жизнь состояла из тяжёлой учёбы и тренировок, постоянных сражений, борьбы между Кланами, погонь за грёбанными заговорщиками и сражений с порождёнными Чернотой тварями. Места всяким чудесным полянкам в ней не было!

Я напряг память. Последнее, что я помнил — это взрыв в особняке Борзовых. Идиот Пётр решил убить себя, Николая и меня за компанию. И, судя по идиллической картинке, у него это получилось. Я умер, и в этот раз, похоже, окончательно. Иначе объяснить происходящее не получалось при всём желании…

Не успел я как следует сформулировать мысль, как высокая трава рядом со мной зашевелилась. Рука сама собой метнулась к рукояти Людоеда, но верного меча со мной не было. Говоря откровенно, со мной много чего не было. Например, хоть какой-нибудь одежды или обуви. Я был совершенно голым!

Что хуже всего, ни Дар, ни силы Тьмы на мой призыв тоже не отвечали. Магия покинула меня, и всё, на что я мог рассчитывать в бою против затаившегося в траве чудовища, — это я сам. Только монстр и моё тело…

Я принял боевую стойку и приготовился дать монстру отпор.

Трава раздвинулась, и ко мне большими неловкими прыжками побежал рыжий котёнок. Самый обычный котёнок! Без мощного, усыпанного ядовитыми наростами хвоста, костяных гребней и зубов размером с мою руку.

Такого поворота я не ожидал. Со своим образом жизни я успел забыть, что в мире есть существа, которые не желают моей смерти…

Котёнок подбежал ко мне и осторожно боднул мою ногу головой. Мол, гладь меня! Опасности я от него не чувствовал и, опустившись на колени, запустил руку в густую шерсть. Котёнок заурчал и упал на спинку, подставляя мохнатый животик.

— Откуда же ты такой здесь взялся? Да и неплохо бы знать, где это вообще, это самое «здесь»…

Вопросы были риторическими, и на ответы я, конечно же, не рассчитывал. Но совершенно внезапно котёнок ответил.

Он весь как будто собрался, сел на задние лапки и знакомым голосом произнёс:

— Вот так всегда… Только ненадолго тебя оставлю, а ты уже умудряешься вляпаться по самое не балуйся! Ишь ты, умереть он решил! Гуляет тут среди цветочков, сверкая задом, да кошек гладит… Нет уж, маленький Оскурит, смерть отменяется! Ты мне ещё живой нужен. Ты же помнишь, что у нас с тобой есть маленькое дельце⁈

— Тьма⁈ А ты здесь что делаешь⁈

В том, что это была моя старая знакомая, я не сомневался. Уж слишком знакомый голос! Но встретить её здесь я как-то совсем не ожидал…

— А что тебя удивляет, маленький Оскурит⁈ Я тебя везде смогу достать!

— Но ты же вроде в плену Черноты… Как ты вообще со мной разговариваешь⁈

— Вот мы и перешли к сути. Не прошло и два часа! — Котёнок деловито облизал лапку с необыкновенно длинными и острыми когтями. В его глазах я теперь видел бесконечную темноту и красные искры. — Я по-прежнему в плену Черноты. Но ты, этакий паскудник, даже не чешешься и не пытаешься мне помочь! А ведь я сказала тебе, что надо делать…

— Да, я помню про Черноту и резиденцию Оскуритовых. Но, знаешь, одной Чернотой мои проблемы не ограничиваются. Я только что обнаружил одного из заговорщиков, Воробья. Этот ублюдок взорвал собственный дом вместе со мной. Я думал, что он меня убил…

Котёнок несколько секунд смотрел на меня своими внимательными глазами, а затем зашёлся в инфернальном безумном смехе.

— Убил, значит… Оскуритик, а ты случайно не решил, что вот это вот солнышко, одуванчики, ручеёк — всё это твоё счастливое посмертие в лучшем из миров⁈

— Ну, была такая мысль… — Я ответил максимально уклончиво.

— Была⁈ И ты, малыш, всерьёз решил, что после той ерунды, что ты натворил, у тебя будет шанс на счастливую жизнь в новом мире⁈

Теперь, когда Тьма откровенно надо мной подшучивала, сама эта мысль казалась мне глупой.

Но сдаваться так легко я не собирался.

— Ну а что, не такой уж я и ужасный человек. Получше некоторых!

