но я изменил решение не реагировать и подал машину вправо, остановившись метрах в двадцати. Пока он медленно, не унижаясь до быстрой ходьбы, брел ко мне, я успел перебрать много вариантов, как с ним поступить. Был даже вариант с применением оружия, в смысле, как «психического», но я отбросил его. Когда он наконец подошел, я остановился на простом, но самом любимом всеми без исключения «гаишниками» Москвы.

Инспектор постучал в поднятое стекло «Тойоты». Я нажал на кнопку и посмотрел на него поверх опускающегося стекла.

– Здравствуйте, инспектор… – начал он, но, увидев мое лицо, замолчал. Правда, всего на пару секунд. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Сейчас уже да, – ответил я и был недалек от истины. Ненависть сильней любой боли.

– Что произошло? – Инспектор оказался молодым парнем. Он оглядел сверху машину и, не найдя никаких видимых повреждений, все же спросил: – Вы попали в аварию?

– Меня избили. – я честно признался, и это был лучший выход.

Гаишник посмотрел на меня сочувственно и, не удержав любопытства, все же спросил:

– Кто, за что?

– Хотели ограбить, я сопротивлялся. Вот и все.

Он подумал, чем-то явно смущенный. Наверное, надо было спросить у меня документы, но он был молод, и сочувствие было ему не чуждо. Даже несмотря на профессию. Решив для себя какую-то важную дилемму, он поднял руку к фуражке:

– До дому доберетесь или вам помочь?

– Спасибо, доберусь как-нибудь. – Я не стал уточнять, что домой я, возможно, уже не попаду никогда, и, еще раз поблагодарив, медленно отъехал от обочины. Стодолларовая бумажка, зажатая в кулаке, осталась невостребованной. Бывает.

Я доехал до неприметной развилки и свернул направо. По узкой улице предстояло проехать совсем немного, и предосторожности ради я отключил габариты автомобиля. Света от редких уличных фонарей вполне хватало, чтобы не въехать в какую-нибудь яму. Вскоре показалось серое двухэтажное здание, послужившее мне и Кате тюрьмой. Логично было бы предположить, что не только нам, но это уже не моя забота – когда выберусь из этой передряги, а я обязательно выберусь, найдется немало людей, которые с удовольствием займутся некоторыми адресами.

Возле бывшего завода не было ни одной машины, и я, поставив автомобиль так, словно он никуда не выезжал, вышел из машины и открыл багажник. На меня смотрел несчастный Толик.

– Ну что, брат, вот мы и вернулись, – сказал я, наводя на него пистолет, – ты вылезай, а то, боюсь, у нас мало времени.

Пока он выбирался из глубокого багажника, я подумал, что проще пристрелить его, чем возиться, но отбросил эту мысль. Хватит, и так слишком много трупов, и не исключено, что будут еще. Меня даже передернуло от этих мыслей. Я начинал привыкать, и это было не самое приятное открытие. Ткнул в спину раскорячившегося «марсианина», и он, уныло переставляя затекшие ноги, медленно поплелся в сторону видневшегося входа.

Наверху все было так же. Никого не было, кроме неприкаянно лежавшего Валерия с железкой в глазу. Странно, но меня ничуть не смущал вид убитого мною человека, словно я всю жизнь только тем и занимался, что всаживал в глазницы по клинку. Сняв с себя новую куртку, я накинул ее на Толика, которому приказал лечь на пол так, чтобы его было видно из дверей. Сам же, усевшись на стул напротив него, попытался собраться с мыслями.

Промучившись с неразрешимыми пока вопросами, я посмотрел на шевелящегося «марсианина» и понял, что он хочет что-то сказать. Раздумывая, стоит ли вытаскивать у него кляп, я все же решил узнать, чего это он так разволновался, и, развязав тряпку, вынул кляп.

– Говори, только быстро и негромко.

