– Господин Хамс прибыл к нам для налаживания контактов в сфере безопасности и взаимовыгодного сотрудничества.

– Совершенно верно, господин Шульц, – подтвердил Белл Хамс.

– Прошу прощения, господин Хамс, но не будет ли обидным для вас вопрос: о каком сотрудничестве может идти речь, когда две ваши группы совсем недавно пытались хозяйничать в прошлом в попытке перекроить в будущем существующее положение вещей?

– Это неприятный инцидент и необдуманный шаг с нашей стороны. Я полностью признаю вину за него как Совета Коалиции, так и личную. Но, не скрою, многие недовольны вашей безграничной властью над временем и пространством.

– К сожалению, должен вас разочаровать, уважаемый господин Хамс…

– Можете называть меня просто Прим-глава – это моя официальная должность.

– Так вот, уважаемый Прим-глава, должен вас разочаровать: мы ни над кем и ни над чем не властвуем и не стремимся к этому. Центр – не более, чем контрольный орган, призванный не допускать отклонений от базовой исторической линии.

– Что вы подразумеваете под базовой линией?

– Под базовой линией я подразумеваю поток истории в его первозданном, так сказать, виде.

– Но ведь вы тоже вмешиваетесь в этот поток! Ваши группы производят коррекции исторической линии в прошлом. Как это вяжется с заявлением о невмешательстве?

– Вы ошибаетесь, Прим-глава, наши группы ведут исключительно наблюдательскую деятельность, но вынужденно производят микрокоррекции при внешнем вмешательстве, но при этом мы стараемся ни на шаг не отступать от исторической линии, лишь минимизируя результаты чужого вмешательство в него, как это было с людьми сначала пятого локуса, а затем и с вашими. Они пытались изменить прошлое в угоду личных интересов своих хозяев.

– Мне понятна Ваша точка зрения, но допущу одно уточнение: у меня нет личных интересов в отношении прошлого или будущего. Коалиция борется за децентрализацию власти над временем.

– Возможно, я повторюсь, господин Хамс, но мы не властвуем над временем – мы его контролируем во избежание внесения изменений в ход событий, неважно по какой причине и из каких интересов. К тому же я не совсем понимаю, что означает «властвовать над временем»: крутить прошлым так и сяк по собственному усмотрению? История непоколебима и таковой и должна оставаться. Разве я неправ?

– Разумеется, Вы правы, господин Зеленский. Я не совсем правильно выразился. Не «децентрализация власти над временем», а, скажем, «согласование шагов Центра в отношении времени со всеми заинтересованными лицами».

– Господин Хамс, Вы, вероятно, не совсем правильно восприняли то, о чем я вам говорил, и поэтому еще раз повторюсь: Центр не занимается коррекцией времени в угоду собственных интересов, а защищает историю, то есть уже свершившееся, от попыток ее изменения. Наша главная цель – защита истории в первозданном ее виде. О каком согласовании действий в данном ключе может идти речь? Мы остаемся пассивными наблюдателя до тех пор, пока никто не делает попыток что-либо изменить. И если Коалиция предлагает Центру сотрудничество в ключе перекраивания истории, то о нем не может быть и речи. Если Вы не в курсе, полное название Центра гласит следующим образом Центр Контроля и Устранения Временных Коллизий. Он был создан как раз в целях исключения возможной коррекции прошлого после того, как появилась возможность двигаться вдоль временной оси.

– Хорошо, оставим этот вопрос, – еле заметно поморщился Белл Хамс. – А как же с пространством?

Зеленский сделал глоток сока и вернул бокал на стол.

– Мы не занимаемся контролем пространства и не вмешиваемся в суверенные дела государств и локусов. Это не входит в наши функции.

– Совершенно верно, – подтвердил Шульц, до того молча, с отстраненным обманчиво-сонным видом следивший за беседой. – Устав Центра запрещает нам вмешательство как в историю, так и в дела иных пространств. Эти попытки у нас строго наказываются.

– Судя по Вашей последней фразе, это все-таки случается? – подловил его на слове Хамс.

– Человек несовершенен, – картинно развел руками Шульц, – но, уверяю Вас, – это личная инициатива отдельных работников, и никакого отношения к Центру как таковому не имеет.

– А как же быть с Муном?

– Мун был устранен собственным министром. Если вы желаете, я могу ознакомить Вас с соответствующими отчетами.

– В этом нет необходимости. Я верю вам, – сдался Прим-глава. – Но вы не будете отрицать, что ваши шпионы находятся во всех локусах, причем, во властных структурах и не только.

– Отрицать это тяжело, хотя они вовсе не шпионы, а наблюдатели, – ответил Зеленский за советника. – Мы не выведываем ничьих секретов, не мешаем действовать официальным властям и их соперникам, как, к примеру, ваша Коалиция, в том направлении, которое они избирают – это вне нашей компетенции и нас это, естественно, не интересует. Мы собираем информацию, необходимую для планирования деятельности Центра, и не более того. Благодаря этой информации, к примеру, было предугадано возникновение проблем в минус двадцать третьем, и позже, когда в прошлое были засланы ваши группы.

– Господин Зеленский, я был наслышан о Вашей принципиальности и чувстве долга, и мне это весьма импонирует. Честно говоря, я догадывался, что дела обстоят именно так, как Вы говорите. Но мне было интересно услышать все это именно от Вас.

– Благодарю, господин Хамс. В таком случае я не совсем понимаю, почему Коалиция пошла на противостояние с Центром?

– Коалиция – сложная организация. – Прим-глава помассировал подбородок, выдвинув вперед нижнюю челюсть. – Не все ее члены лишены амбиций, а мне не хотелось допустить раскола в ее рядах и образования у меня под носом или, хуже того, за моей спиной, новой агрессивной фракции. Была необходима идея, способная объединить совершенно разных людей в единое целое.

– И такой идеей стала борьба за всеобщее мировое владычество путем коррекции прошлого? – не смог сдержать улыбки Зеленский.

– Вы правы, господин Зеленский. Каюсь, идея была глупой, но… – он поднял указательный палец. – Она позволила мне сплотить Коалицию и заработать авторитет, необходимый для управления ей. Сейчас в этой идее необходимости больше нет. Коалиция хотела бы переключиться на наведение порядка в собственном локусе.

– Это прекрасно, господин Хамс! Но все же поясните, почему Вы так неожиданно отказались от идеи мирового господства? – вклинился Шульц в диалог. – Я чувствую, здесь не все так просто. Для смены направления деятельности такой организации, как Коалиция, должна быть веская причина, и одного вашего авторитета для отказа от превалирующей в вашем Совете идеи явно недостаточно.

Белл Хамс долго и задумчиво смотрел на советника, о чем-то натужно размышляя, что было хорошо заметно по образовавшимся на его выпуклом лбу складках, потом медленно, как бы неохотно и растягивая слова, произнес:

– Вы правы. Раз уж идет речь о возможности сотрудничества наших организаций, то необходимо раскрыть все карты. Во-первых, у нас в Совете все больше