Когда Саша закончил, мы все молчали. Я все ещё боролась с желанием обнять его и прижать к себе до хруста костей. Мои родители, похоже, пребывали в растерянности.

– И куда ты хочешь увезти мою дочь? – напряженно спросил отец.

– У меня есть дом и виноградник недалеко от Болоньи, в Италии. Сначала мы полетим туда и, если Лене там понравится, останемся. Вы с Анной Алексеевной сможете навещать нас, когда захотите, это всего чуть больше трёх часов лету. В Болонском университете есть хорошее медицинское отделение, Лена сможет поступить туда в следующем году, если мы решим остаться. Если нет – выберем любое другое место.

– Лена не знает итальянский, – довольно резко возразил отец.

– Выучит, – лаконично ответил Саша. – Это несложно, особенно когда находишься в нужной среде.

Похоже, он уже все решил за меня. Но удивительным образом это нисколько не злило и не раздражало, как бывало в случаях, если так поступал отец. Скорее, даже наоборот – это льстило и грело мне душу.

– В Италии сейчас не самая лучшая политическая обстановка. – Вот только папа, кажется, не думал сдаваться.

– Сейчас во всем мире не самая лучшая политическая обстановка, – резонно возразил Саша.

На это отец промолчал, но тут же зашёл с другой стороны.

– Ты хоть понимаешь, какой опасности хочешь подвергнуть мою дочь? – Его глаза сузились, а брови превратились в одну сплошную линию. – Твоё прошлое в любой момент может настичь тебя даже в Европе. Ты сам сказал, из этого мира только одна дорога – на тот свет. Хочешь прихватить с собой Лену?!

– Я бы не стал подвергать её опасности, Павел Андреевич. На данный момент для всех тех, кто мог бы навредить мне или ей – я уже мертв. И, если начистоту, я считаю, что теперь, улетев со мной, Лена будет в большей безопасности, чем оставаясь здесь, рядом с вами.

Лицо отца вытянулось от возмущения, и Саша в ответ на это поспешил объяснить свою позицию.

– При всем уважении, Павел Андреевич, охрана, которую вы наняли для дочери – никуда не годится. Люди брата сегодня обезвредили их за пять минут. А год назад вообще никаких мер по её безопасности вами не предпринималось, хотя сложившаяся ситуация того требовала…

Лицо отца вытянулось ещё больше и буквально побагровело от злости. Ответить на прямой укор Саши ему снова оказалось нечего, и он в очередной раз напал с другого фронта.

– А тебя не смущает, что ты почти в два раза старше неё?!

– Паша! – не выдержала и одернула его мама, но отец даже не повернул головы в её сторону.

– Когда ей исполнится тридцать, тебе сколько будет?! – гневно цедил он. – Пятьдесят?

– Сорок семь, – невозмутимо ответил Саша. – И нет, меня это не смущает. Мой отец был младше моей мамы почти на десять лет, и это не помешало им жить счастливой жизнью.

Похоже, отец зашел в тупик. У него больше не находилось аргументов против, но всем своим видом он показывал, что смириться с ситуацией не может и отпускать меня куда-либо с этим человеком – не хочет. Я знала, что папа способен просто встать и отрезать "Нет", и тогда уже разрешить этот конфликт миром у нас точно не получится. Поэтому, пока подобного не произошло, я осмелилась вставить своё слово.

– Пап, позволь мне сказать…

– А вот тебе, дочь, сейчас лучше помолчать, – холодно произнёс он, строго посмотрев на меня.

– Но я настаиваю! – сжала кулаки, впиваясь требовательным взглядом в его лицо.

Несколько мгновений между нами продолжалась молчаливая зрительная схватка. Папа смотрел на меня исподлобья: безотрывно, тяжело, словно пытаясь одним взглядом передать весь свой протест, все то, что гложет его изнутри. Я же смотрела в ответ спокойно, но твёрдо. Я была уверена в своей правоте, уверена в своём мужчине. Отец должен был выслушать меня и хотя бы постараться понять.

– Ну хорошо, говори, – в итоге все же позволил он, осознав, что я ни за что не сдамся.

– Понимаешь, пап, мне все равно, сколько ему лет, куда он меня повезёт, и какая мне при этом может грозить опасность… Я все равно поеду с ним. Куда угодно, хоть в Антарктиду! Даже если у меня будет выбор – прожить с ним всего один день или без него, но целую жизнь, я не задумываясь выберу один день с ним! Я люблю его, папа! И он любит меня, я это знаю, чувствую!

– А о нас с мамой ты подумала? – с укором посмотрел на меня отец, и мое сердце непроизвольно сжалось.

– Я очень люблю вас с мамой. И уважаю, – искренне ответила я, стараясь унять бешеный стук в груди. – Но это моя жизнь. И только мне решать, как и с кем её прожить. Я очень прошу вас принять мой выбор. И если не поддержать, то хотя бы не препятствовать ему.

– Значит, ты все уже решила, – сухо произнес отец, отвернувшись в сторону. – И просто ставишь нас с мамой в известность…

– Да, папа, именно так.

Он поднялся со своего стула и стал медленно расхаживать взад-вперёд по кабинету, напряженно массируя большим пальцем переносицу. Спустя несколько мгновений отец остановился, пристально посмотрел на меня и с горечью произнёс:

– Что ж, если ты рассчитывала после этих слов получить мое благословение, то зря.

– Паша! – снова одернула его мама.

На этот раз он не стал игнорировать её и ответил довольно резко:

– Что – Паша?! Речь ведь идёт о нашей дочери, Аня! Ты хоть понимаешь, что этот человек собирается увезти её от нас черт знает куда!

– Этот человек любит её! – горячо воскликнула мама, и в этот момент я готова была её расцеловать. – И Лена его тоже любит! Разве этого недостаточно, чтобы проявить как минимум уважение…

Отец не дал ей договорить, грубо перебив:

– Да с чего ты взяла, что он сказал нам правду?! Может, выдумал всю эту душещипательную историю о своей несчастной жизни, выставляя себя жертвой?! А на деле он просто самый обычный преступник и убийца?!

– Наша дочь верит ему. И я верю, – спокойно ответила мама, строго глядя на отца. – И не забывай, если бы не он – Лены могло с нами уже просто не быть, – на этом месте её голос предательски дрогнул. – И меня тоже…

Папа нервно провёл руками по волосам и уставился на Сашу, который в этот момент тоже смотрел на него, не мигая.

Мама медленно поднялась с дивана, подошла к отцу и, опустив ладони ему на плечи, заглянула в глаза.

– Я считаю, мы не имеем права препятствовать счастью дочери.

Папа повёл плечами, отшатнулся от неё и снова впился враждебным взглядом в моего мужчину.

– Если хоть один волос упадёт с её головы… Если…

– Павел Андреевич, – перебил его Саша, уверенно глядя отцу в глаза. – Я уже говорил, что жизнь за неё отдам.

Папа тяжело вздохнул. Отвернулся, прошёл к столу и устало опустился в своё массивное кожаное кресло.