— Нет, мой дорогой, я бы на твоём месте все эти мысли оставила. — Котёнок, а вместе с ним и голос Тьмы стал серьёзным. — Один раз тебе повезло, сама Вселенная дала тебе шанс показать, на что ты способен. Но во второй раз на этот трюк не рассчитывай. Всё, что у тебя есть, — это только здесь и сейчас… В чём-то ты прав — от взрыва тебе сильно досталось. Но ты живой. С моей помощью точно выкарабкаешься! Ну а если хочешь и дальше топтать землю, то выход у тебя только один — спасать меня. Потому что против тебя готовятся сыграть такие силы, что без моей поддержки ты сыграешь в ящик раньше, чем скажешь «Здрасьте»!

— Какие силы? Тебе что-то известно? — Из её монолога я выхватил самое важное.

— Кое-что известно. Но детали расскажу только когда освободишь! — Уклонилась от прямого ответа Тьма. — И торопись, Оскурит! Часики тикают! А сейчас для тебя самое время вернуться…

Мир вокруг резко побледнел. Солнце закрыло тучами, цветы поникли, трава пожухла, а ручеёк затянуло льдом. Лишь котёнок оставался прежним. Только его глаза стали ещё темнее и серьёзнее.

Я же почувствовал, как будто под ногами открывается огромная воронка, в которую меня начинает медленно засасывать…

— Эй, подожди! А если ты всё ещё в плену, как ты тогда со мной говоришь⁈

— Кое-какие силы у меня по-прежнему остались. Да и ты был плох, почти перешёл на другой уровень существования. А здесь дотянуться до тебя куда проще… Надеюсь, что больше в такую задницу ты не попадёшь, и в следующий раз мы с тобой увидимся, когда я снова стану свободна…

Её слова начинали тускнеть и доносились до меня как сквозь воду. Воронка под ногами закружилась быстрее, и мир вокруг с громким отвратительным чавканьем исчез…

… Я открыл глаза и закашлялся. Лёгкие как будто были набиты гвоздями, голова стянута в клещах, а каждый миллиметр кожи горел, как будто меня прямо сейчас жарили на медленном огне.

— О, очнулся! Так, ребята, поднажмите ещё! Если мы его потеряем, Шарапов нам головы поотрывает!!!

Обычно упоминание Шарапова ничего хорошего не обещало. Так вышло и в этот раз.

Тело пронзил новый спазм боли, в этот раз куда более сильной. На губах появился привкус крови, а спина изогнулась дугой, заставив позвонки опасно хрустнуть.

— Вот, теперь лучше… — Снова прозвучал тот же голос. — Все показатели в норме. Будет ваш Оскурит жить! Фух, мне точно нужно выпить… А вы позовите Шарапова и того сумасшедшего худого в костюмчике. Если узнает, что его господин очнулся, а мы его не позвали, он мне всю кровь выпьет…

Послышался звук шагов. Я прислушался к себе. Боль по-прежнему была сильной, но уже не сводила меня с ума как минуту назад. Кое-как я открыл глаза и огляделся.

Как и ожидалось, я был в больничной палате. Причём явно не стандартной. Просторная кровать, белоснежное бельё, модный ремонт, новая мебель. И это не считая самой современной аппаратуры!

Кто-то озаботился и пихнул меня в элитную палату…

— Господин, как же я рад, что вы очнулись! — Дверь распахнулась, и ко мне метнулся Альфред.

Он был настолько преисполнен чувств, что бросился обниматься. Стоило ему меня коснуться, как я содрогнулся от боли.

— Эй, я тоже рад тебя видеть, но давай полегче!

— Простите, господин! Я так рад вас видеть, что совсем забыл, как вам, должно быть, больно… — Камердинер виновато потупил глаза и отстранился.

— Ничего. Ты можешь рассказать, что случилось? Я помню, как мы сражались с Петром Борзовым. А затем он запустил режим самоуничтожения. После этого всё как в тумане…

— Вы правы, господин. В резиденции Борзовых были заложены артефакты, предназначенные для уничтожения замка, если он будет захвачен врагами. Пётр применил данный механизм, и замок взорвался. — Альфред говорил таким тоном, как будто выступал с лекцией по истории.

— Подожди, а почему я тогда жив? Я же не успел активировать защиту…

— Господин, здесь я должен признаться. Дело в том, что я нарушил ваш приказ… — Альфред выглядел таким виноватым, и я даже начал опасаться, как бы ему в голову снова не пришла мысль себя наказать.

— Что ты имеешь в виду?

— Отправляясь в резиденцию Борзовых, вы велели оставить вас и Николая одних. Но я чувствовал, что вам грозит опасность и последовал за вами…

— Подожди! Ты что, меня спас⁈

— Я наблюдал за замком, и как только почувствовал выброс энергии, бросился внутрь. Всё вокруг было охвачено огнём, но я сумел вас разыскать и вытащить наружу.