— Не бзди, начальник. Ща все сделаем.

— Спасибо, ты меня утешил. А то я уж прямо и не знал, как нам быть, — пробормотал тот и принялся осматривать все еще лежащего участкового.

— Что с ним? — спросил, опасливо приближаясь, сотрудник РЭУ.

— Производственная травма. Нос сломан, а в остальном все нормально. Жить будет. Участковый замычал что-то нечленораздельное и, судя по тону, матерное. Мало-помалу на площадке собралась вся группа. Понятые потрясенно молчали. Стоящие пролетом ниже оперативники с Петровки сдавленно ржали в кулаки, даже не пытаясь сохранить приличествующий моменту траурный вид. Слесарь выбрался из груды старухиного барахла, с трудом поднялся на ноги и, покрепче ухватившись за топор, сообщил:

— Сь-кундочку. Уставившись на баевскую дверь, как бык на тореро, он с отчаянной обреченностью зашагал вперед. Весь его вид говорил о необычайной целеустремленности и полнейшей самоотдаче, невиданной даже во времена ударных трудовых пятилеток. Всем сразу стало ясно: если понадобится, слесарь сокрушит баевскую дверь заодно с домом.

— Стоп, стоп, стоп! — Волин перехватил выпивоху на середине пути. — Хватит, старина. Довольно. Еще не до конца оправившийся от полета, слесарь мутно посмотрел на собеседника и сурово поинтересовался:

— Д-маешь?

— Уверен. — Волин мягко изъял из рук выпивохи «инструмент», повернувшись к представителю РЭУ, поинтересовался: — Где вы раздобыли этого Терминатора? Аж зависть берет. Нам бы такого в группу захвата, — и добавил громко: — Полагаю, если этим займется кто-нибудь из менее заинтересованных лиц, получится гораздо быстрее и, что немаловажно, без потерь.

— Разрешите мне! — Пионеристый сержантик подхватил у Волина топор, подошел к двери и, сунув лезвие в щель, сказал: — А коробка-то, и правда, дубовая. В эту секунду из востряковской квартиры донесся истеричный визг, и на пороге возникла бесформенная фигура в белой комбинации и с седым пучком на голове. В руке старушка Вострякова держала сковороду. Пока представитель РЭУ увещевал бьющуюся в истерике пострадавшую, расписывая ей бесконечные блага абсолютно бесплатного ремонта, — за слесарский, разумеется, счет, — шустрый сержантик успел вскрыть дверь. Получилось у него это очень ловко. На уважительную похвалу Волина парнишка зарделся и сообщил:

— Так я же деревенский. После армии в милицию подался. А у нас, в деревне то бишь, все привычные. Руками-то. Волин уже было кивнул поощрительно, но вдруг застыл, медленно повернулся к Саше и произнес:

— У этого парня есть дом в деревне. Или дача. И он жил там довольно продолжительное время. Возможно, даже родился.

— Я слышал, — ответил недоуменно оперативник. — Он это сказал вслух. Только что.

— Убийца. Я имел в виду убийцу, остолоп! Помнишь, в заключении судмедэксперта написано, что жертв расчленили очень быстро и что у убийцы есть навыки обращения с ножом, так? Вряд ли это врачебный навык, — медики не отрезают пациентам головы. И не мясник! Мясники разделывают туши топорами. Что остается?.. — Волин повернулся к сержанту. — Скажи, сержант, ты мог бы отрезать голову поросенку?

— Какому поросенку? — Паренек несколько растерялся.

— Не важно. Любому. Свинье. Или корове. Уже забитой, конечно. Мог бы?

— Могу, — кивнул тот. — Я крови не боюсь. Мы в деревне, бывало, и поросят, и бычков резали.

— Я не о крови, — отмахнулся Волин. — Физически смог бы?

— Вообще-то я не очень люблю это дело, — замялся сержант, — но если нужно — могу.

— Как быстро? Паренек задумался, поскреб крепкой пятерней в затылке, хмыкнул:

— Могу быстро. Если нож хороший взять, охотничий, какой у моего дядьки, да одежка старенькая, чтобы не жалко, или, к примеру, фартук резиновый, так и за полминуты управлюсь.

— Вот! — Волин посмотрел на Сашу и поднял указательный палец. — Соображаешь, к чему я?

— Соображаю, — кивнул оперативник.

— Вообще-то, я не очень хорошо управляюсь. У нас мужики и быстрее могут. Вот хотя бы дядька мой. Он охотник, привычный. Его вся деревня уважает, — добавил сержант, простецки радуясь, что сумел помочь хорошим людям.

— Спасибо, родной, — улыбнулся парню Волин. — Слушай, Саша, тут, по-видимому, ничего интересного уже не будет, так что сделай-ка вот что. Бери участкового, отвези его в ближайший травмпункт. И этого, Терминатора отечественного, прихвати. Пусть ему там нашатыря дадут понюхать, что ли, я не знаю. На обратной дороге заскочи в отделение и попроси их связаться с Петровкой. Надо проверить по межведомственной базе, есть ли у Баева дом или дача в деревне. И сделать это нужно как можно быстрее. Ответ пусть сообщат дежурному, на мое имя. Потом позвони в прокуратуру. Когда Лева вернется, пусть оставит список, а сам идет домой отдыхать. Утром он мне понадобится свежим и бодрым.

— Так Левушкин у нас всегда свежий и бодрый, — вздохнул деланно Саша. — Вот везет же некоторым. И домой первыми отправляются, и от пьяных придурков с топорами им бегать не приходится. За что же мне такая пруха, а, Аркадий Николаевич?

— Кстати, хорошо, что напомнил, — Волин посмотрел на часы.

— Вернешься, доложишься и рысью домой, спать. Понял?

— Во! — расплылся довольно Саша. — Как говаривал кот Борис: «Это дело».

— Иди, иди, кот Борис, — кивнул ему Волин и, повернувшись к представителю РЭУ, сержанту и понятым, сказал: — Ну что, товарищи, приступим к осмотру?

* * *

Охранник обошел третий этаж, проверяя, надежно ли заперты двери. Рабочий день уже закончился, и до утра здесь никто не появится. Оставались четвертый и пятый этажи, где размещалась служба «777», но они «квартиранты» спокойные, особенно не шастают. Вот первый и второй этажи — другое дело. Переговорный пункт работает допоздна, и народу хватает. Кому позвонить, кому телеграммку отбить, кому факс получить. Случаются и неприятности. Вот давеча у одного «нового» отказались факс принимать из-за матерных слов. Так он такой дебош устроил — беда. Пришлось всю смену на подмогу звать. А у этого «нового» — трое охранников, каждый поперек себя шире. Тоже, ясное дело, вмешались. Ну и пошла потеха — заглядение. Пока наряд не приехал — не успокоились. А в отделении-то стали проверять, у этих охранников пушки под пиджаками. Вот тебе и служба. Охранник «догулял» до конца коридора, проверил туалет, развернулся и пошел обратно, к лестнице, выключая свет. По мере его продвижения коридор погружался во тьму. Последний ряд выключателей. Щелчок. Лампы мигнули и погасли. Теперь коридор освещался только с лестницы. Охранник спокойно двинулся вперед. Внезапно желтый прямоугольник перечеркнула черная тень. Кто-то вошел на этаж. Охранник невольно сбавил шаг и положил левую руку на коробочку рации. Правую опустил к кобуре. Сбросил большим пальцем клапан.

— Кто здесь? — спросил он громко. Фигура вынырнула из-за угла и остановилась. Она была четко видна на фоне желтого пятна света.

— Покиньте этаж, — потребовал охранник. — Посторонним вход запрещен.