— Обещай мне, что никто из этих людей не подойдет близко к нему. Конечно, это не в твоей власти, но все равно не оставляй его с ними наедине. Мы не можем рисковать, Мэбли. Ведь один из них может оказаться убийцей.

Мэбли поскреб в затылке, пытаясь понять, что от него хотят.

— Вы же сами говорите, что это опасно, а вы — слабая женщина, извините…

Брэнди снова пустила в ход тон леди Аделлы.

— Слушай, Мэбли, у моего деда отличная коллекция оружия. Я возьму оттуда пистолет, а ты запрешь дверь снаружи. Понял?

Мэбли всю свою жизнь считал, что пистолет и девушка вещи мало совместимые, но решил, что Брэнди не переубедить. «В конце концов, она не сможет застрелить герцога, даже если захочет, — подумал старик. — Один из мужчин мог бы это сделать, но только не мисс Брэнди».

— Вы подвергнете себя опасности, и как мне прикажете потом оправдываться перед вашей бабушкой?

— Чепуха. Так, сейчас я принесу тебе поесть, а потом можешь отправляться спать.

Брэнди убежала, прежде чем старик успел что-то возразить. Она улыбнулась, услышав за спиной его смиренный вздох.

Часы на камине пробили десять раз. Брэнди оставила в покое дымящуюся кастрюлю с бульоном и подошла к кровати. Положив руку на лоб герцога, облегченно вздохнула: холодный. Лихорадки не было.

— Я не позволю больше никому причинить тебе боль, — прошептала она, целуя его в губы. — Спи и выздоравливай поскорее, я присмотрю за тобой.

Девушка выпрямилась и пошла обратно к камину. Стянув с себя одежду, она облачилась в ночную рубашку и, завернувшись поплотнее в накидку, вернулась к кровати.

Герцог лежал спокойно, дышал ровно и глубоко. Брэнди уселась в кресло и вытянула ноги. Но прошло много времени, прежде чем ей удалось расслабиться. Она все время смотрела на пистолет, лежащий перед ней на туалетном столике. Мэбли храпел где-то в соседней комнате. Дверь заперта. Ее волновало только одно: комната Мэбли не имела запоров.

Только леди Аделла и Мэбли знали, что она сегодня здесь. К удивлению девушки, старуха фыркнула, услышав ее требование, но возражать не стала.

— Ха, конечно, мы больше никому не скажем об этом. У меня нет никакого желания потом объясняться с милашкой Фелисити.

Ночью никто не пришел. Утром ее разбудил Мэбли.

— О Мэбли, уже утро? Прости, мне стоило бы давно быть одетой и на ногах.

Мэбли пробормотал что-то и повернулся к своему спящему хозяину.

— Теперь вам лучше уйти, мисс Брэнди. Я присмотрю за ним.

Немного позже пришел мистер Тревор, желавший видеть герцога. Коротышка Роберт дал добро, и, выпив по чашечке кофе в компании леди Аделлы, оба джентльмена направились в спальню, где Мэбли уже успел разбудить своего хозяина.

Ян проснулся не в лучшем состоянии. Болело плечо и снотворное все еще действовало на его сознание.

— Ваша светлость, рад, что вы очнулись.

Ян попытался сесть, но боль в плече не позволила. Он выругался и закрыл глаза, пытаясь вернуть ясность мыслям.

— Лежите спокойно, ваша светлость, — нежно сказал Мэбли, — я принесу вам немного бульона, который мисс Брэнди всегда держит горячим, на случай если вы захотите поесть.

— Сколько я спал? — спросил герцог чужим голосом.

— Со вчерашнего дня, ваша светлость. Коротышка Роберт вкатил вам лошадиную дозу снотворного, если помните.

— Коротышка Роберт? Знакомое имя.

— Это доктор. Маленький шотландец, хороший врач. Это он вытащил из вас пулю.

Ян застонал и вспомнил, как метался по кровати от боли, когда кто-то вынимал из него пулю. В голову лезли воспоминания, от которых его светлость побледнел.

— Мэбли, что с Брэнди? Все в порядке? Она была со мной тогда не берегу. Господи, только бы с ней все было хорошо.

— Не волнуйтесь, ваша светлость. Она цела. Эта девушка спасла вам жизнь.

Старик решил пока не говорить, что сегодня ночью Брэнди была личным телохранителем его светлости, герцог бы удивился. Ведь он всегда считал, что женщины могут только кокетничать и строить глазки.

— Мистер Тревор, шотландский следователь, хотел видеть вашу светлость. Вы готовы поговорить с ним?

Ян кивнул. После того как он съел бульон, приготовленный Брэнди, и привел себя в порядок, к его кровати подошел джентльмен с густыми бровями.

— Мне нужно всего несколько минут, ваша светлость.

Ян снова кивнул и попытался забыть про боль в спине. «А не лжет ли Мэбли, — подумал герцог, — действительно ли с Брэнди все в порядке?»

— Похоже, вам везет, ваша светлость.

— Мэбли сказал, что Брэнди спасла мне жизнь, — начал герцог, пытаясь припомнить хоть что-нибудь, что указывало бы на личность убийцы.

— Так и есть, ваша светлость.

Мистер Тревор заметил, что боль в спине у герцога усилилась. «Ладно, — подумал он, — поговорим о Брэнди».

— Когда вы упали, она прикрыла вас своим телом. Остальные два выстрела не попали в цель.

Брэнди закричала и напугала убийцу, а кроме того, привлекла внимание людей.

— Поклянитесь, что она в порядке.

— В полном порядке, но обеспокоена вашим состоянием.

— Ее же могли убить. Господи, куда она смотрела?

— Могли, но не убили. Этот случай взбаламутил всех Робертсонов. Попытайтесь вспомнить, что вы делали на берегу?

— Я купался, — ответил герцог, — эти овцы так воняют. Я хотел смыть с себя запах, прежде чем вернуться в замок. Потом разговаривал с Брэнди, а потом, ах, потом она убежала. Затем я услышал выстрел, а потом — не помню.

Мистер Тревор увидел, как герцог закрыл глаза от боли.

— Я позову коротышку Роберта. Мы поговорим об этом позже.

Ян едва слышал его. Он моргал, перед глазами стоял туман. Ему мерещилась Брэнди, как она покраснела, когда посмотрела на него, каждой клеточкой своего тела желая его.

Потом перед губами возник стакан. Герцог глотнул два или три раза и закрыл глаза, готовый провалиться в темноту.

— Рана заживает. Инфекция не попала, но началась лихорадка, — объявил коротышка Роберт собравшейся в гостиной семье.

Он посмотрел на леди Фелисити, невесту герцога: хрупкая, маленькая женщина. Он с трудом представлял ее в постели с герцогом. Она склонна к обморокам и истерикам и все время то бледнела, то краснела, слушая доктора.

— Сколько может продлиться лихорадка? — спросила Брэнди.

— Трудно сказать, — ответил коротышка Роберт, — есть люди, которые умирают от лихорадки, но, как я уже говорил, герцог молод, силен, и ставлю десять к одному, что он выкарабкается.