— Надеюсь, впредь вы будете осторожны в своих передвижениях. А за… вашим Джейкобом Ирбисом я присмотрю. С ним ничего не случится.

— Я все равно его завтра порасспрашиваю. Надеюсь, вы не обидитесь. Мне же надо уверить друзей, что все законно? Это наша будущая профессия — все проверять.

И я нежно взглянула на хозяина театра. Этот… сатир ответил мне не менее нежным взглядом.

— Конечно, прелестный цветок. Это ваше право — расспросить мужчину о его интимных шалостях, а потом рассказать друзьям. Он будет в восторге поделиться с вами деталями личной жизни и своими сексуальными предпочтениями.

Вот же… Пиявка…

Мы скалились друг на друга. Боюсь, в это время маска наивности не то чтобы сползла с меня, а я бы сказала, слетела, как осенний лист под зимним ветром.

— Ну… Я пойду.

— Всего хорошего, мисс.

— Как жаль.

Мягкий, бархатно-шелковый голос, не шелестящий, как у Дьюка, а с перекатисто-камешковыми нотками, раздался в комнате. Оказалось, пока мы с хозяином театра играли в гляделки, нашу компанию разбавил еще один присутствующий. По-моему, его звали Джастин. Молодого человека в синем камзоле, который меня как-то провожал вечером. Я была в тапках и без амулета. А он — просто проводил.

Мистер Дьюк кивнул пришедшему и распахнул для меня дверь.

— Мисс Мари Ерок, невеста Кристофера Ера, к сожалению, нас покидает.

Меня явно выпроваживали.

— Я уже не невеста, пока претензии мисс Денари не будут сняты. И очень вас прошу проследить за Ирбисом. Меня, признаться, тревожит поведение оборотня в вашем театре.

И тут началось. Новопришедший рыкнул, глаза его, до этой поры мягкие и добродушные, мгновенно залились красным.

— Странное поведение оборотня? У тебя явно есть новости, которыми ты готов поделиться со мной, да, старина Дьюк?

Даже разбуди меня рык глубокой ночью, во время самого увлекательного сна, даже услышь я его во время необычайной опасности, когда нельзя отвлекаться, да в любой ситуации… Я узнала бы эти рычащие дикие нотки. Так на меня сорвался примарх во время нашей ночной пробежки с Крисом.

— Нет, Люшер, нет! — мистер Дьюк отступал назад мелкими шажками, отрицательно мотая головой. — Ты неправильно понял. Котенок приходит к девочкам поиграться, не более.

— Студент с моего факультета Джейкоб Ирбис, заместитель приора факультета, — торопливо сообщила я, — сейчас находится под воздействием, а в комнате пахнет горелым. Там раньше был вампир, который управлял вампирами-оборотнями.

И примарх взвился в прыжке, красивом и страшном. Его лицо то выдвигалось, превращаясь в длинную морду, то возвращалось к человеческому облику, как в ритмичном мигании. Волосы превратились в короткую, но пышную гриву-воротник тусклого серого цвета.

Приподняв вампира за шею трансформированными лапами с когтями, он прижал его к стене, приблизив меняющуюся морду.

— Это нападение, — прохрипел предупреждающе Дьюк, вцепившись в руки атакующего тоже начинающими преобразовываться ладонями. И резко отпустил ауру. Она взвилась с такой скоростью, что у меня в ушах засвистело.

Примарх тяжело задышал, но хватку не уменьшил.

— Считай, это не нападение. Это совет, пиявка. Отвечай: кто стоит за пропажей оборотней в городе? Твои дети?

У меня в этот момент от эмоций подгибались ноги. Поймала себя на том, что начинаю мурчать.

То ли Джастин, как он представился когда-то вечером, то ли Люшер, как звал его вампир, повернул голову в мою сторону и внимательно несколько секунд вслушивался в мое мурчание.

После этого он вернулся к Дьюку.

— Я тебя отпускаю на пол, а ты убираешь ауру. Девочку-то случайную пожалей.

Они медленно расцепились, аура растворилась, как и не было, и желание любоваться примархом уменьшилось.

— Я вообще впервые слышу про вампиров-оборотней, — заявил как ни в чем не бывало одергивающий одежду вампир. — И девочка какая-то не случайная. Шпионов мне начал засылать, Люшер?

Примарх также превратился в приглаженного аристократа без намека на животность. Оба стояли друг напротив друга мирные и вежливые, как будто не начинали устрашающую трансформацию в преддверии боя. Холодные и спокойные. Только я держалась за дверь, пытаясь унять дрожь в ногах.

— Люшер, пойдем я тебе все покажу. Потом ты мне принесешь извинения за ошибку, и мы сядем за стол переговоров, что и планировали. Мисс Ерок, всего доброго и лучше сюда не приходите.

С таким недружелюбным напутствием Дьюк двинулся обратно по коридору. Выждав несколько секунд, пока хозяин театра скроется за поворотом, примарх вдруг рванул ко мне и прижал всем телом к многострадальной двери.

— Поганый ошметок этот Дьюк, — с чувством произнес он, — но сейчас сказал сущую правду. Нечего такой как ты тут делать.

Все-таки аура вампира задела примарха, потому что он уверенно впился в мой рот жестким вкушающим поцелуем.

И тут же, получив коленом по нижней мужской части, хекнул ошеломленно. К моему удивлению, его не согнуло. Он степенно отстранился и вообще издал звук скорее от удивления, нежели от боли. Кабан редкостный.

— Никто, я повторяю, никто не давал вам право или разрешение целовать малознакомую девушку, — сказала я с достоинством, распахнула дверь и продолжила: — Надеюсь, вы поймаете «копченого» вампира, превращающего оборотней в своих птенцов. Или мы это сделаем сами, с друзьями, уважаемый примарх Люшер или как вас там. Прекрасного вечера.

Надела амулет. И вышла в зал. Гордо. На трясущихся ногах.

Никогда не понимала, как другие девушки разрешают молодым людям себя хватать силой. «Позволила один раз — позволила всегда», — замечала моя мама, пресекая как знаки неуважения от заносчивой соседки миссис Фламберг, так и заигрывания соседа.

Я на всю жизнь запомнила урок моего одноклассника Патрика. Хватал меня и ласкал, считая просто добычей. Именно добычей я тогда и была. Но сейчас я взрослая девочка и сама выбираю, с кем целоваться. Где Крис, проклятые небеса?! Где он, когда так нужен?

Спектакль подходил к концу. На сцене то ли ругались, то ли праздновали. Во всяком случае, актеры свои слова буквально выкрикивали в экзальтации. Часть декораций оказалась порванной и поломанной. Теперь я понимала, почему так высока цена за вход. Зрители рыдали и смеялись. То попеременно, то одновременно.

Какая-то женщина в ближнем от меня ряду крутила головой, махала руками и надрывно постанывала, пребывая не в себе. Не удивлюсь, если на выходе этого театра дежурит врач и быстренько приводит в разум слишком увлекшихся посетителей.