Острый момент настал возле жилого массива. До этого она не ошибалась. Но сейчас, спустя столько времени, она допустила страшную ошибку: подошла слишком близко к хрущёвке во дворах на пересечении улиц Ленина и Егорова.

Близкий к пятому рангу конкурент, ожидавший своего часа на крыше, спрыгнул вниз. Но он не учёл, что девочка была очень непроста. Высокая «Ловкость», которую Бугай испытал на своей шкуре, позволила ей уйти с в целом верно рассчитанной траектории падения конкурента, который попал под ноги Бугаю.

Пришлось вступать в схватку. Испуганная девочка будто обрела второе дыхание: она припустила прочь, причём с куда большей скоростью, чем показывала до этого. В этот момент до Бугая дошло, что она практически не устала, а вот он изрядно подустал.

«Когда жизнь подбрасывает лимоны, надо жрать хотя бы их», — подумал он, выдёргивая четвёртый позвонок у прыгуна. — «Надо жрать то, что дают».

Оторвав ногу, он впился в неё зубами. Энергию необходимо восстанавливать. Он поймал её взгляд, брошенный через плечо.

«Если у неё не хватит ума убираться из этого города немедленно, я рано или поздно убью её и сожру даже кости», — пообещал себе Бугай.

Отужинав даром небес, он поднялся на ноги, отряхнулся, посмотрел на замершего возле пятиэтажки конкурента ранга третьего и сделал шаг вперёд.

Конкурент всё понял правильно и припустил, при этом роняя на дорогу жидкий кал.

Рефлексы работают даже после смерти.

Когда человек ссытся и срётся от страха — это нормально. Ещё человек бледнеет — это тоже объясняется физиологически.

Когда Бугай писал первую часть «Коми-Морта», он изучал физиологию страха. Это было нужно для главы с бегством главного героя от новгородской дружины, когда новгородскому посаднику поручили устранить главного возмутителя спокойствия среди покорённых племён коми. Для Бугая было открытием, что все действия организма при критическом страхе это не проявления бесхарактерности, а самая обычная физиология.

Зачем человеку сраться и ссаться от страха? Ответ очень прост: снижение массы тела. Пусть там речь идёт о массе до килограмма, но это может сыграть свою роль в бегстве от хищника. Эволюция имеет простые, но жестокие законы: те, кто срался и ссался перед бегством, передали свои гены следующим поколениям, это закрепилось в общем генофонде человечества. Те, кто бегал с полными дерьма кишками, гены никому не передали. Вот такая вот суровая правда жизни.

Про побледнение всё ещё интереснее. Чтобы бежать эффективнее, лучше иметь лёгкие конечности. Самый простой способ неплохо снизить массу конечностей — убрать оттуда кровь. Практически каждый внутренний орган человеческого организма имеет функцию депонирования крови. Приснопамятное «второе дыхание» — это ничто иное как высвобождение крови, депонированной во внутренних органах в состоянии покоя. Когда при беге с непривычки болит печень, следует знать, что это она резко приняла, а затем высвободила депонированную кровь для равномерного распределения по мышцам, что действительно облегчает дальнейший бег. Тренированные люди дают отличные результаты при открытии «второго дыхания», а нетренированные страдают от боли в области печени, которая раздувается, давит на свою оболочку, а затем сдувается обратно, и всё это очень резко.

Но первая реакция организма на страх — это удаление крови из конечностей. Конечно, в отдалённой перспективе это губительно, так как для эффективной работы мышц нужно много крови, поэтому подача крови усиливается в ходе бегства, но, чтобы свалить как можно дальше здесь и сейчас, нужны лёгкие ноги и руки, что организм и обеспечивает. Те, кому организм ничего подобного не устраивал, не передали гены следующим поколениям.

Бугай считал, что эволюция довольно-таки проста и понятна. Это непрерывный, в чём-то хаотичный, но в целом логичный процесс поиска наиболее оптимальных решений для преодоления меняющихся условий обитания.

Первые простейшие менялись и усложнялись потому, что так было гораздо легче выживать в изменяющихся условиях сурового первичного бульона. Потом что-то вынудило их выйти на поверхность.

Бугай видел видео-лекцию выдающегося популяризатора науки Станислава Картечевского, по озвученной им версии, тогда не существовало бактерий, которые профессионально занимались разложением дохлых существ и растений, поэтому падающие в воду деревья разлагались естественным путём, очень и очень медленно, выделяя при этом углекислый газ. В конце концов кислорода в воде становилось всё меньше, что вынудило некоторых существ отращивать лёгкие для сухопутной жизни, вырабатывать в себе волевые конечности и становиться первыми в истории диссидентами.

И этот процесс, то есть эволюция, никогда не заканчивался. Даже люди, даже после всего случившегося, подвержены эволюции, но они серьёзно отстают от заражённых, ну или мертвецов, хотя последняя формулировка не совсем верна. Мёртвое нельзя убить, а такие как Бугай вполне себе смертны, правда более трудные мишени, нежели живые.

Покончив с едой, Бугай, осознавший, что находится неподалёку от строительного магазина, решил забежать за дополнительными болтами и силиконом.

Уже у самой двери он что-то почувствовал. Укрывшись за большой клумбой с мёртвым растением, он затаился.

Мимо молча шли двое. Один военный, а другой Доктор.

— Вяз, слушай, а вдруг там сейчас дети какие-то или ещё кто-то? — задал явно беспокоящий его вопрос Доктор.

— Да нет там никого, не ссы, Доктор, — отмахнулся от него военный. — Никто не успел никого эвакуировать, ты сам всё видел, в городе случился пиздец и бардак, даже о больничке твоей никто не подумал, а это ведь объект высокой важности, врачей надо спасать, без них сейчас никак, сам понимаешь. Спасли, бля, тебя? Молчишь? Вот и правильно. Нет там никого.

Они шли на запад. Бугай хотел было увязаться следом, но передумал.

— Зеро, сука, жалко, — вдруг вновь заговорил военный. — Хороший был мужик, конечно, дохуя правильный, но, бля, хороший. За спину не переживаешь, когда он сзади, знаешь, Доктор… Жаль, что дурканул и вернулся, мог ведь уйти, сейчас жив был бы… Эх, дурак…

— Не, Вяз, у парня были принципы, — не согласился с ним Доктор. — Без принципов мы звери хуже мертвяков.

— Да кому в жопу твои принципы сдались? — возмутился Вяз, остановившись и закурив сигарету. — На принципах далеко не уедешь, эта хуйня из прошлой жизни. Кто сильнее — тот и прав, понимаешь, Доктор? Сейчас вот так. Всё, в пизду, пошли дальше, мне тут слегка не по себе…

Глава двадцатая

М1000

— Пап, это были «двадцать минут»?! — возмущённо бросила на диван мобильник Лера. — Тебя не было почти сутки!

— Приношу свои извинения, — выдавил из себя Бугай, лежащий на диване в гостиной коттеджа. — Если тебя это обрадует, то я уже был наказан…

Он имел в виду, что миссис Ларкин уже сломала ему ногу.