– Они могут не приехать, и я думаю, так и будет. – Он смотрел мне в глаза, и я черт возьми, кажется, поверил ему сразу.

– Но ты же боялся, что если они не застанут нас здесь…

– Не они, – Толик перебил, отводя глаза, – чистильщики.

– Кто?! – мне показалось, что я на съемках голливудского боевика.

– Те, кто прибирает за нами. Они должны приехать и подчистить здесь все.

Какой-то капилляр лопнул у меня в мозгу, и перед глазами все покраснело.

– А ты, значит, должен был убить меня, так, что ли? – я задал вопрос, практически зная, что он ответит.

– После того как выяснил бы, кто еще знает про клуб и где копия.

Я подошел к нему. Должно быть, я сделал это слишком резко, потому что «марсианин» даже лежа сумел отшатнуться в сторону. Я приставил к его голове пистолет и сказал:

– У тебя ровно одна секунда. Сколько их?

– Майор и еще двое.

– Все поехали на Кутузовский?

– Не знаю, – он заметно дрожал. От холода, должно быть.

– Еще! – я почти вставил пистолет ему в рот.

– Что еще?! – Толик выпучил глаза. Давление, может.

– Все говори, что знаешь! – я не кричал, но говорил громко.

– Я не знаю… Наверное, на Ордынку… там тоже нужно было все прибрать, а из-за тебя у нас не было времени сделать это.

Я подумал, что для исполнителя он слишком много знает и выбалтывает. Может, для того, чтобы скрыть что-то еще? И избрал другую тактику.

– Ты извини, Толик, но все же придется тебя убить. – Я вспомнил фразу из какого-то боевика. – Ничего личного, просто ты можешь мне помешать.

И взвел курок.

– Нет! – его глаза округлились еще больше. – Не надо! Я пригожусь тебе!

– Чем? – как можно равнодушнее поинтересовался я.

– Я знаю, где живет Семен Павлович, знаю дом Аркадия.

Бедняга. Этот товар был залежалым, потому что я уже вчера знал об этом.

– А этот, третий, как там его? – Я вспомнил про гориллу, едва не отправившую меня на тот свет.

– Леша?

Я вспомнил, что Мурейко назвал громилу Алексеем.

– Да, он вообще недавно появился.

Я понял, что больше он ничего не расскажет. Просто потому, что не знает. Хотя, возможно, и ошибался. Ведь были еще какие-то «чистильщики».

– Когда должны приехать эти, как их там? – Мне не хотелось говорить это слово, но Толик все понял и так.

– Не знаю. Сегодня, а когда? – Он попробовал пожать плечами, но со скованными за спиной руками, это было сделать не так-то просто.

Я взвел курок. Оказывается, это очень действенное средство.

– Стой ты, погоди! Я должен позвонить, после того как… – Он замялся, подбирая приличествующее моей смерти слово. И подобрал: – Уложу тебя.

Почему все только и думают, как бы меня уложить?

– Звони, – потребовал я.

– Телефон у меня во внутреннем кармане!

Толик был жалок. По моему мнению, завоеватели мира не должны иметь столь жалкий вид. Я достал из его кармана смартфон и посмотрел на Толика, ожидая, что он назовет сейчас какой-нибудь номер, звонок на который означал бы для посвященных сигнал тревоги. Такие штучки были мне знакомы. Но к удивлению, Толик назвал уже знакомый мне номер майора. Я быстро пощелкал по упругим кнопочкам сотового телефона и, дождавшись гудка, протянул трубку готовому на все, лишь бы спасти свою шкуру, «марсианину».

– Это третий, – ни приветствий, ни простого человеческого «алло».

Я слушал, что говорил Толик, недвусмысленно приставив к его голове пистолет.

– Да, все, – Толик даже кивнул и скосил на меня глаза.

Я понял, о чем идет речь. Это было неинтересно, ведь говорили о моей смерти.

– Дождаться и приехать. – Мне показалось, что