Плато, на котором стоят горы, возвышается над Садами примерно на двести метров, и с этой высоты падает мощный поток, образуя водопад невероятной красоты и мощи – ещё более красивый, чем водопад у Абергульфа. Водопад приходит в очень большое озеро, весьма длинное, около двадцати километров, и примерно шести километров шириной. На озере стоят два порта: Северный и Южный, названия соответствуют берегам, на которых их воздвигли, – да, с фантазией у местных так себе, а отвесные стены плато в районе портов, усеяны различными приспособлениями для перемещения людей и грузов. И это, поверь, не жалкий лифт в Абергульфе. Я видел грандиозных размеров подъёмники, на которые можно установить паротяг, а то и несколько паротягов; мощные краны и даже трубы, по которым вниз отправляют сыпучие грузы; и другие трубы, меньшего диаметра – газо- и нефопроводы. И около каждого порта выстроен мощный железнодорожный узел, видимо, для того, чтобы облегчить нагрузку на водный транспорт.

Грандиозно.

Перевалочный пункт между Небом и Садами Уло напоминает сферопорты развитых планет, ведущих обширную межзвёздную торговлю, а возможно, и превосходит их. И если в остальных Стремлениях устроено так же, то траймонгорцы могут по праву гордиться своими достижениями.

Наша яхта подошла к пассажирскому причалу, находящемуся довольно далеко от стены, мы пересели в автомобили и на них добрались до подъёмника. И на них же въехали на подъёмник. Путь наверх не занял много времени, а там, к некоторому моему удивлению, оказались довольно сносные дороги, по которым мы добрались до Парящего замка.

И поверь, Энди, он не просто великолепен, он – одно из чудес света. Или – чудес Герметикона. Мессер, конечно, заметил, что в отделке замка не хватает изысканности, но с инженерной точки зрения Парящий замок – совершенство, которым следует восхищаться…»

Из дневника Оливера А. Мерсы alh.d.

* * *

– Что же произошло сегодня в Стремлении Уло? – Радиоведущий задал вопрос намеренно громко, желая завладеть вниманием слушателей, и ему это удалось: едва ли не все находящиеся в зале люди обернулись и посмотрели на подавшее голос радио.

– Верни музыку, – попросил работяга из дальнего угла, но на него зашикали, и радио осталось настроенным на новости.

– Очевидцы, которых было предостаточно, в один голос твердят, что стали свидетелями настоящего сражения с использованием пулемётов, бомб и даже удивительных летающих машин, которые пытались атаковать идущую к столице яхту сенатора Уло. Вдумайтесь: яхту сенатора!

– К счастью, синьора Феодора не пострадала, – взял слово второй ведущий.

– Какая разница?! Атакована яхта сенатора! Да к тому же – летающими машинами!

– Которые видели только очевидцы, – скептически уточнил второй.

– Видели все очевидцы, – парировал первый. – И все одинаково описывают летающие машины.

– И что это значит?

– Фага давно готовятся к войне и, вполне возможно, придумали летающие машины. А мы понятия не имеем, как с ними бороться.

– На этот раз они ушли несолоно хлебавши.

– А что будет в следующий? А что будет во время войны?

– Разве она началась?

– А разве нападение на сенатора не повод для войны?

– На яхту сенатора!

– Нам повезло, что не случилось непоправимого. – Первый ведущий выдержал короткую паузу: – Только что поступило срочное сообщение из Центрального управления серифов: фага среди нападавших нет, и все они – наёмники, собранные со всего Траймонго.

– Всё запутывается, – прокомментировал новость второй ведущий. – Но фага не было и среди погромщиков, а никому, кроме их сенатора, беспорядки в Мэя и Суно не нужны.

– Мы не можем обвинять фага без доказательств. А значит, будем ждать результатов расследования.

– Но ведь мы можем предполагать, – произнёс второй. – И если наёмников отправили не с целью убить Феодору, то, может быть, они собирались захватить посланников Герметикона? О появлении которых ходят слухи по всему Траймонго.

– Этого мы точно доказать не сможем, – буркнул первый.

– Или нападение организовали сами пришельцы, ведь у них наверняка есть летающие машины.

– У нас начинается межпланетная война?

– Какая буйная фантазия, – поморщился Бабарский. Последние выводы радиоведущих ему не понравились, однако фразу ИХ произнёс негромко, только для Занди.

Посетители таверны продолжали внимательно прислушиваться к радиоприёмнику, изредка обмениваясь впечатлениями, поэтому на реплику Бабарского никто не обратил внимания.

– А что им остаётся? – так же тихо ответил юноша. – Они мало знают.

– Ну, да, ну, да…

Дождавшись окончания боя, ИХ велел медленно пройти мимо дрейфующей яхты – «Они могут перекрыть реку и устроить тотальную проверку» – и пришвартоваться в километре вверх по течению.

«Будем надеяться, что их не пересадят на наземный транспорт».

«Вряд ли, – ответил Занди. – Теперь они точно пойдут в Небо, а по Стремлению – самый быстрый и короткий путь».

«Почему в Небо?»

«Там безопасно. А Парящий замок – неприступен».

Бабарский решил довериться юному напарнику и не ошибся: вскоре мимо них проплыла яхта Феодоры, на верхнем мостике которой расслабленно полулежал в кресле дер Даген Тур. Преследование возобновилось: катер суперкарго вновь двигался в километре позади яхты, и, лишь убедившись, что Помпилио и Мерса пересели в автомобили и отправились к подъёмнику, ИХ сказал, что пора заняться делами.

В первую очередь – ужином, поскольку «От еды всухомятку у меня делается изжога и возобновляются желудочные колики, а это верные симптомы хронической карамандарской диареи, хорошо, что ты о ней не слышал». Они отыскали таверну, из которой прилично пахло, заказали то, что не вызвало у Бабарского подозрений, и как следует поели. В результате ИХ подобрел, и даже услышанная передача не сильно испортила его настроение.

– А еда здесь и правда толковая. Местные бычки дают настолько хорошее мясо, что даже мой слабый желудок с ним справился.

Сначала Занди хотел сказать, что за время их знакомства маленький болезный суперкарго с аппетитом ел всё подряд без всякого вреда для организма и, кажется, мог бы переварить даже гвозди, но не стал. Потому что вспомнил предыдущие причитания Бабарского и понял, что это его обычная манера разговора. Вместо этого юноша постарался отрешиться от бубнящих радиоведущих и осведомился:

– Что теперь?

– Теперь нужно избавиться от катера, пока его не объявили в розыск.

– Ты хочешь продать катер, который скоро начнут разыскивать серифы? – удивился юноша.

– Нужно же выручить за него хоть какие-то деньги, – объяснил ИХ.

– Это… разумно… – протянул Занди, мысленно поражаясь столь низкому предложению, однако Бабарский объяснил, что имеет в виду:

– Не волнуйся, я не собираюсь продавать катер честному человеку. Найдём такого, который изменит его так, что родная мама не узнает, и продадим с большим дисконтом.

– У катеров нет матерей.

– Я – образно.

– Но эти люди… – Юноша прищурился: – Ты не боишься иметь дело