крайней решеткой. Она разложила мясо идеально ровными рядами по равному количеству штук в каждом и следила за ними так тщательно, словно от этого зависела судьба мира.

— Ты пег’еживаешь, Саг’ада, — сказал Ходэки, сидящий напротив. В отличие от своих товарищей, он не выпивал — не переносил запах алкоголя. Тем лучше. С ним хотя бы можно было общаться. — Из-за чего? Твои г’ебята, — он на миг потупился в стол, не зная, как ему говорить об Итачи, — вг’оде бы попг’авляются.

— Да. Им лучше, — сдержанно ответила Сарада.

Подошло время снова переворачивать мясо.

Ходэки тяжело выдохнул. В отличие от Ёро, он все еще относился к ней положительно, как к бывшей сокоманднице, а не как к врагу Конохи. Но откровенничать с ним Сарада не была намерена. Что ему сказать? Что сроки Четвертой Мировой Войны поджимают, а великие страны и не думают объединяться? Ни к чему ему это знать. Этот открытый приятный парень — простой солдат. Хитросплетения будущего, высшая политика и воинские стратегии — не его ума дело.

Но все-таки она пришла сюда разведать, как идут дела. Так что стоило переступить через себя и все-таки сломить лед.

— Что там на границе с Камнем?

Ходэки снова вздохнул и расфокусированным взглядом уставился на мясо.

— Опять очег’едной маневг’. Надоели!

— Гм. Очередной?

— Да. Четвег’тый за последний месяц. Стягивают свои силы к гг’анице с Тг’авой и топчутся, и топчутся там. Хокаге-сама посылает нас на г’азведку, да и наши силы тоже туда подтягивает. Вдг’уг атакуют? Надо быть готовым их встг’етить.

— А они?

— А они потопчутся и г’ассасываются. Учения у них, видите ли. Замотались бегать туда-сюда.

— Знаем мы их учения, — буркнула Сарада.

— Это вы про Камень? — присоединился полупьяный парень, сидящий рядом с Сарадой, и, дождавшись кивка, возмущенно добавил: — Да-а, знаем мы их учения. Вот так потоптались и на Суну пошли.

— Не топтались они тогда, — нудно возразила Сарада. — Они тогда собрались и сразу пошли.

Она закончила жарить мясо и стала ровными кругами выкладывать его на тарелке.

— А ты… чего не ешь? — спросил парень.

— Аппетита нет.

— Можно?

— Пожалуйста.

Он ловко подцепил кусочек мяса и отправил в рот.

— А ты свой человек, Учиха!

Сарада покосилась на компанию взрослых парней. Она не умела веселиться так же, как они. Да и на миссию с ними не ходила. Так, присоединилась к Ходэки. Сидя сутками в госпитале рядом с дядей и папой, можно было на стенку лезть от неопределенности стремительно грядущего будущего. Хоть принесет оригиналу новости.

Запах жареного мяса рассеялся. Сарада проморгалась, пытаясь разобраться, где она находится, и поняла, что это прибыли воспоминания от развеявшегося теневого клона. Она же сидела в больнице на табурете между двумя койками. Справа лежал отец. Слева — дядя. На стульчике у койки дяди обитала Карин. Умаявшись за день, она прилегла ему на живот и уснула.

— Новости с границы. Камень снова проводил маневры.

Некоторое время в палате было тихо. Карин — та точно спала. А вот папа и дядя… Из-за повязок на глазах сказать было сложно.

— Что говорит тебе об этом твое знание будущего, Сарада? — спросил Итачи.

Сарада прикусила губу. Легкая боль помогала хоть немного отвлечься от зудящей тревоги.

— Мое знание будущего говорит мне, что у нас проблемы, дядя.

— Есть ли смысл на него опираться? — прозвучал холодный голос Саске. — Чем дальше по времени, тем больше это знание будущего обесценивается.

Саске не знал того, что знал Итачи. Он имел лишь приблизительное понятие о том, что ждет его впереди: гибель жены, пропажа дочери; личности жены и дочери. Все. Если только Итачи не рассказал ему больше. Но дядя любил консервировать информацию для своего личного пользования, потому Сарада в своих размышлениях склонялась к тому, что Саске все еще ничего не знает. Стоило ли говорить ему?

— Впереди должна быть война.

Все-таки решилась.

— Война кого с кем? — уточнил отец.

— Война всех с «Акацуки».

— Что значит «всех»?

— То и значит. Пять Великих Стран и самураи в Объединенном Союзе Шиноби сражались против «Акацуки». То есть... должны были бы.

— Хм. Звучит как утопия.

— Теперь, пожалуй, да. И меня это беспокоит.

— «Акацуки»… Практически все уничтожены, — рассуждал Саске. — Даже если предположить, что вы правы и Мадара жив… Он не настолько силен, чтобы противостоять даже и Конохе с Облаком.

— У него семь биджу, — сухо бросила Сарада.

— Биджу без джинчурики… Как он собрался ими управлять?

— Это Учиха Мадара. Если бы не был способен, не собирал бы, верно?

Отец не ответил. В палате снова стало убийственно тихо.

Сарада варилась в тревоге и продолжала грызть нижнюю губу. Ей смутно виделись образы убежищ «Акацуки» из памяти Орочимару, когда подал признаки жизни тайный квартирант.

«Вот что, Сарада. Я считаю, тебе стоит еще раз обдумать мое предложение окончательно избавиться от печати, сдерживающей меня».

Нет. Вопрос закрыт.

Орочимару захихикал.

«Я ожидал этого. Но все же. Мы давно сосуществуем в одном теле. Неужели ты мне все еще не доверяешь?»

Нет. Повторяю: вопрос закрыт.

«Я могу сделать тебя бессмертной».

Врешь.

«Думаешь, это невозможно? Но сам-то я обрел вечную жизнь».

Мне от твоей вечной жизни ни холодно ни жарко. Ты скачешь из тела в тело. Используешь мое и выкинешь, когда оно придет в негодность.

«Твое — нет».

Свежо предание.

«Зря не веришь. Прошлые тела действительно приходили в негодность спустя пару лет, начинали меня отторгать. Но твое не отторгнет. Я — не чужой в твоем теле. Благодаря технике «хаоса» мы слились в единое целое…»

Прекращай болтать. Меня от тебя укачивает.

«…так что проблема с отторжением, считай, решена. Что же до бессмертия…»

Наши взгляды на вечную жизнь отличаются, Орочимару. Так что можешь не продолжать.

«…над этой проблемой я также размышлял и работал. Видишь ли, наследников Учиха оставалось всего трое. Из них тело Итачи, как видишь, слишком хилое…»

…настолько, что ты оказался неспособен им завладеть.

«…так что оставались лишь вы с Саске-куном. Попользовать тела каких-то жалких шесть лет и выкинуть их догнивать — было бы жалко, согласись».

Меня правда сейчас стошнит. Заканчивай, шаннаро!

«Самая большая продолжительность жизни у Узумаки. Потенциальный долгожитель сейчас валяется слева от тебя на