class="p">- Мне без масла! - откликнулась дочь.

- А мне два и с маслом, - сыну не удалось отвоевать место у компа, и он, мстительно пнув стул, на котором прочно уселась старшая сестра, пересел на диван к отцу смотреть телек.

- Так тебе два или три? - Аня посмотрела на мужа.

- Два или три, - как всегда глумился Вадим, пытаясь сдержать улыбку.

- Тогда - два.

- Нет, три!

Как все обыденно, хорошо... просто праздник какой-то! ... Тогда почему где-то в груди застряло щемящее чувство грусти?

Дома [из инета]

Когда дети наконец, угомонились, и за стеной перестали то и дело слышаться взрывы смеха и невнятное бормотание, перемежаемое окриками, Аня придвинулась ближе к теплому боку Вадима.

- Анька, что с тобой, ты на себя не похожа? - подозрительно поглядел на нее муж, приподнявшись на локте.

- Лучше, или хуже?

- Не знаю, пожалуй, лучше... - неуверенно произнес он, пытаясь улечься поудобнее.

- Ииии? - Аня хитро улыбнулась.

- Проверим? - он обнял жену.

- Непременно, - Анька жадно впилась губами в его губы...

В ту ночь Вадим не повернулся к ней спиной, как обычно на протяжении последних нескольких лет. Аня так и заснула в его объятиях. Давно не было так хорошо и уютно - это ощущение родного тепла, удовлетворенной близости, нежности, благодарности просто переполняло...

А через пару дней Анька проснулась в слезах: снился какой-то бред - будто бы она - молодая девчонка и учится в какой-то магической Школе. И есть у нее и друзья, и подруги, и даже соперницы. Но главное, она запуталась в отношениях с какими-то двумя довольно смазливыми парнями... И чувства захлестывают, потому что она любит их, и эти чувства настолько искренны и к одному, и к другому, что так просто не бывает... а мальчики соперничают, их чувства так же правдиво пронзительно видны, как на ладони, почему же она не разобралась в этом раньше?

Стоп, стоп, стоп! Когда это раньше? Это же просто сон... Или не сон? Бред какой-то, но эмоционально встряхнуло так, что даже пальцы дрожат...

Аня, замерев, прислушивалась к своим ощущениям, пыталась вспомнить, чем именно ее сон взволновал?

Рядом слышалось размеренное дыхание мужа. Все нормально, все хорошо... За окном серый полумрак начал приобретать розоватый оттенок предрассветных часов. Все хорошо...

Аня шмыгнула носом и, уткнувшись в подушку мокрой щекой, попыталась заснуть...

И заснула, только сон ей приснился снова. Еще более кошмарный, с мелкими подробностями, и заканчивался он очень плохо, даже можно сказать, трагично - оба мальчишки погибли. Почему-то мозг спросонья отказывался принимать этот факт... и снова было невыносимо больно из-за какого-то глупого сна...

Аня выбралась из-под теплого одеяла, умылась в ванной ледяной водой, сгоняя наваждение... Ощущение невосполнимой потери не проходило.

Осторожно, стараясь не разбудить скрипящей дверью детей, она вышла на балкон и раздвинула рамы застекленной лоджии.

Утренний осенний ветер как-то по особенному нежно и трепетно коснулся щеки, осушая выступившие слезы, словно утешая фантомную боль...

В комнате зазвонил будильник. Слава Богу, эта ночь кончилась! Аня зябко передернула плечами и пошла будить детей...

Муж сегодня работал допоздна. На улице тихо шуршал дождь, монотонно барабаня по отливу подоконника. Луна тускло светила, периодически скрывая свой грустный лик за рваными тучами.

Аня подошла к окну. Пора спать... Она устала сегодня, но все равно было какое-то волнительное предчувствие, что она что-то пропустила, не учла, что-то от нее ускользнуло, оставив безотчетную глухую тоску. Луна в очередной раз вынырнула из-за тучи. Ее серебристый свет притягивал, словно манил куда-то...

На ум пришли строки, легко укладывающиеся в рифму...

Аня опустила жалюзи, установленные между стеклами и, включив ночник над кроватью, взяла лист бумаги и карандаш, воровато оглянулась на подозрительный шум в коридоре - кто-то из детей встал попить... Еще не хватало, чтобы они застали мать, взрослую женщину за сочинением каких-то стишков. Но вот снова все стихло...

Утренний сон, отошедший днем на задний план не давал покоя. Исписав целый лист, Аня выключила свет и закрыла глаза - стало легче. Так не бывает, так не должно быть... Она взрослая замужняя женщина, мать двоих детей...

Во сколько вернулся муж, она не слышала (когда он возвращался с работы далеко за полночь, ужин ждал его на плите, а она уже спала), сегодня она снова видела себя молодой и вновь пыталась решить сложную дилемму - кто ей дороже, ангелоподобное существо или красвец-демон, а потом они снова погибали...

Утром Аня проснулась до будильника, долго лежала, с открытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям, к отголоскам сна... порадовавшись, что сегодня выходной и детей будить не надо, она потихоньку встала, оделась и пошла в ближайшую церковь, и долго стояла там перед распятьем, выпрашивая прощение за все свои грехи, вольные и невольные, вымаливая утешение и забвение...

Больше ей такие сны не снились...

P.S. Не снились долгое время, но это еще не конец истории. Две личности, став единой сущностью, не забыли человеческую девушку, пришедшую из другого Мира...

Глава 4

Закиараз с болью в груди смотрел на стоявшего на краю высокой башни сына (теперь единственного и такого неповторимого). Оболочка его души - тело было здесь, а душа молодого парня где-то металась, пытаясь отыскать ту, что подарила братьям вторую жизнь - одну на двоих...

Александр (теперь единственный сын Зака) [из инета]

Этот парень не был похож ни на утонченного эльфа, ни на дроу, ни на асуров - разве только необычным для человека фиолетовым цветом печальных глаз. Ни острых ушей, ни рожек, ни хвоста, ни когтей - красивый, стройный, высокий... Длинные черные волосы, при разном освещении отливающие то в синеву, то в красноту разбавляла белая прядь у виска - не то серебристая, не то просто седая, но для асура Закиараза, сына славного Ваэля, Владыки асурьего Царства Бадрахалы, не было никого родней и ближе в этом мире.

Вообще-то титул Владыки так и остался в обиходе за Ваэлем, хотя сам он редко теперь занимался государственными делами, перевалив все бремя принятия решений по государственным вопросам на взрослых сыновей. Дайанар - Молодой Владыка - теперь олицетворял власть, но слово Ваэля все еще много значило, тем более он оставался Асурендрой в Совете (куда входило тринадцать самых сильнейших Асурендр). Но даже если не по государственным вопросам, то по семейным - Ваэль все равно был самым главным в Клане потомков Савитара, куда входили четверо его сыновей - Закиараз, Дайанар,