рук... Она - мой мир, моя мечта, моя любовь... Я хочу раствориться в ней. Я не могу утолить эту жажду... И не хочу... Ты понимаешь?

Зак вздохнул - каждый раз одно и тоже - как говорила Анхель, объяснив значение - «словно заезженная пластинка», и, вдруг, хитро подмигнул сыну:

- Или мы не демоны-асуры?

- Отец?!! Ты... - только сдавленный хрип вырвался из груди Александра, боявшегося поверить в чудо.

- Лети!

Парень, так похожий на человека, распахнул темно-синие, почти черные крылья. Легко подтянул гибкое тело и встал на краю зубчатой башни, затем повернулся и кивнул отцу. В его глазах светилась бесконечная благодарность.

Закиараз раскрыл ладонь и сдул с нее легкую золотистую пыльцу, выданную ему жрецом (ошаресом) Храма, построенного в честь Творца этого Мира, которая тут же сорвавшись, окутала плотным коконом магии юного асура, превращая его в Чистый Свет...

- Да уж, любовь асуров - сильная вещь! - из-за пышных растений в огромных горшках, появился Джариджан («Свет» и «Дух» (душа)) в сопровождении Таис и Дайанара.

Закиараз с почтительной благодарностью склонил голову перед старейшиной дэвов.

Таис обняла прадеда и чмокнула его в щеку:

- Спасибо....

- Да чего уж, - расчувствовался дэв. - Имея такую правнучку, надо думать, что все равно сдался бы...

- Как же мне повезло с родственниками, - Дайанар обнял жену. В его взгляде было столько же тепла и нежности, как и в первые дни, и это тепло почти различимо окутывало его любимую женщину.

- Нам всем повезло, - улыбнулся Зак, целуя руку Владычицы Царства Бадрахалы и чувствуя благодарное пожатие теплых пальцев любимой женщины, и, увы, чужой жены...

Он, наверное, никогда не перестанет ее любить... Только теперь, обретя смысл жизни, воплотившийся в сыне, Заку было уже не больно, а радостно оттого, что он может находиться рядом, может быть нужным, может радоваться жизни рядом с Таис и Дайанаром...

Даже с матерьми Сандриэля и Азалекса, которые недолго оплакивали своих сыновей, он мог теперь довольно сносно общаться. Не дружба - нет, и уж тем более не какие-то романтические глупости, а что-то большее, чем общее горе (смерть тех детей) связывало их...

Но не они, а эта странная женщина по имени Анна из Мира Старших подарила ему настоящее счастье.

Многие женщины любили асура Закиараза, и он позволял им согревать сердце, даря взамен свои ласки. Но настоящая любовь делилась между Таис и Александром. Платоническая и отеческая... Видимо бОльшего при его жизни ему не будет позволено, но Зак был по-своему счастлив...

- Только я все равно боюсь за Александра, - вздохнул Зак, вглядываясь в далекий горизонт. - А вдруг он не найдет ее, вдруг Анхель не вспомнит его? Вдруг не узнает? Она же никогда не видела Александра - человечка хотела спасти Сандриэля и Азалекса?

- Не бойся, - Дай приобнял обеспокоенного брата. - Это же твой сын, мой племянник... Мы, асуры, умеем ждать... И всегда добиваемся своей любви. Он сумеет убедить свою Анну.

Таис закатила глаза: «Вот болван! - рассказывать про любовь Заку - ну не кощунство ли это?»

Кажется, Дайанар и сам понял, что сморозил глупость, он виновато взглянул на Таис и крепко сжал плечо брата:

- Ну, Зак, надеюсь, ты понял, что имел ввиду...

- Не заморачивайся, - Зак накрыл своей ладонью руку брата. - Я понял.

Таис прижалась к обоим асурам, обняв их за талии:

- Мальчики мои, как же я вас люблю! Пойдем к ребятам (Янару и Эсарлухару) - они с ума сходят, получилось или нет? И Бриана прилетела...

Закиараз еще раз взглянул на алеющую полоску неба на горизонте и вздохнул, мысленно пожелав: «Удачи тебе, сын!»

Он повернулся к брату и его жене:

- Пошли...

В темно-синем небе магического Мира зажглись первые звезды и появились бледные диски нескольких лун, а Александр уже был недалеко от Анькиного дома, неслышной тенью скользя среди рваных облаков в ночном небе Мира Старших под названием АЗ АМ АЛА, или попросту «Земля»...

Глава 5

Полная луна тревожила и манила. По небу неслись рваные облака. Лик луны то скрывался за ними полностью, то вновь выглядывал, разливая вокруг призрачный свет.

Ане было душно. К вечеру разболелась голова, и, придя с работы, она рано легла спать.

Проснулась, когда на часах было без четверти двенадцать, с ощущением того, что уже выспалась. Она даже немного расстроилась - что теперь делать ночью?

Аня встала, и, как была в длинной футболке, вышла в соседнюю комнату...

Дети уже спали. Она поправила одеяло на сыне, прикоснулась губами к его теплой щеке. Десятилетний Алешка улыбнулся во сне. Сейчас он выглядел таким милым, но днем этот «ангелочек» показывал весь свой дурной характер тинэйджера, расстраивая мать чуть ли не ежедневными замечаниями в дневнике и попытками отстоять себе больше привилегий при распределении домашних обязанностей между ним и сестрой. Спасибо, хоть оценки в школе были нормальными - в основном пятерки и четверки, троек было совсем мало. Свекровь только вздыхала, уверяя, что Лешка весь в папу - у него в таком же возрасте началось «недопонимание» с родителями и прошло только по возвращении из армии.

«Ничего себе перспектива», - сокрушалась Аня.

Взрослая дочь на ее поцелуй промычала что-то вроде: «не мешай!»

Аня улыбнулась - интересно, кто ей приснился? У семнадцатилетней дочери, естественно, уже были поклонники (что подтверждалось частыми перепадами настроения у девушки, возвращающейся с вечерней прогулки - то сияющей, словно ей подарили не одинокую розочку, а как минимум кольцо с бриллиантом или билеты на концерт любимой группы на самые лучшие места, то на грани истерики, что все кругом придурки, и она никогда не выйдет замуж и разгонит всех подруг... А потом были бесконечные sms-ки, или просиживание в «Контакте» до полночи, выясняя отношения)...

Аня в такие моменты пыталась объяснить, что для столь бурных переживаний и категорических пересмотров своей жизненной позиции еще слишком рано (17 лет - такой смешной возраст), пыталась привести какие-то примеры из собственной молодости (вспоминая, что сама была точно такой же максималисткой и не признавала ничьих мнений), но старший ребенок обиженно надувал губы и уверял, что она уже достаточно взрослая и самостоятельная личность... До самостоятельности было, конечно, еще слишком далеко, но девочка была достаточно благоразумной и Аня была на ее счет спокойна - неожиданных сюрпризов, совершенно неуместных в 17 лет, не предвиделось. К тому же у дочери были серьезные планы на