– А ты его дочку никогда не видела? – продолжала она осторожные расспросы.

– Да нет, и никто не видел, – подумав, сообщила Милка. – Как-то он билеты на елку новогоднюю у меня брал, и тут Сонька из соседнего отдела, такая полная, помнишь ее?

– Да помню…

– Ну, она говорит, вместе пойдем, девочек познакомим… А потом, перед самой елкой, Сергей приходит и говорит, что дочка заболела, на елку не пойдет, так чтобы Сонька подарок ему принесла.

«Еще бы, – сообразила Надежда, – за билет человек заплатил, так хоть чтобы подарок ребенку достался. Что там в том подарке было? Кулек конфет да игрушка какая-нибудь. Но в те годы всему радовались, ничего же было не достать…»

– А когда это все было? – продолжала допытываться Надежда. – Этот ваш роман несостоявшийся…

– А, сейчас тебе точно скажу! – обрадовалась Милка. – Тогда Галка Поднебесова как раз в декрет уходила, я с курсов на работу забежала, смотрю – она прется с пузом и с тортом вот таким огромным! А было это в девяностом пятом году, потому что сейчас парень ее как раз взрослый уже! Я Галку третьего дня встретила – идет и плачет. Что, говорю, стряслось? Да сынок, говорит, подарочек преподнес нам на свое совершеннолетие – жениться задумал! Представляешь, баба толстая, разведенная, старше его на семь лет! И еще к тому же откуда-то из провинции, то есть своей жилплощади нету…

– Ужас какой! – посочувствовала Надежда, но тут же опомнилась: – Ты, Милка, не уходи от темы! Что ты можешь еще сказать про дочку Баруздина?

– Слушай, я Евгения Ивановича спрошу, – решила Милка.

Евгений Иванович был у них в институте бессменным председателем профсоюза.

– Ты его часто видишь? – удивилась Надежда, насколько она помнила, Евгений Иванович ушел на пенсию очень давно.

– Да мы живем рядом, – отрапортовала Милка, – с собаками гуляем часто. У него боксер, красивый такой, зовут Гектор.

Надежда представила себе крупное, с висящими щеками лицо Евгения Ивановича и поняла, что они с боксером Гектором, наверное, очень похожи.

На прощание Милка поинтересовалась, как там поживают Вика с Никой, она, мол, звонила им, а телефоны тоже не отвечают.

– Да нормально все, развлекаются тут, хохочут, песни поют, – машинально ответила Надежда, думая о другом.

Казалось бы, что тут такого – сидит молодая женщина с ребенком, не работает, чтобы его в садик не отдавать. Сейчас такое сплошь и рядом происходит. А многие мамочки и в садик ребенка отдадут, а сами работать и не думают. Собой занимаются, фитнес там, салон красоты, шопинг опять же… И ничего плохого в том нет, раз муж вполне способен жене создать такие условия. Но это сейчас, а раньше ведь совсем другая жизнь была. Сидели дома мамочки молодые, если мужья у них, к примеру, подводниками работали или просто плавали. Или уж в военном городке живут, там все равно работы никакой не найти. Или родители обеспеченные, помочь могли молодой семье.

Одно Надежда знает точно: в те времена на одну инженерскую зарплату семью содержать было никак невозможно. И уж если не работала его жена, то имелись, надо думать, у нее на это серьезные причины кроме естественного нежелания отдавать ребенка в садик в чужие руки. Тем более что бабушек-дедушек у них вроде бы не было, и жили они бедновато, Сергей одет был плохо, свитер вечно на локтях заштопанный, зимой шапочка вязаная.

Тогда многие так ходили, жизнь-то была не сахар…

Капитан Белкин приехал, когда Марианна Васильевна накрывала к ужину. Она расстаралась для молодой хозяйки и обещала приготовить что-то немыслимое, из кухни доносились очень соблазнительные запахи.

– А у нас радость большая! – огорошила она Белкина, открывая ему дверь. – Доченька Сергея Степановича приехала!

Если капитан и удивился, то сумел совладать с выражением своего лица. В холл вышла Лена, Иван Петрович бросил на нее быстрый цепкий взгляд и улыбнулся.

– Издалека приехали? – спросил он. – Вам кто-нибудь сообщил о смерти отца?

Лена тихо рассказала свою историю – они с матерью жили в Зауральске, мама была против ее общения с отцом, она недавно умерла, и Лена решила приехать сюда – повидаться с единственным родным человеком. Да вот, не успела…

Лена наклонила голову и провела пальцем по ресницам, чтобы остановить подступающие слезы.

Надежда только вздохнула – она уже знала реакцию Ивана Петровича на женские слезы. Сейчас капитан рассиропится, начнет девушку утешать, и дальнейшие разговоры с ним будут бесполезны.

Однако, к ее удивлению, капитан Белкин на слезы никак не отреагировал, только погладил Лену по плечу.

– Вы, может быть, с нами отужинаете? – влезла тут Марианна Васильевна. – У меня сегодня курица с эстрагоном и салат с козьим сыром на теплом хлебе!

«Пред ним ростбиф окровавленный

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет

И Страсбурга пирог нетленный

Меж сыром лимбургским живым

И ананасом золотым…» —

по своему обыкновению скороговоркой пробормотал Иван Петрович.

– Так как же с ужином-то? – снова спросила Марианна Васильевна, терпеливо дождавшись конца цитаты.

– Что вы! – Иван Петрович замахал руками. – Я таких изысков сроду не пробовал, не хочу и привыкать! И тем более на работе я нахожусь, дел еще невпроворот.

– Я хотела спросить, – Лена говорила более твердо, – как продвигается следствие по делу моего отца? Его жена призналась во всем? Когда дело передадут в суд?

– Ох, до этого еще далеко… – вздохнул Иван Петрович. – Алиса все время в очень плохом состоянии, постоянные истерики, пыталась даже вскрыть себе вены… Ее поместили в Псковскую психиатрическую больницу, в специальную палату, пока врачи допрашивать не разрешают. Адвокат прибыл из Петербурга, хлопочет, чтобы ее вообще туда перевели, в частную лечебницу.

«Сама хотела самоубийством покончить, а адвоката все же из Петербурга выписала, – подумала Надежда. – Ох, и штучка эта Алиса! Не иначе как первого своего муженька она тоже прикончила…»

Она перехватила взгляд Ивана Петровича и прочитала в нем те же мысли.

– Если хотите официально все узнать, то обратитесь к следователю, – сказал Белкин Лене. – Только придется, конечно, документы предъявить, подтверждающие ваше с господином Баруздиным родство.

Надежда уже достаточно изучила капитана Белкина, чтобы понять, что в словах его содержался намек. Лена тоже это уловила и протянула ему заранее приготовленный паспорт.

Капитан паспорт внимательно пролистал, также поглядел в зелененькую книжечку свидетельства о рождении. Судя по его лицу, документы были в полном порядке.

– Давно прилетели к нам? – мягко спросил Белкин, отдавая Лене документы.

Она молча протянула ему билет на поезд.