Я немедленно поняла, что обязательно узнаю у декана, как это возможно — трансформироваться частично? Выглядела частичная трансформация страшно, при этом точно была практичной. Оборотни преобразовали только головы. Тела были человеческие, зато вытянутые волчьи морды находились полностью в животной ипостаси. И обнюхивали каждого проходящего.

— Вызову Родди и Кая, — решил Крис.

Я с ним была абсолютно согласна.

Шли мы в приличный театрик, а попали в какое-то необычное место. Посетители, толпившиеся в медленно двигающейся очереди, выглядели взволнованно. Они тихо смеялись, переглядывались, о чем-то неразличимо переговаривались. Здесь явно лучше было держаться компанией. Хотя на вид место и казалось безопасным, но какая-то тревожность плыла в самом воздухе.

Самое важное, что никаких паролей пришедшие не произносили, зато передавали охраняющим оборотням круглую сумму в пять золотых с каждого.

— У тебя есть деньги? — спросила я Криса.

Он кивнул. Значит, заходим. Сейчас начнется представление. Родди с Каем появятся минимум через час. Столько бродить вокруг театрика, не вызывая подозрений, не получится.

Крис достал летунов, быстро написал пару строк и отправил друзьям.

К нашему удивлению, оба охранника у входа, несмотря на то что находились через дорогу, вздрогнули и начали нервно вглядываться в темноту. Прижав меня в небольшую декоративную нишу за каменной колонной соседнего дома, Крис прошептал в ухо: «По-моему, у них определители магии в руках. Видишь, огоньками сияют?»

Я побоялась выглянуть сразу, решив поверить ему на слово. Еще пару минут мы просто стояли, втискиваясь в нишу. В принципе можно было и еще так постоять, это было приятно, но времени действительно почти не осталось, поэтому мы нехотя отлепились друг от друга и с независимым видом двинулись к очереди.

За несколько лиц перед нами рычал и ярился надменный военный-оборотень, чей зверь, скорее всего, был потерян, так как руку полностью заменял сложный артефакт. Так и не добившись разрешения на проход, он ушел, громко ругаясь. И когда, двигаясь маленькими шажками, мы подошли к двери — узнали, в чем было дело.

Оба охранника уставились на нас и зарычали.

— Артефакты, — сказал маленький остроносый человечек. — Если у вас есть магические предметы, вы обязаны сдать их.

Волки протянули нам по мешочку. Крис положил туда пачку летунов и штук пять небольших разнокалиберных коробочек непонятного мне назначения.

Артефакт изменения внешности я оставила лежать в кармане со времени трансформации в доме Ера. Этот полицейский предмет не должен был определяться поиском. И действительно, определители магии на него не отреагировали.

Вместо мешочка Крису выдали небольшой номерок с индивидуальной руной. И мы прошли внутрь. Туда, где удивительно красиво переливался по стенам визийский шелк, звучала завораживающая музыка и разливалась аура. Легкая, ненавязчивая, кружащая голову волна присутствия белых вампиров. Множества белых вампиров. Повелителей страсти.

— Крис? — тихо спросила я. — Что происходит?

— Мы попали в театр, где показывают романтические истории, — прошептал он, — я пару раз бывал на таких. Играют вампиры Белого Крыла, поэтому все кажется очень волнующим. Зрители сопереживают любовной линии спектакля. Не волнуйся.

— А… Тогда нормально.

Но было не очень нормально, потому что у меня пересохли губы. Аура страха, даже в своей дикой воздействующей форме, практически не брала меня. И, узнав о своей приближенности к сильной крови примарха, я тайно решила, что теперь вообще не поддамся аурам вампиров.

Но оказалось, что это страха во мне было мало. Черному Крылу почти не за что было зацепиться в моей не обремененной страхами и горем душе. И сильная первобытная кровь выстроила защиту, почти полностью ограждая от черной ауры печали и испуга. А вот аура вожделения…

Зрители, пришедшие на спектакль, представляли весь социальный срез города. Добротно и слишком тепло для ранней осени одетые торговцы, их румяные, дородные спутницы с горящими глазами, тонущие в многочисленных оборках. Слишком фривольные наряды для статуса жен.

Видимо, в этой среде царила мода на полноту. У некоторых было неясно, обвешана девушка салом по нос или кружева так неудачно топорщатся. Может быть, эта неопределенность задумывалась специально.

Тяжело расхаживали по театральному холлу высокие военные, явно с животным огнем в крови. Для меня было необычно, как откровенно, совершенно не стесняясь, перемигивались они с ярко наряженными человеческими девушками, стоящими отдельными небольшими группками.

Один такой красавец с холеным лицом, обвешанный наградными лентами, остановился и смерил меня изучающим взглядом. Такое впечатление, что ожидался мой восторженный «ох» и раболепное подползание.

Я подчеркнуто равнодушно мазнула по нему взглядом и отвернулась. На какой-то момент показалось, что в толпе мелькнул мистер Фитстоун, но как я ни вглядывалась, так его и не увидела.

Зрители были явно взбудоражены ожиданием спектакля. Особенно удивляли шумные группки говорливых и перевозбужденных девиц и молодых людей.

Когда зазвенел приглашающий колокольчик, все ринулись в зал, пытаясь захватить места как можно ближе к сцене.

— Держись за мной, — сказал Крис и пошел, рассекая толпу. Не то чтобы я была слаба и не могла пройти сама. Нет. Судя по двери столовой, сил в моем человеческом теле явно прибавилось. Но смущала сама необходимость кого-то отталкивать или не пропускать, а здесь явно не брезговали и более тяжелыми мерами воздействия.

Девица в соседнем ряду вдруг выдернула стул из-под уже садившейся на него рыженькой девушки и нахально уселась на него сама.

— Не подерутся, — сказал Крис и потянул меня на два свободных сиденья, — в таких местах отличная служба охраны. Тихо препираться еще можно, а вот скандалистов быстро выкинут из зала без возврата оплаты.

И правда, пострадавшая рыженькая гневно фыркнула, но пошла искать другое место.

Когда свет в зале потух, уменьшившееся было присутствие белой ауры вернулось. И разлилось под мерно стучащую нервную музыку. Как биение сердца, тревожная мелодия заставляла обернуться и замолчать ранее спорящих или переговаривающихся людей. Все быстро рассаживались по местам. Я схватила и сжала руку Криса. Стало жарко и трудно дышать.

На сцене зажегся свет и начался спектакль. Показывали историю рыбачки, влюбившейся в молодого аристократа из семьи оборотней. Она любила его, он ее, а мешали им ее отец и жених. Да-да, у героини был жених.

— Присмотрись к актерам, — шепнул Крис, — это белые.

Только после его слов я поняла, что веселые, разукрашенные и беззаботные персонажи на сцене все были вампирами, включая главную героиню.

Внезапно один из актеров, тех самых «друзей жениха», вышел в зал, протянул руку девушке, сидящей у центрального прохода, и вывел ее на сцену.