— Думаешь, она участвовала в похищении?

— Вряд ли… но человек она сложный, всякое может быть. И резкая, как пуля. Не попадайся ей на глаза, иначе придется отвечать на кучу неудобных вопросов.

Мошка уважала и опасалась девушку с когтями. Она признала, что с удовольствием числила бы ее среди союзников и не хочет видеть ее среди врагов.

— Подозреваю, эти ждут подходящего момента, чтобы завербовать ее, — добавила госпожа Прыгуша; по тому, как она прошептала слово «эти», Мошка догадалась, что речь идет о Ключниках. — Во время «рассветных забегов» ее ни разу не поймали, но наверняка они в курсе. Тут такое дело. Через Ночной Побор на восток идет тонкий поток контрабанды вроде шоколада. Понятное дело, они собирают с него мзду. В ночном городе такую роскошь никто не может себе позволить, а вот в Дневном Поборе найдутся люди, готовые платить. Насколько я понимаю, эти контролируют черный рынок дневного города, и цены там кусаются. Лишь Тихоне хватает отваги, чтобы заниматься независимыми поставками.

Мошка прикусила губу. Если юная контрабандистка шоколада уже попалась на заметку Ключникам, тем более следует избегать ее.

— Что вы знаете о Бренде Эплтоне? Где его можно найти? — спросила она.

— Есть мысли. Поговаривают, он всегда приходит на Палочный суд, где бы тот ни проводился. Но если мы пойдем туда… то столкнемся со второй проблемой. Суд проводят местные старосты. На суде я обязана буду представить тебя им и сообщить, что ты живешь у меня, в их «приходе».

— Старосты? — Мошку удивило, что за порядком в этом зловещем месте следят не только Ключники.

— Ага. Если быть точной, старосты Саплер-Ярда. Они контролируют эту часть города, от улицы Отребья до площади Руин. Именем этих… старосты «чистят» улицы, собирают для этих взносы, а еще отвечают за учет населения.

— Среди Ключников есть те, кто знает мое имя, — мрачно буркнула Мошка, вспомнив Тетеревятника. Запомнил ли Король Призраков тощую, никчемную девчонку, похожую на хорька? Она смотрела ему в лицо. Судя по глазам, Арамай Тетеревятник ничего не забывает. — Что-то я не чувствую готовности выдать слугам Ключников свое имя. И чужое назвать не получится, верно?

— Видишь, какое дело, твой ужасный мистер Скеллоу знает тебя в лицо. — Повитуха принялась доставать коробки с самых высоких полок. — Есть мысль, как решить все три проблемы одним махом. Будем тебя менять.

Повитуха так убедительно говорила и так обезоруживающе улыбалась, что Мошка сама не заметила, как оказалась перемазана гущей, похожей на теплую подливу. Госпожа Прыгуша объяснила, что это краска из разных лишайников и листьев, куда добавили сушеной ежевики.

— Надо бы развести огонек под ванной, — сказала повитуха, размазывая краску по Мошкиному лицу и шее. — В кипящей воде лучше схватывается. Всегда так делаю, когда крашу шерсть…

— Госпожа Прыгуша, не надо меня в кипящую воду!

Мошка и так чувствовала себя главным ингредиентом рагу. Ягодки, падающие на колени, лишь усиливали это ощущение.

— Как скажешь. Посиди так, и станешь очаровательного дубового цвета. Будем считать, что ты приехала из далекой глуши, где носят туфли с блестками и едят верблюжьи мозги. Как тебе Ванаглория? Или пустыни Ацедии? Если они решат, что ты не говоришь по-нашенски, то и имени спрашивать не будут.

Когда госпожа Прыгуша решила, что Мошка как следует прокрасилась, она отправила девочку сохнуть за ширму, а сама занялась созданием ацедийского костюма. На эксперименты ушла четверть часа. Мошка стояла, глядя на лица четы Прыгуш, и ждала их вердикта.

— Ивовая корзинка, обмотанная шарфом, вполне сойдет за головной убор, — медленно заговорила повитуха. — Особенно с перьями. Шаль стала экзотичнее, когда мы пришили бусы. Небольшое затруднение в том, что лицо у тебя… я рассчитывала на дубовый цвет. А получилось похоже на… дубовые листья.

— Я что, зеленая? — выдохнула Мошка.

— Ну, совсем чуть-чуть. Могут же ацедийцы быть зеленоватыми? Лично я их ни разу не встречала. Будем надеяться, что другие тоже. Так, башмаки твои надо поменять на что-нибудь мягкое и свободное.

— Лучше уж я останусь в своих, — мрачно ответила Мошка. — Есть подозрение, что придется много бегать.

Сумбур выслушал план жены с лицом человека, разглядывающего приготовленную виселицу.

— Помяни мои слова: кончится все катастрофой, — буркнул он и поволок ноги к себе в мастерскую.

— Не обращай внимания, — шепнула его жена. — Просто у него острый ум, ему нужны серьезные задачи. Он вынужден проводить со мной весь день и большую часть ночи, что изрядно подпортило ему характер. Я так надеялась, что его позовут чинить Башенные часы, ведь он лучший часовщик в городе, но Ключники привели мастеров из других городов, и мой ненаглядный с тех пор переживает.

Мошка не могла отделаться от мысли, что в словах «ненаглядного» про катастрофу больше правды, чем хотелось бы. Попробовав на вкус ночное рагу из убийств, угроз, предательства и погони, она буквально влюбилась в шесть дверных засовов, отгородивших ее от ночной жизни. Новый наряд не казался ей надежной гарантией безопасности. Но выхода не было. Время играло против них. Ей придется выйти наружу. В отличие от госпожи Прыгуши, она хотя бы знает Скеллоу в лицо.

— Тсс, не переживай, — тихо сказала госпожа Прыгуша, кутаясь в шаль. — Я слышала, убийцы плохо переносят скуку. Те, кто охотился на нас, наверняка уже заняты убийственными делами в другом месте. Если бы я беспокоилась о таких вещах, я вообще бы не выходила из дому.

Мошка замерла в дверях.

— Мой гусь… Если я оставлю его тут… его никто не увидит? Не съест?

— Победителя шайки головорезов? — Госпожа Прыгуша покачала головой. — Вот уж вряд ли.

Звезды рассыпались по небу, будто белоликой луне надоело висеть в пустоте и она заплевала все вокруг блестящими семечками. Улицы, еще недавно такие пустые, наполнились жизнью. Укутанные фигуры спешили по своим делам. Многие несли корзины.

— Самое оживленное время ночи, — сообщила госпожа Прыгуша. — Первый час-два очень опасны, обычные люди сидят по домам, чтобы не наткнуться на Звонарей и охотников за новичками. А сейчас все торопятся, лишь бы успеть до предрассветного мороза. Пошли. Обеими руками держись за мой фартук, так ты не потеряешься и тебя не украдут.

Совет оказался полезнее, чем можно было подумать: повитуха ринулась вперед с изумительной скоростью. Мошка заметила, что люди расступаются перед госпожой Прыгушей. Причем по собственной воле. Некоторые даже кивали ей, пусть украдкой, как воробей склевывает зернышко, но ведь кивали же! Складывалось ощущение, что повитуху тут все знают.

Суетливая толпа, похожая на стаю мышей, излучала атмосферу страха и нужды. Мошка чуяла ее в каждом осторожном взгляде, в каждой фальшивой улыбке. Липкий запах, как у прелой листвы. Было заметно, что здесь так живут, что страх — в порядке вещей.