С 7 июля власти стали получать известия о вооруженных волнениях в Ферганской долине, откуда движение перекинулось дальше в Среднюю Азию и Казахстан. Начало восстания — город Ходжент, 4 июля. Причем антивоенное движение сочеталось с антирусскими настроениями, вызванными столыпинской аграрной реформой, согласно которой русские переселенцы получали в Казахстане лучшие участки земли, ибо казахи занимались скотоводством, а не земледелием. Призыв мусульманского населения на тыловые работы был опубликован в начале июля, в разгар полевых работ. Что это означало в качестве той информации, что разносилась слухами? Что мужчины от 19 до 43 лет станут копать окопы для русских солдат под неприятельским огнем. А ведь эти люди были перед войной вовсе освобождены от военной службы. Во-вторых, это значило, что их семьи, вполне возможно, будут голодать зимой, так как урожай еще не был убран. В-третьих, масса злоупотреблений означала, что на фронт будет послана исключительно беднота: не могла же местная знать отправить своих детей рыть окопы. Но главное, это позиция местных властей: «Сельские и аульные старосты, которым было поручено составление списков мобилизованных, восприняли указ по-своему. Судя по всему, именно они стали распространять слухи, что это не набор на тыловые работы, а скрытая мобилизация на фронт, необходимая для уничтожения коренного населения и заселения освободившихся земель русскими… Коренное население Туркестана истолковало мобилизацию на тыловые работы, как отказ со стороны русского правительства от данных ранее обязательств и нарушение своих законных прав»{182}. В итоге восстание не затухало вплоть до Февральской революции.

Но вот сбить основную волну недовольства русским властям все-таки удалось. Это ответственное дело поручалось неудачливому полководцу, но прекрасному администратору, превосходно знавшему Туркестан. Подавлением восстания руководил смещенный с поста главнокомандующего армиями Северного фронта ген. А.Н. Куропаткин, который 22 июля был назначен туркестанским генерал-губернатором и войсковым наказным атаманом Семиреченского казачьего войска. Первоначально шла интрига о назначении Куропаткина военным министром, но слухи и закулисные маневры в данном случае оказались бесполезными. Временно исполняющий обязанности туркестанского генерал-губернатора Ф.В. Мартсон был смешен еще в июле и заменен М.Р. Ерофеевым. Но именно генерал Куропаткин сумел добиться умиротворения Туркестанского края, вытеснив не складывавших оружия повстанцев на окраины империи.

Еще в конце июня Куропаткин получил из Мерва телеграмму от ханши Гуль-Джемал, в которой она, от имени всех туркмен, просила заступничества перед русскими властями. Куропаткин, в свою очередь, не желая действовать через головы непосредственного руководства и напрямую воздействовать на царя, обратился к М.В. Алексееву с просьбой ходатайствовать перед императором об отсрочке призыва в Туркестане до сентября месяца. Обращение в Ставку возымело самые неожиданные последствия. Военный министр ген. Д.С. Шуваев сумел упросить императора об отправке в Туркестан самого Куропаткина. Первоначально Николай II не соглашался, однако же внял доводам: не секрет, что и полководческий фактор в военной деятельности А.Н. Куропаткина оказался весьма слаб. В итоге Куропаткин 22 июля получил известие о своем новом назначении в виде именно депеши от Верховного главнокомандующего, причем, как оказалось, это назначение стало неожиданностью и для М.В. Алексеева.

В Туркестане усиленно распространялись слухи, что набор мусульман на фронтовые работы имеет целью уничтожение местного населения с тем, чтобы освободившиеся земли передать русским поселенцам, которые переселялись в Туркестан в ходе столыпинской аграрной реформы. Поэтому в районе Пишпека и Пржевальского уезда, где компактно проживали русские крестьяне, было убито более 2 тыс. русского мирного населения, не считая 1,3 тыс. пропавших без вести. Русские и казахи с киргизами в ходе волнений резали друг друга: местное население — в начале восстания, русские — по проходе карательных войск. Туркмены приняли участие в восстании, как правило, в пассивной форме — явное уклонение от проведения мобилизации на окопные работы{183}, ибо они находились на несколько привилегированном положении перед лицом русской администрации. Это обстоятельство проводилось самим А.Н. Куропаткиным, лично знавшим туркменский истеблишмент. Лишь племена йомудов, проживавших в районе Гюргена, между Россией и Ираном, оказывали сопротивление несколько месяцев.

Восстание не прошло мимо и религиозных противоречий. В Джизакском уезде Самаркандской области и Семиречье была провозглашена священная война против неверных — газават. Семиречье — это территория, расположенная между озерами Балхаш (с севера), Сасыкколь и Алаколь (с северо-востока), Джунгарским Алатау (восток), бассейном верхнего течения реки Нарын на юге. Название Семиречье образовалось от семи рек, впадающих в озеро Балхаш: Или, Каратал, Биен, Аксу, Лепса, Баскан, Сарканд. Избранные восставшими беки провозгласили отделение данных территорий от Российской империи. Тем не менее, по замечанию исследователя, генерал Куропаткин «пришел к выводу, что основные причины восстания — кадровые и административные». Религиозный фактор был им недооценен вплоть до игнорирования, и свою задачу в отношении умиротворения края, помимо подавления восставших районов, генерал-губернатор видел в проведении административных реформ и кадровых перестановках{184}.

Восставшими был даже осажден ряд городов. При этом, не имея техники, чтобы овладеть городами, восставшие блокировали окружающую местность, вплоть до подхода больших отрядов карательных частей. Например, с 10 по 27 августа город Пржевальск был окружен несколькими десятками тысяч восставших{185}. Отступая от городов в горы, восставшие рассеивались на небольшие отряды, продолжавшие оказывать сопротивление.

Куропаткин прибыл в Ташкент 8 августа; принятые им мероприятия были одновременно жесткими и молниеносными. Куропаткин хорошо помнил заветы Скобелева, призывавшего в Азии действовать стремительным и жестоким первым ударом, после чего безоговорочно миловать всех сложивших оружие. Введенные в Туркестанский край войска действовали решительно. В состав карательных подразделений в общем входило 14,5 батальонов, 33 сотни, 42 орудия, 69 пулеметов. Итого по числу штыков и сабель — пехотная дивизия и кавалерийская бригада.

Потери русских войск в ходе подавления восстания исчислялись в 97 человек убитыми, 86 ранеными и 76 без вести пропавшими. По всем признакам, подавление восстания 1916 г. походило на военную кампанию XIX столетия, когда русские покоряли Туркестан. По отношению к восставшим, «только по судебным приговорам, утвержденным Куропаткиным, в Туркестанском крае на 1 февраля 1917 года было приговорено к смертной казни 347 чел., к каторжным работам — 168, к тюремному заключению — 129 человек»{186}.