— Хорошо. Тогда…

Движение пальцев Славы по клавиатуре стоящего перед ней ноутбука я почти не увидел — настолько это было быстро, но почувствовал руку на своём плече и обернулся. Передо мной стоял Миша. Живой, здоровый, словно бы именно с ним мы вчера встретились в реальности и смеялись, вспоминая прошлое.

— Думал, я отпущу тебя одного? — подмигнул он мне.

— Нет. — Я заморгал, пытаясь не расплакаться. Кажется, я становлюсь нюней. Эта игра сделает из меня невротика: то готов бицепсами со злодеями меряться, то реву, как последняя плакса. Пора уже заканчивать, хватит. Не хочу пойти по стопам всех её жертв.

— И отлично! Так мы пойдём? — посмотрел Миша на Славу.

— Постарайся, чтобы с ним там ничего не случилось, хорошо?

— Если ты не знала, то меня зовут Семёном, — он сделал вид, что обиделся, — а моё второе имя — это моя суть. Какой самый сильный зверь в лесу?

Он дождался, пока Слава ответила:

— Медведь, конечно! — и добавил, подняв вверх указательный палец:

— Именно!

Я смотрел на них и думал, что в реальности они вполне могли подружиться. Нет, я не имел ничего против Даши, но знаком с ней не был, поэтому оценить не мог. А эти двое сейчас стояли передо мной. Возможно, если бы я не знал, что у Миши есть жена, то предложил ему пообщаться со Славой в более тесном формате. Но пока…

— Мы идём? — спросил я у друга.

Интересно, а когда я стал думать о нём как о друге? Мы всегда были приятелями, а тут почему-то друг. Но я ведь спасал друга, и он помогал мне совсем не по-приятельски. Дружба, порой, такие странные загогулины рисует из нашей жизни. Живёшь, считаешь человека близким, а он теряется, когда тебе действительно нужен, а кто-то, о ком никогда бы и не подумал, приходит и приносит с собой всё, чего не хватает. Сколько о таком книг написано и фильмов снято — просто не сосчитать.

— Идём. А ты, — Миша посмотрел на Славу, — смотри, чтобы никто нам не мешал. А я, так и быть, постараюсь, чтобы с ним там ничего не случилось, — повторил он её слова. А потом повернулся ко мне: — Под пули не лезь!

— Какие пули? — спросил я его, как только мы отошли от стола.

— Как какие? Пистолетные, — пояснил Миша и рассмеялся. — Ну, под кулаки не лезь, под летящие в тебя заклинания. Дырокол, опять же, тоже может череп раскроить, если он большой и железный. У нас такой на ногу парню упал, так ему гипс накладывали. Так что мало ли что там у этого типа в загашнике.

— Хорошо, лезть не буду, — потянулся я к двери, которая оказалась перед нами как-то очень внезапно: вот только что до неё было идти и идти, а вдруг — и шаг сделать уже много.

— Стой! А если…

— Никаких «если», — покачал я головой и нажал на ручку. Та легко пошла вниз, створка с тихим скрипом распахнулась, и передо мной оказался Лёнин кабинет.

Да, а что я ожидал? Если игра «рисует» локации исходя из моей памяти, то ей нет необходимости придумывать что-то новое. Зачем? Я знаю тут всё довольно неплохо, и игре использовать данное место легко. С другой стороны, это я, а Зимин, который сидит на Лёнином месте, вряд ли часто тут бывал. Тогда почему? Ещё один психологический приём? Если так, то на мне он точно не сработал.

Я сделал шаг к Ире. Она, связанная по рукам и ногам, сидела в одном из кресел для посетителей. Рот её был заклеен малярным скотчем. И откуда он только тут взялся? Мятая белая до этого футболка и шорты были заляпаны чем-то очень неаппетитным, словно на них вылили тарелку супа. Может, так оно и было, я же не знаю, откуда Зимин её похитил. Вообще ничего не знаю по этому поводу. Глаза Иры были закрыты. То есть она мне точно не поможет, а в общем — сцена из дешёвого боевика с похищением заложников.

Дверь за мной захлопнулась, не пустив Мишу, он замолотил кулаками по ней, а Зимин произнёс, поднимаясь из-за стола:

— Стой! Ещё шаг, и она взлетит на воздух. — Он поднял руку с чем-то, очень похожим на телевизионный пульт, и указал на стоящую под креслом небольшую матово-чёрную коробочку, на боку которой горела красная лампочка.

Я замер. Миша, судя по прекратившемуся стуку, тоже.

— Что, интереснее варианта не нашлось?

Подпустив ехидства в голос, я попытался осмотреться. Нет, всё как обычно, и только эта штука точно не местная.

— А в чём проблема? Тебе не нравится умирать от взрыва? Могу предложить вот это.

— Ругер? Откуда? — удивился я, глядя на маленький черный револьвер, который Зимин вынул из-под пачки документов, лежащих на рабочем столе. Кажется, тех самых, с которых я вчера заносил данные в отчёты. Вынул и направил на меня.

— Это моя игра, мой мир, — Зимин театральным жестом развёл руки. — И ты тут больше ничего не сломаешь.

— Неужели? — хмыкнул я. — Пауза!

Всё замерло: и Зимин, давивший пальцем на спусковой крючок, и лопасти до сих пор работавшего вентилятора. Что ж, работает. Это хорошо.

— Эй, помощник? Ты где?

Голова выплыла из того же ящика, в котором лежал револьвер.

— Да?

— Ты слышал, что он сказал? Что это его мир, и его игра. То есть ты принадлежишь ему. Захочет — разберётся с тобой и сделает другую, помяни моё слово!

— Но это нелогично. На создание игры моего уровня необходимо большое количество времени и ресурсов. Моя разработка заняла девять тысяч восемьсот семьдесят шесть часов тринадцать минут и сорок семь секунд.

— Ого! Это сколько дней?

— Одна тысяча двести тридцать четыре с половиной рабочих дня.

— Почти пять лет?

— Да.

— А ты крутая! — Мне показалось, что синий цвет на щеках Головы стал отдавать фиолетовым. — И вот теперь представь, что ты сейчас для него, — я кивнул на Зимина, — просто набор цифр и знаков. Возьмет и удалит. Останутся от тебя только рожки да ножки.

— У меня нет рожек и нет ножек.

— Это фразеологизм такой. Напали на козлика серые волки, вот как, вот как, серые волки,