о чём нам было и так известно. – Добрался до людей только этот садовник…

– Так! – громко сказала я и прижала виски пальцами, пытаясь сосредоточиться. – Давай с самого начала. Где ты взял эту газету? Она ведь не продаётся в Москве. Неужели всё это время специально мониторил ситуацию вокруг Вадима и Сергея?

– Ко мне приезжали друзья, – стал рассказывать Никита. – Учились в академии МВД вместе. Двое на север попали. Вот один из них проводил проверку по данному факту. Выяснял, имеет ли этот человек отношение к каким-то преступлениям.

– И что?

– Ничего не удалось установить. – Никита пожал плечами. – Хотели его на первое время в психиатрическую клинику определить, но вступился местный лесник. Забрал его из прихода к себе домой. Надеется, что со временем этот человек всё вспомнит.

– Странно всё как-то, – не верила я. – Вот так вот друзья при встрече через много лет начинают рассказывать о своей работе?

– Нет, просто я… – Он замялся и отвёл глаза в сторону.

– Договаривай! – потребовала я.

– Твоя история очень интересна. – Никита виновато улыбнулся. – Вот я и рассказал им… А они вдруг связали это в одну…

– Так ты ещё и болтун! – изумилась я…

– Я не называл твоего имени, – успокаивал Никита. – Просто сказал, как сурово хозяева жизни расправляются со своими жёнами.

Я разозлилась.

– Извини! – Никита взял меня за плечи и развернул в сторону зала. – Свари лучше кофе.

– Что теперь? – спросила я, разливая ароматный напиток по чашкам.

– Ты знаешь, что есть статься за сокрытие преступления? – зашёл он с другой стороны. – По сути, всё произошло на наших глазах. Мы знали об этом и не приняли никаких мер, чтобы сохранить этим двум мужчинам жизнь. С другой стороны вырисовывается оставление в опасности.

– А для меня ещё и хищение, с последующим присвоением чужого имущества, – констатировала я и осторожно напомнила: – Но Сергей ведь жив.

– Не факт, что он здоров, – парировал Никита. – По сути, мы виноваты во всём, – добавил он.

– Ты хочешь пойти с повинной? – попыталась я угадать.

– Нет.

– Но…

– А сама как думаешь?

– Собираешься разыскать Вадима?

– Угадала.

– А если его уже нет в живых?

– Установить, что с ним случилось.

Моя душа ликовала! Вот! Свершилось! Надо исправлять свою чудовищную ошибку. Но как сделать так, чтобы в очередной раз никто не пострадал? Да проще простого! Нужно отговорить Никиту от затеи разбираться с этим делом, а когда он успокоиться, отправиться на поиски самой.

– Скит то был, – подтвердил Сергей.

Глава 40

Обратной дороги нет

Вопреки ожиданиям, дорога не утомляла. Деревья уже оделись листвой, зеленела трава а воздух загустел таёжным ароматом. И хотя чем дальше мы продвигались на север, вслед за отступившей зимой и становилось прохладнее, это не беспокоило, а радость от путешествия росла. За окном проносились пейзажи достойные того, чтобы вырваться из каменных лабиринтов города. Несколько раз я видела оленей и коз. Однажды, под вечер, дорогу перешёл косолапый. При виде машины он встал на задние лапы, открыл пасть и устремился прочь. Мне удалось успеть заснять это на камеру. Тогда я поймала себя на мысли, что теперь снимаю не для того, чтобы похвастать подругам, а для себя…

Меняя друг друга за рулём, мы с Никитой уже на третий день были в деревне Тихнёво. Причём лишь на одну ночь сделали остановку в небольшой провинциальной гостинице. После просто по очереди дремали на задних сиденьях. Дорога была относительно нормальной и тряска не мешала отдохнуть. Встречных машин тоже было немного, равно как и попутных.

Ещё я вдруг поняла, что на этот раз в моей голове и намека не возникло на близость с Никитой. И это не только удивило, но и не на шутку встревожило. «Может, старею?» – подумала я.

Багажник под завязку был забит продуктами. Была у нас палатка и лодка. В рюкзаках свечи, топор и фонари. После пережитого, я прошла курсы по огневой подготовке и официально приобрела травматический пистолет. В общем, к путешествию по суровой северной тайге мы подошли во всеоружии. Кроме всего необходимого я прихватила диктофон, записную книжку и небольшую камеру. Никита за пару дней сделал мне липовое удостоверение журналиста московской газеты. Мы не хотели выдавать первому встречному цели нашего визита. Народ в этих краях не только осторожный, но и суровый. Заподозрят неладное, греха не оберёшься…

Тихнево оказалась небольшой деревней, с добротными домами в центре и руинами брошенных подворий на окраинах. Центр представлял собой Дом культуры, почту и магазин. Напротив небольшая деревянная гостиница и обшитое красным сайдингом здание поселковой администрации, часть которой был занят фельдшерско-акушерским пунктом.

На вопрос, заданный первому встречному подростку, как найти дом лесника, тот молча показал на двухэтажный старый дом из почерневшего дерева. Уже не молодого, коренастого мужчину с пронзительным взглядом и с бородой, звали Иннокентий Петрович. Встретил он нас настороженно. Однако удостоверение журналиста его успокоило.

– До Выселок, в принципе, не далеко, – рассказывал нам Иннокентий Петрович. – Если бы не бездорожье. Поэтому вашего друга привезли к нам.

Он разлил по стаканам чай и подвинул мне и Никите.

Я втянула носом воздух и захлебнулась ароматом.

– Интересный чай! – вырвалось у меня.

– Это чайный сбор из наших трав, – объяснил Иннокентий Петрович и перечислил: – Мелисса, немного чабреца, иван – чай, мята…

Я пила горячий напиток и с удовольствием пробовала натуральный мёд.

– А где он сейчас? – спросил Никита и оглядел просторную комнату.

– На заимке у меня живёт, – объяснил Иннокентий Петрович.

– Один?

– Один, – подтвердил Иннокентий Петрович и удивлённо спросил: – А что ему будет?

– Он, правда, память потерял? – спросила я.

– А кто его знает? – ошарашил лесник и объяснил: – Может, прикидывается? Натворил что-то вот и делает теперь вид. Молитвы ведь помнит!

– Какие молитвы? – Мне показалось, что я ослышалась и задержала ложку с мёдом у губ.

– Набожный он, страсть какой! – Иннокентий Петрович покосился на образа в углу просторной гостиной.

– Когда мы можем его увидеть? – допытывалась я.

– Да хоть сейчас. – Иннокентий Петрович посмотрел на часы и объявил: – Полчаса езды на машине.

К ближнему кордону ехали по лесной дороге. Небольшая избушка среди сосен и елей, напомнила мне жилище Егора. Здесь тоже был неказистый забор из тонких стволов деревьев, а у будки на цепи метался здоровенный рыжий пёс.

Сергей сидел за столом, сооружённым под навесом из почерневших досок. В руках у него был стоптанный кирзовый сапог. Рядом валялись каблук и молоток.

– Привет, отшельник! – поприветствовал его лесник и показал на нас: – Вот, журналисты к тебе приехали.

По тому, как переменился в лице Сергей, я поняла, он узнал меня, но виду не подал и отвёл взгляд в сторону.

– Я в дом… Мне