После обеда викинги устроили привал. Руна ненадолго скрылась в лесу и подстрелила там молодую косулю. Граф дал на это разрешение, отметил Ангус; в противном случае ему пришлось бы отобрать у девушки дичь. Из приправленной травами косули вышло отличное жаркое. Насытившись и спрятав остатки еды, викинги продолжили свой путь. Немного сонные после плотного обеда, они почти не разговаривали. Руна тоже погрузилась в размышления. Чем ближе они подходили к крепости, тем неспокойнее было у нее на душе.

Что, если Бальдвин попадет в западню и потеряет уважение воинов, а может, и жизнь? А вдруг Ингварр воспользуется неудачей Бальдвина, для того чтобы занять его место? А что, если Ингварр прав и Роуэн нарушит одну из своих клятв? Хорошо, если это будет та клятва, которую он дал перед лицом своего ордена, – в этом случае Руна будет только рада. Но что, если он предаст Бальдвина и йотурцев?

Что, если все они погибнут в бою?

Этого нельзя допустить. Возможно, ей следовало взять дело в свои руки и доставить монаха к отцу. То, что раньше всегда казалось Руне недостатком, сейчас могло стать преимуществом. Она была женщиной. В крепости жили люди, которые могли впустить ее внутрь. Какую-нибудь отговорку она придумает, не впервые.

А затем она просто-напросто проделает то, что ей так легко удалось в Истфилде-на-Ай-Уотере: схватит монаха и приведет его к викингам. Или убьет, если он будет сопротивляться.

Так или иначе, задача будет выполнена: она отомстит за мать, и отец сможет спокойно вернуться в Йотур. А Роуэна отпустят. Сама же Руна завоюет уважение и славу – эта непредвиденная поездка станет ее боевым крещением и она сможет без страха думать о том, что однажды ей придется унаследовать трон Бальдвина. А перед этим можно отправиться в гости к Роуэну и увидеть его родные места – ведь у него больше не будет причины их скрывать. Или же Роуэн останется в Йотуре…

Нет, последняя мечта была глупой. Обет целомудрия Роуэна никуда не денется. Но все остальные проблемы будут решены – она сможет разрубить этот запутанный узел одним ударом, как какой-то восточный герой; Ариен однажды читал о нем в книге. Руна на бегу обхватила пальцами рукоять своего меча.

Решение принято. Она разрубит этот узел.

Не меньше часа они бежали по дороге, тянувшейся между двух зеленых холмов, из которых то тут, то там выступали острые скалы. Солнце начинало садиться. На пути викингам все чаще встречались шотландцы; вероятно, они тоже направлялись в крепость. Одна семья ехала на телеге с соломой. Члены другой несли связки соломы на плечах. Две женщины привязали к поясам живых кур, которые кудахтали и били крыльями в такт их ходьбе. Увидев викингов, все останавливались, отступали на зеленый склон и шептались.

– Вот времена настали, – проворчал в бороду Ингварр. – Люди понятия не имеют, кто мы и откуда.

– Они думают, что вы потомки норвежских переселенцев, – сказал Ангус. – А вооружены потому, что находитесь на службе у графа.

Ингварр повернул голову в сторону и плюнул на дорогу.

– Скоро будет трактир, там мы сможем поесть, – продолжал шотландец. – До крепости уже недалеко. Если…

– Нет, – покачал головой Бальдвин. – Мы остановимся на ночлег, но в лесу. И ты пойдешь с нами. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Ангус усмехнулся.

– Разумеется. Вы мне не доверяете и способны найти дорогу отсюда до крепости сами. Другого я и не ожидал. – Шотландец поднял руки, словно признавая свое поражение. – Не имею ничего против ночлега на свежем воздухе.

Викинги свернули в лес и вскоре нашли укромную поляну. Руна помогла Сверри установить шатер для них с Ариеном, а затем объявила, что собирается немного поохотиться.

– Когда ты вернешься? – спросил Роуэн.

Руна испуганно замерла. Неужели он догадался?

– Нескоро. Хочу отдохнуть от этого полчища мужчин, – едко ответила она.

– Будь осторожна. Это чужая земля…

– Я могу за себя постоять! – процедила сквозь зубы девушка.

Ей не хотелось вести себя так грубо, но Роуэн ни в коем случае не должен был увязаться следом за ней, беспокоясь о ее безопасности. Руна обдала англичанина холодным взглядом, развернулась и скрылась в лесу. Сделав широкую петлю вокруг лагеря, девушка снова вышла на дорогу.

Пока что все шло гладко. Теперь оставалось лишь добраться до крепости, найти монаха и похитить его. Или убить.

Это было проще простого, не так ли?

– Что тебе нужно? – Молодая женщина растерянно уставилась на Руну. – Я правильно тебя поняла? У тебя нездешний выговор. Откуда ты?

Руна повторила свою просьбу, однако оставила последний вопрос без ответа. При этом она подняла руку, через которую перекинула кожаные штаны, и протянула женщине на ладони небольшой острый нож. Сарацинский клинок и остальное оружие она спрятала в тисовом кустарнике неподалеку. Как и сапоги с браслетами; девушка не хотела, чтобы у кого-то возникло желание ее ограбить. Она и без того привлекала к себе внимание. Оставшись в одной тунике, Руна притаилась у дороги, а затем жестом подозвала к себе эту юную крестьянку.

– Тебе нужна моя одежда? – Женщина уперла руки в бока, рассмеялась и взглянула на своих подруг. – Она мне, конечно, не слишком дорога, – ответила она Руне. – Но что мне делать со штанами?

– Наверняка у тебя есть братья. Или отец. Кожа хорошо обработана и нигде не поцарапана.

Женщина пощупала штаны.

– Да, на ощупь кожа мягкая. Да и нож стал бы отличным подарком моему суженому.

– Не соглашайся на эту сделку, – посоветовала ей маленькая полная женщина, недоверчиво разглядывая Руну своими крохотными глазками. – Она наверняка украла эти вещи.

Больше всего Руне сейчас хотелось вцепиться в ее заплывшее жиром лицо.

– Нет, не украла, – спокойно возразила дочь викинга. – Это мои вещи.

– Что вызывает еще больше подозрений, – вставила третья. Она была высокой, но такой же упитанной, как и вторая; ее наряд Руне не подошел бы. – Откуда ты вообще явилась, женщина, и почему на тебе такая одежда? Срам-то какой! Стыдоба. От одной мысли о том, что священник мог бы увидеть меня в таком виде… – Она охнула и закрыла рот рукой.

Руна ожидала этого вопроса и в какой-то мере была к нему готова.

– Я прибыла из дальних земель, расположенных на севере. Там женщины иногда носят штаны и никто не считает это постыдным.

– Это неподобающая одежда, – упорствовала женщина.

– Ну, в Высокогорье тоже живут странные люди, – сделала вывод младшая. На ее лице явно читалось желание завладеть предлагаемыми вещами. – Двоюродный брат моего дяди женился на племяннице одного из старейшин рода… Та наверняка тоже разгуливала в мужской одежде. Она явно была сорванцом, неуемной, как вихрь. А эти горные наречия… Просто жуть! Я не хочу сказать, что твой выговор звучит ужасно… – Женщина, словно извиняясь, улыбнулась Руне.