старые данные. Очень забавно наблюдать за такой ошибкой и крутить два мозга одновременно.

Ровно до того момента, пока проекции не синхронизировались и Финн заметил отчетливое различие между ними. Не будь у него медицинского образования, он бы и не обратил внимания. Но не зря же в отдел медицинской статистики берут в основном медиков — надо же понимать с кем и с чем работаешь.

Он осторожно приблизил один и тот же отдел мозга и наклонился над монитором, прищурив глаза в узкую щелку. На старом снимке, дата которого потерялась при переносе, вполне обычный мозг без каких либо внешних патологий. На втором же снимке, сделанном сразу после извлечения тела из капсулы сна, отчетливо видно хирургическое вмешательство. Очень тонкая работа и хорошо зашившие швы. Операцию делал не человек и точно до того, как корабль потерялся. Что за чертовщина? Кому и зачем понадобилось вырезать кусок мозга человеку сто лет назад?

Финн выделил на изображении тот самый кусок со следами операции и стал искать по базе подобные операции у других жителей планеты. Удивительно, но такие вмешательства раньше делали десятками. Причем, по самым разным причинам. От повышенного внутричерепного давления, до новообразований. Делали и младенцам и глубоким старикам. И все на одном и том же месте.

Но что еще удивительнее — последняя подобная операция была проведена… шестьдесят лет назад. Как раз перед объединением базы. Что, у людей резко перестали появляться новообразования в мозгу или человечество избавилось от внутричерепного давления? Нет конечно. Но операции по похожим симптомам в дальнейшем выглядели совсем иначе.

— Что за чертовщина, — бормотал Финн под нос, снова и снова проверяя данные.

В голове уже рисовалась страшная картинка реального заговора: кто-то сначала пытался избавить людей о какого-то недуга, удаляя часть мозга, а потом… просто убил. Больше половины пациентов переживших операцию не прожили больше года после объединения базы. Все они умирали внезапно и без причины. Вернее причины находили, но какие-то уж совсем глупые.

Финн продолжил копать и начал проверять каждого человека, пережившего операцию, выписывая его данные в отдельный файл. Больше двенадцати тысяч человек!

К утру, когда в офис стали приходить первые сотрудники, он уже видел полную картину: после дня Х (так он прозвал время объединения баз) выжили только старики и те, у кого не было потомства. Мужчины и женщины детородного возраста были ликвидированы. Да, именно ликвидированы, потому что другого объяснения нет. Именно они и были тем самым всплеском, который Миранда так легко списала на ошибку.

И из всех двенадцати тысяч прямо сейчас жива лишь одна. Почему ее пощадили? Потому что она лично знает главу Альянса. Значит сомнений никаких нет — Альянс замешан в этой мутной истории. Они попытались скрыть какой-то секрет, о котором никто не должен узнать. А какой именно — знает Алина Серкова. Только где искать вечно потерянную землянку, с которой нянчится глава Альянса?

***

Кооно и кольцо с шеи Алины снял и даже предложил использовать для сна свою кровать, а сам переместился в уголок на тряпки. Когда еще в доме отшельника будет жить важная персона? Он даже откопал вторую тарелку, чтобы не есть с девушкой из одной. И сам стал мыть посуду. И, что уже вообще выходило за границы возможного, смог настроить аппарат по стирке вещей и перестирал все, что было в доме. Серые тряпки стали чуть светлее.

Алина же, превратившись из рабыни в дорогую гостью, могла полдня проваляться в кровати, переодически проваливаясь в безмятежную дрему. Иногда, когда от лежания начинали болеть бока, девушка садилась за стол и пыталась разглядеть под потолком старые, заржавевшие механизмы. Делать все равно было нечего.

Даже в сезон ураганов Кооно умудрялся целыми днями пропадать где-то в бесконечных коридорах пещеры. Возвращался обычно под вечер, весь в песке и с грязными руками, словно ковырялся в земле. Но откуда посреди пустыни может быть земля?

В один из вечеров Алина растянулась на кровати, наслаждаясь чистотой и тишиной. С водой у хозяина особых проблем не было, каждый день он приносил большой баллон и ставил на кухню. Если не сильно расходовать воду, то под вечер можно было сполоснуться. Чем Алина и воспользовалась, укутавшись вместо синего комбинезона в длинную тряпку. Сам комбинезон, выстиранный в чудной машинке, висел на спинке кровати.

Кооно застал девушку как раз в тот момент, когда она сладко потягивалась, улыбаясь сама себе. Милая картина, особенно если представить, что в кровати лежит сто тысяч эно.

— Не устала еще лежать? — спросил хозяин и остатками воды попытался оттереть грязные руки.

— Прости, воды почти не осталось, позволила себе помыться.

— Вот за это и не люблю женщин в доме. — проворчал Кооно. — У вас воды расходуется больше, чем успевает собираться.

— В следующий раз буду экономней.

Алина накинула на плечи еще одну тряпку, чтобы не выглядеть слишком уж соблазнительно для одинокого мужчины и села посреди кровати, оглядывая неизменный интерьер.

— Слушай, Кооно, а сколько вообще длится сезон ураганов?

— По общему… примерно пару месяцев.

— То есть, у нас еще полтора месяца?

Хозяин кивнул и поставил в печку очередную порцию соплей. Вообще, землянка и сама могла бы позаботиться об ужине, но требовать от денежного мешка выполнение домашних дел было бы наглостью со стороны хозяина дома. А о деньгах Кооно думал постоянно. Не о том, что они ему нужны, а том, что за землянкой очень скоро придут. Начнут искать, нарвутся на оазис и не видать отшельнику своего дома. Заберут все до последней травинки, уничтожат память о прекрасной Ихи. А этого допустить нельзя.

Из глубоких раздумий, Кооно вывел звук печки, сообщивший о готовности ужина. Вместе со звуком, Алина легким движением встала с кровати и ступая голыми ногами по песку, пошла к столу. «Почти как Иха», — промелькнуло в голове здоровяка. Но, конечно же, это не она.

— О чем задумался?

Выспавшаяся и отдохнувшая девушка села напротив, разглядывая хмурое лицо мужчины. Она уже не казалась тощей и несчастной агурой, чья жизнь стоила десятку эно и могла переходить из рук в руки самых разных хозяев. Теперь Кооно видел ее совсем другой — загадочной землянкой, статной и властной, даже будучи облаченной в лохмотья, с прямой спиной и острым взглядом. Она лично знала трех правителей Альянса, была первым представителем своей планеты и единственной, кому дозволено жить на Лиине.

— Ты какой-то грустный. — не унималась землянка, разглядывая хмурое лицо хозяина.