвоем долго торчали у умывальника.

— Ладно, по рукам, — сказал я. — Пусть будет такая сумма. Вы поможете открыть мне счет в каком-нибудь австрийском банке, и ячейку. Мы подпишем протокол о намерениях, мой экземпляр вместе с деньгами положим в ячейку. Вы же уполномочены подписывать такие документы?

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. Раппопорт смотрел на меня довольно-таки удивленно. Слышать такие речи от советского студента он точно не ожидал. Сто процентов, этот гад за джинсы надеялся меня купить.

— Д-да, — он даже заикаться начал.

— Вот и славно. Только не тяните, мне еще надо найти удобный момент, чтобы это все сделать.

* * *

Солк показал свое расположение еще раз, когда в день