— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

Мелкая вдруг разревелась.

— Даш, все хорошо, уже не надо бояться, Дашик. Ну ты чего?

— Ребенок устал, — сказал Сергей, — Саш, идите в машину, я догоню.

— Правда поправится? — спросила Дашка, когда я устроилась рядом с ней, на заднем сидении и прикрыла нас обоих пледом.

— Правда. Самое страшное кончилось, Дашик. Сейчас выспишься, утром позвоним и узнаем, как Андрей. Может и пустят к нему.

Хлопнула водительская дверь, Сергей сел, завел мотор.

— Много дал? — спросила я.

— Откуда такой интерес, госпожа Лишина? Пожалели районному хирургу денег?

— Отдам тебе потом, ты не должен был.

— Саш, иди в баню, — с чувством посоветовал Топольский, — мы уже живем вместе, а ты все делишь твое-мое.

В темноте салона я увидела, как заблестели любопытные Дашкины глаза. И эту отпустило, слава богу.

— Дома поговорим, — пообещала я, тоже мысленно выдохнув.

— Ужинать будем? — спросил Сергей уже в лифте.

— Я хочу чай и курить. Даш?

— А можно я спать?

— Можно, — Сергей открыл дверь квартиры и щелкнул выключателем, — В кабинете диван, так удобнее будет.

— Пойдем, Дашик, — я легко подтолкнула засыпающую девочку.

— Все ведь правда будет хорошо?

— Конечно. Врач сказал — стабильное состояние.

— Тяжелое, — вздохнула Даша.

— Крови много потерял, поэтому тяжелое. Надо думать о хорошем, Даш. С тобой посидеть, пока не заснешь?

— Не надо, — мелкая слабо улыбнулась, — спасибо, Саш. Я бы не сообразила, что нужно делать.

— Сообразила бы. Все, ложись. Могу успокоительное что-то поискать, если нужно, у меня в сумке есть, вроде.

— Не, я сама, — Дашка красноречиво зевнула.

— Вот и спи. И думай о хорошем.

Я закрыла за собой дверь и пошла на кухню. Топольский курил, по-мальчишески сидя на подоконнике.

— Мало тебе было меня, так еще и Дашка, — вздохнула я.

— Она смешная, — вдруг улыбнулся Сергей, — Пока ты умывалась, Даша мне рассказывала, какой Андрей хороший и как он ей маленькой жуков ловил и вообще. Они ссорятся хоть иногда?

— У них разница большая — одиннадцать лет. Он Дашке как третий родитель. Не знаю, почему у них ревности нет, может потому что Андрюшка вообще такой — защитник, рыцарь, мать Тереза. Ты же должен понимать.

— Я потому и спросил. Третий родитель, да, ты права. И мелкая к Андрею очень привязана.

— У нее больше нет никого. Точнее есть там тетки какие-то, даже бабушка, но их уже давно никто не видел.

— Бабушка? — удивился Сергей, — А почему Андрей опеку оформлял?

— Потому что бабушка у них… Была очень против брака своей дочери с дядей Ромой — отцом Андрея. Он сирота, из детского дома, поэтому сам понимаешь, почему с его стороны нет родни.

— И почему была против?

— Детдомовец, ни кола, ни двора, да еще и не русский, — я заметила удивленный взгляд Сергея и пояснила, — он татарин, наполовину. Гены интересная штука, Дашка с Андреем оба русые, светлоглазые, только в чертах лица что-то есть.

— Мда… и даже внуков не признала?

— Даже. Она их и не видела никогда. Такая вот интересная женщина.

— По вашей компании можно кино снимать — любого бери и готовый сюжет.

— Когда все кончится, продам идею на какой-нибудь мыльный канал, — усмехнулась я, — чайник поставь, а я в душ, смою кровищу, ладно?

* * *

Сергей.

Андрей мне нравился. Несмотря на то, что я дико к нему ревновал в самом начале. Спокойный, гораздо взрослее всей этой разношерстной компании, рассудительный. Когда меня перестало царапать глупой ревностью я разглядел интересную вещь — между ним с Сашей отсутствовала напрочь какая-то химия, да и в отличии от Алексея с шутками на грани и приколами, которыми он меня откровенно бесил, Андрей не пытался никого задеть. После Сашиной защиты у нас с ним и вовсе состоялся интересный разговор. Не только госпожа Лишина с характером, как оказалось. Так грамотно меня ревнивым дураком не выставляли никогда, я парня даже зауважал и проникся какой-то дружеской симпатией.

Вот вся ситуация очень плохо складывается, такое чувство, что Саше пытаются выбить почву из-под ног и оставить одну, без поддержки. И дело даже не в том, что некому ее будет защитить — старший Ольшанский организует охрану, это ежу понятно, а вот морально поддержать… Да и Саша сама измучается чувством вины, что близкие из-за нее пострадали, а это тоже сильный удар. Ай, как все плохо…

Я обернулся на шаги.

— Я больше не в крови и чувствую себя человеком, — Саша приоткрыла окно и устроилась на подоконнике. Это я у нее нахватался или она у меня?

— Сейчас твою мокрую голову как продует…

— Не ворчи. Это сейчас последнее, что меня беспокоит.

— Вот и поделись со мной. Чай какой налить?

— Зеленый. Чем делиться? Сначала Леша, и если там все можно было на случайность свалить, то Андрей явно не сам на нож упал. Кто следующий? Надя? Или ты?

— Или ты?

— Меня Дима не тронет. По крайней мере — сразу. Не спрашивай, откуда я знаю.

— Убрать от тебя всех, кто может что-то сделать, а потом добить? Дешевый какой-то сценарий.

— Он никогда оригинальностью не отличался, только почему переобулся? Зачем нужна была Наталья и весь этот цирк?

— Я сам не понимаю. В любом случае, тебя я одну никуда не отпущу больше. Даже “Ну тут недалеко и быстро”.

— А я больше чем уверена, что бояться нужно не мне, — Саша затушила сигарету, и забрала у меня чашку с чаем.

— Да плевать мне, в чем ты уверена! — не удержалась я, — Можешь считать меня кем угодно, но вот так сидеть под дверью операционной и ждать, выживешь ты или нет… Я не смогу. Я там же свихнусь от страха за тебя.

— Не ори, Дашку разбудишь, — Саша спустилась с подоконника, подошла ко мне и обняла, — я тоже за тебя боюсь. Он этого и добивается, чтоб мы боялись, понимаешь?

— Понимаю. Поэтому я сейчас уже согласен на охрану, оружие и черте что еще, если это поможет.

— Хуже всего, что все это из-за меня, — девушка вздохнула, — а я ничего не могу сделать, даже близких защитить. Дядя Игорь обещал с мамой поговорить, она ведь ничего не знает, и тоже рискует, хотя у Димы почему-то счеты именно к моим друзьям.

— Потому что они активно его топили в суде, возможно?

— Возможно. Сереж, что мне делать? Я совсем ничего не понимаю сейчас.

— Не подставляться. Остальным Игорь обещал охрану.