А его глаза? Эмоций в них больше не было. Наоборот! После ссор во время перелета и этой нелепой аварии мне казалось, мы оба нащупали возможный путь навстречу друг к другу. Осознали, что действительно важно, а что не так существенно и может быть забыто. Спала пелена непонимания и злобы, начала рушиться стена ненависти и взаимных обид.

Но первый же взгляд на Орино испугал меня. Почему — я еще не поняла, но на каком-то интуитивном уровне почувствовала — что-то случилось. Его взгляд был привычно нейтральным, маска — слишком очевидной. Как и в самом начале наших отношений, он укрылся за ней. Оттого я и поспешила заговорить, стремясь разувериться, неужели я заблуждалась и «потепление» между нами придумала сама?

Совесть тут же напомнила о моем мстительном желании утаить от него послание древнего верлианца. Впрочем, даже на него Орино отреагировал спокойно, если не сказать — безразлично. Он держался ровно и отстраненно, сосредоточенно выясняя у меня детали интересующих его событий. Сам же избегал прямых ответов на мои вопросы. И рассказал мне о моей… гибели. Чем потряс совершенно. Теперь мое заключение на базе Службы времени воспринималось немного иначе. Не как прихоть эгоиста, а как спасительная изоляция. Он укрыл меня от всех за своей спиной. Пусть и не без выгоды для себя, но спас же!

Однако времени на раздумья по этому поводу он мне не дал, требуя подробностей о моей адаптации в этом времени. Чувствовалось, что это очень значимо для него сейчас. И больше я не собиралась скрывать от него правду. Желание мстить поутихло, притупившись от событий настоящего. Я больше не испытывала злобной радости от осознания собственного превосходства, владея большей, чем он, информацией.

— Я даже не сразу осознала, что обращаются ко мне. Понимаешь, это было так неожиданно.

Я вспоминала собственное изумление в тот миг. Орино сосредоточенно кивнул, безмолвно призывая меня продолжить. Его взгляд ни на миг не отрывался от моего лица.

— Поднялась на ноги, вынырнув из кустов, и осторожно откликнулась: «Я тут».

Так я впервые встретила Эйара. Он сказал, что ожидал меня неподалеку. Его специально отправили помочь мне.

— Кто? — не сказал, а выдохнул вопрос Орино, подавшись на шаг вперед. Так важен для него был мой ответ.

— Верлианцы. Понимаешь, Тиравиас оставил для потомков обращение, где с точностью до часа высчитал дату и время моего появления и достаточно близкие координаты точки перехода. Вот меня и встречали.

— Вы знали о ее появлении заранее… — потрясенно выдавил из себя мой верлианец, оглянувшись на Эйара.

— И о вашем, Орино, тоже, — подтвердил тот немедленно, заставив верлианца отшатнуться. — Тиравиас отдельно указал, что с большой долей вероятности спустя некоторое время вслед за Региной в этом времени появитесь вы. Мы следили за колебанием энергетического фона планеты, мгновенно зафиксировав ваш переход. И с самого первого шага по Земле двадцать первого века наблюдали за вами. Но не вмешивались. Об этом отдельно предупреждал Тиравиас.

Взгляд моего верлианца помертвел. Он в явной растерянности отступил еще на шаг, его руки взметнулись вверх и зарылись в темных волосах. Он отвернулся, очевидно пытаясь взять себя в руки. Его потрясение так взволновало меня, что, шагнув следом, я тихо спросила:

— Это плохо?

— Регина… — Орино резко выдохнул. — Ты знаешь, кто такой Эйар?

— В смысле? — не совсем поняла я вопрос. — Он посланник верлианцев, тот, кто помог мне, направив на Вануату, организовав мой перелет и, возможно, (я так полагала) встречу с пожилой островитянкой, которая оказала мне реальную помощь в обустройстве в этом мире.

Судя по напряженно замершим плечам Орино, он внимательно слушал. Тут же, медленно обернувшись, мотнул головой.

— Я не об этом, Регина. Скажи мне, Эйар — человек?

— Э… да. — Я совсем растерялась.

— Полагаю, это моя вина, — вдруг выступил вперед землянин. Отвечал он мне, но смотрел на Орино. Очень серьезно смотрел. — На суше я стараюсь скрывать явные признаки отличия. К тому же встретились мы в темное время, а потом суета перемещения, земной аэропорт, где я спешно оформил Регине билеты и проводил на посадку, сделали свое дело. Ваша женщина была слишком взволнована, чтобы рассматривать меня. И у меня не было цели открыться ей.

— Как? — растерянно переспросила я. — Я думала, вы действовали… — и неловко смолкла, оборвав себя.

— Под влиянием внушения верлианцев? — Орино меня понял. — Что мои сородичи использовали человека, чтобы не являться в мир землян, еще не готовых к такой встрече лично?

— Да.

— Он не поддается внушению, — едва ли не с мукой выдохнул Орино, явно ожидая, что это все объяснит мне.

И тут же резко обернулся к Эйару.

— Водные? Я правильно понимаю, вы относитесь к тем, о ком сообщил Тиравиас?

— Именно, — с уважительным поклоном откликнулся Эйар. — Я из водного народа. Но время знать о нас землянам еще не пришло.

— Но… — уже я в изумлении отступила от молодого человека, пристально всматриваясь в очертания его фигуры. Не знаю, чего искала. — Ведь нет же никаких вод…

— Регина, — легким прикосновением к моим губам Орино прервал мой вопрос. — Прошу тебя, пока не вмешивайся.

Эйар нахмурился, услышав его слова. Я растерянно кивнула, все больше не понимая Орино.

— Могу я ознакомиться с информацией, оставленной вам Тиравиасом? Это позволено будет сделать?

— Он оставил кое-что для вас, — не совсем согласился Эйар. — Мы действуем согласно четким инструкциям, оставленным им. Гений нашего великого предка так велик, что и спустя эпохи нам не всегда дано понять глубинный смысл его посланий. Но они неизменно призваны служить благу наших народов. Так, верлианцам этого времени запрещено вступать с вами в любые переговоры.

Орино вздрогнул, взгляд его нервно метнулся от стены к стене.

— Я готов изучить предназначенное мне немедленно, — глухо пробормотал он.

— Предлагаю вам подкрепить свои силы, — Эйар указал на водопад, укрывающий вход, — там и получите доступ к информации.

Орино немедленно кивнул и, подхватив меня под локоть, шагнул к выходу. Я послушно шла за ним, с огромным любопытством прислушиваясь к разговору. Оказалось, смысла в секретности не было — верлианцы этого времени знали куда больше нас.

За помещением, где мы находились, располагалась небольшая комнатка с характерно аскетичным для верлианского интерьера убранством. В этом мало что изменится со временем. Простой стол, скамья и полки с коралами, содержащими жидкую пищу. Рядом лежал водорослевый хлеб.

Наполнив памятной мне золотистой едой две кружки, Орино устроил громоздкую и оттого неловкую меня на скамье и протянул хлебец. Я с благодарностью приняла лакомство — не думала, что доведется еще отведать верлианских вкусностей.