председателем, и казначеем кооператива. А после этого он сам, как и вчера, предложил участникам избрать общественного ревизора, который будет его, председателя и казначея, проверять и контролировать. Как говорится, доверяй, но проверяй! Публика впечатлилась. Ревизором избрали Владимира, как самого активного, шумного и горластого. Владимир был растроган до слез, благодарил собратьев и обещал, что оправдает их доверие. Потом участники сдавали деньги, а Финли выписывал расписки. После этого каждому участнику дали по восемнадцатистраничной брошюре и договор в двух экземплярах: «зеленоватый» и «голубоватый».

Когда договоры были подписаны участниками и возвращены Финли, он сказал, что с такой кипой бумаги быстро ему не справиться. Он пойдет в кабинет и там займется бумажной работой, а его друг, хозяин кегельбана, за его, Финли, счет проставит всем выпивку, чтобы им не так скучно было его ждать. Публика встретила предложение халявы с большим энтузиазмом, а Финли пошел в кабинет, где они с Микки Харпером, впущенным Финли через заднюю дверь так, что его никто не видел, проделали все намеченное: и то, о чем Финли знал, и то, о чем он никогда бы и не подумал. На одного вора — полтора вора!

После собрания дебильный Владимир, умиротворенный дармовой выпивкой и гордый своим новым высоким званием «общественного ревизора», уже направлялся домой, как вдруг его осенило. А что, если Мишель рассказала матери, что нашла ему спонсора на три тысячи долларов? Рассказала не нарочно, не со зла, а просто проболталась между делом. Валентина же его убьет! Владимир с перепугу совсем забыл, что у него есть номер телефона Мишель, и побежал к ней домой.

Мишель мирно смотрела какой-то ситкомовский сериал. Сильный стук в дверь ее удивил: она никого не ждала. Мишель подошла к двери и посмотрела в глазок. Папашка! Вот же ж блин! Может быть, притвориться, что ее нет дома? А папашка колотил в дверь уже не кулаком, а ногами и орал: «Мишель, доченька, я знаю, что ты дома! Открой, пожалуйста, мне очень надо с тобой поговорить! Это вопрос жизни и смерти!». Мишель поняла, что придется ему открыть, иначе он взбудоражит весь дом. Вечно у него какой-нибудь «вопрос жизни и смерти»…

Мишель покорилась судьбе, открыла дверь, впустила папашку и ничуть не удивилась, когда он сразу же пошел на кухню, открыл ее холодильник (у них с подругой у каждой был свой холодильник) и выгреб из него две банки пива. Он, мол, совсем запыхался, пока к ней бежал, ему надо прохладиться и промочить горло… Сама Мишель пиво не пила, предпочитала хорошее красное вино, но старалась иметь какой-то запас пива для Дугласа. Ей еще не было двадцати одного года, так что она время от времени просила купить пиво кого-нибудь из своих соседок, студенток старших курсов. В среду ей купили упаковку из шести банок. Дугласу этого хватило бы недели на две, но в четверг, когда папашка отвечал на его вопросы, Дуглас, как и обычно, выпил одну банку пива, а потом пил кока-колу, а папашка заглотал все пять оставшихся банок. Вчера Мишель попросила другую соседку, и та купила ей упаковку из двенадцати банок.

Владимир бросил опустошенные жестянки в мусорную корзину и спросил Мишель, не говорила ли она, не дай бог, матери, что нашла ему спонсора и что он получил три тысячи долларов? Мишель ответила, что она после его встречи со спонсором с матерью вообще не говорила. Владимир обрадовался и стал ее просить, чтобы она и впредь матери об этом не говорила. Пусть это будет их маленькой тайной, а то мать его убьет. Ей-богу, убьет! Заинтригованная Мишель пообещала, что ничего матери не скажет. А в чем дело-то? Владимир, достав из холодильника еще несколько банок пива, подробно рассказал ей всю историю, показал ей и объявление в газете, и копию договора, и расписку Финли, и даже брошюру на восемнадцати страницах. Мишель брошюру сразу же ему вернула, но объявление, расписку и договор прочитала очень внимательно и сказала, что она не хочет принимать ничью сторону, ни папашки, ни матери. Истина, как и обычно, где-то посередине.

Владимир достал из холодильника еще несколько банок пива и объявил, что он весь внимание. Мишель сказала, что мать, конечно, не права. Ни в объявлении, ни в договоре не сказано, что кооператоры должны привлекать новых участников. Значит, это не пирамида. Расписка за деньги и договор составлены по всем правилам. Так что вряд ли это мошенничество. Но и папашка тоже не прав, что считает это франшизой и бизнесом. Какая уж там «франшиза» за три тысячи долларов? А насчет «бизнеса»… Она вот недавно читала серию статей о кооперативах. Профессор рекомендовал как хороший образец вдумчивой журналистики. Так там было сказано, что пивные кооперативы — это не малый бизнес, а скорее клубы по интересам. Вот продуктовые кооперативы — совсем другое дело. Если в продуктовом кооперативе человек пять-семь, и им удалось найти хороших оптовых поставщиков, то такой кооператив действительно может считаться малым бизнесом. Миллионером с такого кооператива не станешь, но такие кооператоры стабильно получают неплохие деньги — и как чистую прибыль, и как экономию на продуктах, которые они с большой скидкой покупают для своих семей.

А пивной кооператив — это чаще всего просто сборище собутыльников, которые ничего в бизнесе не смыслят, а просто хотят наливаться пивом по дешевой цене. Вот взять, допустим, этот папашкин кооператив. Ну какая от него может быть прибыль рядовому участнику? Допустим, бар за год получит чистую прибыль в шестьдесят тысяч долларов (ведь чаевые-то хозяин бара будет класть сразу в свой карман, по отчетности они не проходят!). Такого, конечно, не может быть. Достаточно вспомнить, сколько им приносил их ресторан «Комо» в самый лучший, две тысячи пятнадцатый год. Так это же целый ресторан! Но просто для примера. Допустим, бар заработал за год шестьдесят тысяч долларов чистыми. С этих шестидесяти тысяч они должны будут уплатить Налоговому Управлению пятнадцать тысяч. Остается сорок пять тысяч долларов. Делим на двадцать шесть участников, и получается тысяча семьсот долларов в год. То есть первые два года, даже при таком неправдоподобно прибыльном баре, папашка едва вернет свои деньги, свои три тысячи долларов, а в последующие годы будет получать сто сорок долларов в месяц. То есть он получал бы столько, если бы кооператоры не наливались пивом за половину цены! А если каждый участник выпьет за неделю пива всего на шестьдесят долларов, а заплатит только тридцать (а именно так все и произойдет), то никакой