Гностические тексты гораздо более многозначны и богаты по содержанию по сравнению с каноническими, и возможно, это в совокупности с большей авторской свободой было одной из причин их неприятия христианской массой. Я бы сказал, что мировосприятие авторов гностических текстов более сложное и при этом более цельное. Практически все гностические евангелия (Евангелия Истины, от Фомы, от Филиппа и др.) характеризуются вдохновенностью, художественностью и приподнятым стилем.

Некоторые гностические тексты, скажем «Евангелие Истины», рассматриваются как «гомилии», или своего рода «медитации», открывающие неофиту свет истины и даже Бога. Они неотрывны от познания и самопознания: «Всё ищет Того, из Кого оно вышло» (Евангелие Истины 17:5–6). Важное место уделено «заблуждению» и «забвению», причем знание является отрицанием забвения. Знание дается в откровении. Откровение Иисуса приносит людям знание. Знание, данное в откровении, совершенно, потому что Божественно: в нем Бог открывает себя. Через откровение происходит богопознание и совершенствование «всего». Формула гностиков не столько «Бог в тебе», сколько «Ты — в Боге». Откровение — это нахождение в Отце, заблуждение и забвение — уход от Отца. Всё, что объято Отцом, даже не зная о Нем, пробуждается от незнания.

Важной идеей гностицизма, четко выраженной в «Евангелии Истины», является учение о Боге как Отце всего, вмещающем всё, что обладает подлинным бытием: «Отец всего объемлет все вещи и нет ничего вне Полноты». Выражаясь точнее, ничто вне Полноты не обладает подлинным бытием.

Для гностиков Отец истины — Бог; Логос, Слово (Иисус) суть посредник между людьми и Богом. В этом контексте евангелие приобретает свой буквальный смысл: это не «Священная Книга», а возвещение истины, благая весть о ней. В «Евангелии Истины» очень мало христианской догматики и даже имя Иисуса употребляется всего несколько раз. В основном здесь говорится о Логосе, Слове, которое те, к кому оно было обращено, называют Спасителем, «ибо таково название дела, которое оно призвано выполнить для спасения тех, кто не знает Отца».

Христианство для гностиков — возвращение к истинному знанию о Боге, которого люди забыли. Гнозис (познание) — открытие Бога в самом себе. Человечество погружено в глубокий сон, забыло, откуда вышло и куда могло бы вернуться. Незнание Бога и есть причина человеческих страхов и неуверенности. Гнозис освобождает людей от страха. Человек, открывший в себе Божественный дух, возвращается к Богу: «Когда его зовут, он слышит, он отвечает, он направляется к Тому, Кто зовет его, и возвращается к Нему…» («Евангелие Истины»). Посредством гнозиса люди пробуждаются и освобождаются от ошибок: «Благо человеку, который обрел самого себя и пробудился» — таков путь к спасению, о котором говорится в «Евангелии Истины».

Гностицизм относится к сокровенному знанию, и поэтому, отвечая запрету самого Иисуса, мог передаваться лишь от Учителя к ученику без каких-либо записей. Письменные источники гнозиса дают представление только о гностической традиции, но не дают знания самой гностической традиции.

Я разделяю мнение Ренана, Буссе и Бультмана, что гностики не отвергали эллинизированных доктрин Востока, но пытались синтезировать их с зарождающимися идеями христианства. Фактически гностицизм был проявлением теософии, которая в различных формах возрождалась в разные исторические эпохи. Дух гностической теософии присутствует в александрийском иудействе, в александрийском неоплатонизме, неопифагорействе, манихейской религии и даже в позднееврейской Каббале. Западное Средневековье знает его в форме альбигойства (катаризма), а восточное — в форме богомильства и павликианства. Гностические элементы присутствовали в учениях Джордано Бруно, Теофраста Парацельса и Якоба Бёме. В Новое время гностицизм возродился в теософии и антропософии.

Культуротворческое значение гностицизма заключается в том, что из его среды вышло несколько неканонических евангелий и других документов (деяний, посланий, откровений), радикально меняющих представления об Иисусе и его учении и по этой причине столь же радикально отвергнутых ортодоксальной церковью.

Важное убеждение гностицизма: божественность — не внешняя сила, которая была вложена в Иисуса, но внутренняя духовная глубина, присуща любому человеческому существу. Живший в Ефесе гностик Керинф вообще писал об Иисусе как обыкновенном человеке, родившемся так, как рождаются все люди.

Христос гностиков — это символ пробуждения человека ото сна, открытие света истины, средство постижения Гнозиса, Безупречное Слово, Путь к Отцу. В отличие от других евангелистов, автора «Евангелия Истины» волнуют не чудеса земной жизни Иисуса, но символы бытия, проблемы мироустройства, единства и множества, духовных отношений Отца и Сына, вечной жизни, совершенного света, проявленного и непроявленного, безраздельного и вечного… Гностики-христиане считали, что познание Божественного и самопознание неотделимы друг от друга.

Некоторые гностики, в частности знаменитый богослов Маркион из Синопа, придерживались двойственных взглядов на природу Иисуса, в котором человеческие черты соединялись с божественной природой.

В отличие от синоптических евангелий, в которых спасение определено исключительно верой в Божественность Иисуса, в «Евангелии от Марии Магдалины» божественность не есть внешняя сила, вложенная в Иисуса, но внутренняя духовная глубина, присущая любому человеческому существу: Божественный находится среди вас потому, говорит она, что вы созданы по образу и подобию Божию.

Церковь усматривала в гностицизме подрыв основополагающей идеи воплощения Бога, Его прихода в мир в виде Иисуса Христа. Уничтожая гностические тексты, церковь проявляла не только свою нетерпимость, но — приверженность к догмам, канонам, фетишам. Беспощадная борьба церкви с гностицизмом фактически была борьбой за природу Иисуса Христа, и, отвергнув гностицизм, церковь отбросила главную идею Иисуса о богосыновстве — способности каждого стать Сыном Божьим, обрести Бога в себе.

Гностическое христианство представляет для меня наибольший интерес, потому что оно было высокоинтеллектуальным, метафизическим, духовным, отвечающим названию одного из выдающихся гностических текстов — «Евангелие Истины». Здесь понятие «истины» доминирует над понятием «вера», «Сила и Красота» — над «истиной», «живая книга» — над буквой, «могущество Слова» — над «Богом» и человеческое вдохновение — над бумагомаранием. Здесь нет метафор искупления, примирения, оправдания, боговоплощения, мщения, жертвы и т. п., но — только вдохновенное слово откровения.

Образ Иисуса, возникающий в «Евангелии от Фомы», существенно отличается от наличествующего в Новом Завете. Здесь не затрагиваются важные для канонических евангелий проблемы греха и спасения. Проблема человека не объясняется отпадением от Бога вследствие нравственных слабостей или стародавних грехов Адама. Решение этой проблемы не подается также через веру в смерть Иисуса за грехи человека и в его воскресение. Все эти темы в евангелии от Фомы просто отсутствуют.

Гностики считали Иисуса состоявшим из нескольких элементов: духовного, душевного, телесного, в него входил также «Незримый Спаситель», который затем, во время допроса Пилатом, вышел, ибо он был непричастен страданиям; страданиям было причастно душевное и телесное начало, но тело его было сотворено особым образом («неизреченным искусством»).