– Нелл, но как слеза может туманить взор, если она уже на груди? – спросила девушка.

Поэт насупился, а герцог улыбнулся еще шире.

– Полагаю, слеза была не одна, – пояснил он.

Невилл вскинул голову:

– Именно! О, как хорошо, что вы меня понимаете, кузен! Жаль, что я не могу прочитать вам это произведение целиком!

– Вы можете попробовать восстановить его! Хотите, я прикажу принести вам бумагу, перо и чернила? – предложил герцог.

– Вы действительно так сделаете? – недоверчиво переспросил Невилл.

– Почему бы и нет? – Честер поманил одного из лакеев, стоявших у дверей. – Приготовьте для мистера Кроуби гостевую комнату в южном крыле и незамедлительно принесите туда писчие принадлежности!

– О! – Невилл вскочил, не в силах сдержать восторг. – Кузен! Ваша светлость! Я… – Он прижал руки к груди, с обожанием смотря на хозяина дома. – Я… я посвящу вам поэму! Нет, пьесу!

– В таком случае, не теряйте времени зря! – посоветовал герцог.

– О! Я… благодарю вас, милорд! – Поэт кинулся к дверям, но у самого порога обернулся. – Ари! Прости, но я…

– Ступай, я все понимаю, – кивнула девушка. Она подождала, пока стихнут шаги, и повернулась к мужу. – Интересно, зачем вам понадобилось привечать моего кузена, милорд?

– Ари? – Казалось, он не слышал ее вопроса. – Интересное имя… мне будет позволено называть вас так?

– Вы можете называть меня, как хотите, милорд, если все-таки ответите на мой вопрос! – раздраженно отозвалась девушка.

– Неужели? – Зеленые глаза хищно блеснули. – Что ж…

Герцог встал и прошелся по комнате, облокотился на каминную полку, задумчиво глядя в огонь.

– Во-первых, ваш кузен из тех людей, кто совершенно не думает о других и не уйдет просто так, – негромко начал он. – А выпроваживать его силой у меня нет никакого желания, более того, не думаю, что погруженный в свои мысли, Невилл заметит, что его вышвырнули за ворота. Обнаружив себя на дороге, он заново постучится в дверь, решив, что вышел по ошибке…

Ариадна подавила смешок. Описание настолько точно характеризовало ее кузена, что оставалось только удивляться проницательности герцога.

– Так что для меня проще указать мальчишке границы и забыть о его существовании, хотя бы до тех пор, пока его не посетит очередная блестящая идея показать свое творение сильным мира сего.

– Вижу, вы предусмотрели все! – Она все-таки рассмеялась. – К тому же ваш поступок уязвит лорда Кроуби, и он вызовет вас на поединок, а ведь именно этого вы и добиваетесь?

– А вы чересчур умны, Ари, – последнее слово Честер произнес с хрипотцой, от которой у девушки по телу пробежали мурашки.

Пытаясь сопротивляться влечению, она встала и с вызовом взглянула на мужа:

– Вы этим недовольны, милорд?

Честер улыбнулся и шагнул к ней, протянул руку, очерчивая контур губ.

– Я не понимаю, чем заслужил милость богини…

– А теперь вы насмехаетесь! – прошептала она.

– Напротив, я сгораю от страха, что вы оттолкнете меня…

Эти слова настолько не вязались с образом герцога Честера, что морок рассеялся.

– Прекратите! – Ариадна вскочила и притопнула ногой.

– Прекратить что?

– Паясничать! – От злости на саму себя, так легко поддавшуюся льстивым речам, голос срывался, и слова прозвучали жалко. – Вы не…

Она осеклась и перевела дыхание. Слова раздирали губы, и Ариадне стоило огромных усилий не выкрикнуть их. Кусая губы, она отвернулась.

– Не думаю, чтобы вы могли чего-то бояться, милорд, – наконец произнесла девушка. – И даже если у вас есть в душе страхи, то мысль о том, что я оттолкну вас, последний из них.

Честер улыбнулся, заметив ее смятение.

– Вы так хорошо знаете чужие души, – вкрадчиво произнес он.

– Я не знаю! – в запале возразила Ариадна. – Просто такого, как вы, вряд ли…

– Вряд ли что? Продолжайте же!

Она упрямо молчала, и герцог продолжил сам.

– Вряд ли заинтересует такая, как вы? – Он усмехнулся. – Вы себя недооцениваете, Ари…

– Напротив, я здраво смотрю на мир, – сухо возразила девушка.

– О, это, несомненно, интересно! Но я советую вам иногда оторваться от созерцания мира и смотреться в зеркало!

– Только не начинайте меня уверять, что я – красавица! – вспыхнула Ариадна.

Разговор становился все менее приятным. Она никогда не придавала значения своей внешности, но неприкрытая лесть раздражала.

Вместо ответа Честер наклонил голову, делая вид, что внимательно рассматривает жену. Окончательно разозлившись от такой бесцеремонности, девушка попыталась отвернуться, но герцог положил руки на плечи, удерживая ее.

– Действительно, – насмешливо произнес он. – Вас нельзя назвать красавицей, но когда вы вдруг прекращаете хмуриться, как сейчас, а на ваших губах мелькает улыбка, вы становитесь очаровательны!

Ошеломленная странным признанием, Ариадна пропустила момент, когда он наклонился к ней, легко коснулся губами ее губ. Она вздрогнула, ожидая продолжения, но герцог уже отстранился.

– Вот сейчас вы мне нравитесь больше! – довольно произнес он. – Всегда помните мои слова, Ари, и улыбайтесь почаще!

Не дожидаясь ответа, он вышел. Ариадна проводила его долгим взглядом, а потом медленно опустилась на стул, потерла виски, пытаясь упорядочить суматошные мысли. Упорядоченная за много лет жизнь в один момент рухнула, и теперь Ариадна чувствовала себя, словно листок, влекомый бурным течением реки.

Будь жива мать, девушка могла бы обратиться за советом к ней, но из родственников остались только дядя и два его сына. С учетом случившегося, было бы глупо поведать им свои мысли. Ариадна тяжело вздохнула. Она окончательно запуталась и не понимала, чего хочет. Чтобы герцог нарушил данное ей слово или честно выполнил свою часть сделки?

Насвистывая незатейливую мелодию, Роберт сбежал по ступеням крыльца и направился к реке. Буря, бушевавшая всю ночь, миновала, и теперь природа наслаждалась наступившим затишьем. Солнце робко выглянуло из-за облаков, его лучи переливались в дождевых каплях, усеивавших яркую листву, а под ногами хрустели упавшие от ветра яблоки.

Роберт подобрал одно из них, вытер о край дублета, надкусил и скривился: оно оказалось ужасно кислым. Недолго думая, герцог размахнулся и зашвырнул яблоко вглубь сада. Глухой стук подсказал, что оно ударилось о ствол дерева.

Честер хмыкнул и направился к пристани. Каменные рыси, украшавшие ступени, потемнели от влаги. Герцогу показалось, что статуи смотрят на хозяина с укором. Впрочем, это была игра воображения. Роберт прекрасно понимал, что заставило его искать уединения в заросшем саду.