— Но он же герцог — завопила Фелисити.

— Разумеется, герцог, — с улыбкой ответил врач, — уверен, титул поможет ему поскорее выздороветь.

— Леди Фелисити имеет в виду, — сказал Джилз с усмешкой, — что герцоги не каждый день оказываются в подобных ситуациях.

— Это уже дело мистера Тревора, — ответил коротышка Роберт, — я больше ничего не могу сделать для его светлости. Я дал Мэбли необходимые рекомендации, а теперь позвольте откланяться.

Бертран проводил его до дверей.

— Плохо дело, — сказал раздраженно Клод, — кажется, никогда в жизни еще моя подагра так меня не беспокоила.

— Я бы предпочел подагру пуле в спине, — заявил Перси с издевкой, так что Клод аж подпрыгнул.

— Нет, не надо, Клод, — возразила леди Аделла. Она сидела перед ними, и, казалось, никто не мог ускользнуть от ее всевидящего ока.

Вернулся Бертран.

— Думаю, Ян не скажет Тревору ничего нового. Не больше, чем Брэнди, во всяком случае.

— А мне кажется, леди Аделла права, — вмешался Клод, — это сделали бродяги.

Брэнди вздохнула и поднялась.

— Простите, бабушка, я должна идти к Фионе. Затем посмотрю, как дела у герцога.

— Не вытягивай так личико, дитя мое, а то напугаешь Фиону до полусмерти, — пошутила леди Аделла, жестом отпустила девушку и обвела взглядом собрание.

— Терпеть не могу загадки и негодяев. То, что мужчина может быть таким подлецом, и, кроме того, в Пендерлиге… меня тошнит от этого.

— Не думаю, леди Аделла, — возразил Перси, — что в числе подозреваемых только мужчины.

— Давай, Перси, — зло отозвался Бертран, — скажи еще, что леди Аделла, приладив ружье к трости, подстрелила герцога.

— Я, конечно, преувеличиваю, дорогой кузен, хотя, если Тревор будет продолжать в том же духе и станет задавать нам умные вопросы, не вижу, почему бы ему не подозревать и женщин тоже.

Фелисити поднялась и обратилась дрожащим голосом к Джилзу.

— Я ужасно себя чувствую. Пришли ко мне Марию, пусть она приготовит мне ванну с лавандой. Господи, черт нас дернул приехать в это проклятое место. Посмотри, что эта страна сделала с несчастным Яном. Лучше бы мы сидели дома.

— Да валите вы, — мило сказала Констанция, — и не надо будет жалеть и ругаться. Действительно, езжайте ко всем чертям.

Фелисити повернулась к ней.

— Ты, жалкий шотландский ребенок. Даже по-английски не можешь нормально говорить. И зачем это твоей идиотке сестре понадобилось увидеть герцога? Ей не стоит ухаживать за ним. Для этого существую я, его невеста. К сожалению, сейчас у меня нет сил. Ненавижу этот замок!

— Я виделся с Яном, — сказал Джилз, — у него лихорадка. Там Мэбли. Он обещал позвать, если будет хуже.

— Мэбли сказал, что у Яна начинается бред, проклятье, — выругался Бертран и стукнул себя кулаком по коленке.

— Что ты проклинаешь, Берти: что герцог бредит или что убийца промахнулся? — поинтересовался Перси.

— Отвратительно, — взвизгнула Констанция и сжала кулачки.

— Мэбли сказал, герцога нельзя оставлять ни на минуту, — прервал перебранку Джилз, — думаю, это охладит пыл возможного убийцы. А теперь, если вы, леди Аделла, не возражаете, мы хотели бы выпить чаю.

— Ты ведь не позволишь, чтобы с Яном что-нибудь случилось? — испуганно спросила малышка Фиона.

Она уже знала, что такое смерть. Ведь дедушка Ангус умер, но тот был старый, вообще было непонятно, как он так долго жил.

Брэнди закутала сестренку в одеяло, наклонилась и поцеловала в лобик.

— Нет, малышка, я не позволю никому причинить ему вред. Не волнуйся. Он сильный и большой, и с ним все будет хорошо, я обещаю.

Она оставила Фиону и пошла в свою комнату. Ей не хотелось участвовать во всей этой суете, которая происходила в гостиной.

В десять часов утра бледная фигурка потихоньку открыла дверь спальни герцога.

— Это я, Мэбли. Как он, лучше?

Старику не хотелось разочаровывать девушку, голос которой был преисполнен надежды.

— Нет, не совсем, мисс Брэнди. Иногда бредит и говорит невпопад. Прошло шесть лет, но он все еще зовет ее.

Мэбли покачал головой. Брэнди уставилась на него.

— Ты говоришь о Марианне?

— Да, мисс Брэнди, я думаю, он никогда не забудет то время.

Мэбли так устал за ночь, что вот-вот готов был упасть. Он плюхнулся на стул и закрыл глаза, вспоминая, каким изможденным вернулся герцог из Франции. Вслух старик произнес:

— Его друзья так беспокоились тогда за него. Даже король прислал свои соболезнования. Грустное было время, да, грустное.

Брэнди взяла себя в руки. «Марианна мертва, — подумала девушка, — а я жива! Если ему хочется увидеть привидение, он его увидит».

— Иди спать, Мэбли, ты на ногах не стоишь. Мэбли скрылся за противоположной дверью.

— Вы позовете меня, мисс, если он уж очень разбуянится?

— Конечно. Запри дверь, пожалуйста. Его светлость и так в опасности, а мне не хочется лишний раз думать о том, что кто-то может застрелить его.

Мэбли ушел, заперев за собой дверь. Он минуту постоял посреди комнаты, где жил уже несколько недель. Подумав о том, что Мораг перестилала ему простыни, старик громко икнул. Он, как и леди Фелисити, больше всего на свете мечтал оказаться дома, в Англии. Молился, чтобы его светлость побыстрее выздоровел, дабы уехать подальше из этой страны, где люди так смешно разговаривают, едят странную пищу и дышат морским, пропитанным солью воздухом.

Старик медленно стянул с себя пиджак и посмотрел на закрытую дверь. Он нахмурился: нет, все-таки плохо, что Брэнди охраняет его светлость в одиночку, лучше бы это делал, к примеру, мистер Джилз. Упрямая все-таки эта мисс Брэнди, и она, несомненно, без ума от герцога.

Мэбли не любил леди Фелисити. Он считал, что его светлость поторопился с помолвкой. И, разумеется, не мог не заметить разницы между прежней герцогиней и будущей. Жаль, да, жаль, но ничего не попишешь.

Брэнди молча стояла возле кровати герцога. Его лицо было красное и горячее. Она вытирала ему лоб мокрой тряпочкой, а когда касалась плечей и шеи, он начинал метаться, бормотать что-то непонятное, прятать лицо в подушку или пытался отвести ее руки в сторону.

— Шшшш, — успокаивала Брэнди.

Она откинула одеяло, чтобы ему легче было дышать, и накрыла простыней, которая прилипала к телу, и сквозь ткань проглядывали черные волосы на груди герцога. Он задышал ровнее, перестал метаться, но лихорадка еще не оставляла его.

Брэнди еле держалась на ногах. Хоть бы он поправился поскорее!