Ян покрылся мурашками от прикосновения холодной морской воды к ногам, но, преодолев дрожь, вошел глубоко и быстро поплыл прочь от берега.

Рядом плыл дельфин. «Должно быть, дельфин Фионы», — подумал герцог. Но, несмотря на холод, Яну не хотелось вылезать. Он перевернулся на спину и стал смотреть в безоблачное синее небо.

«Что за чудное место, — думал его светлость. — А что, если совсем не возвращаться в Лондон?»

Да, он немного бы потерял, если б не вернулся туда, ко всем этим приемам, светским сплетникам, к Фелисити, которая не любила его, а желала лишь овладеть титулом и деньгами и не хотела от него детей. Черт побери, он сделал ошибку, за которую теперь придется расплачиваться всю оставшуюся жизнь. И как можно было так торопиться?

Ян вздохнул и закрыл глаза от яркого солнечного света, желая забыть все и не думать вообще.

По берегу шагала Брэнди, не замечая, что платье под ее любимой накидкой прилипло к спине от жары. Девушка думала о маленькой Фионе, которая теперь обязана была проводить еженедельно три часа с леди Аделлой — учиться правилам хорошего тона. Брэнди казалось, что традиции не изменились нисколько за последние пятьдесят лет. Теперь маленькая девочка должна будет сидеть на подушечке в ногах у старухи и слушать ее наставления.

Она осторожно спустилась на пляж и сначала не заметила ворох мужской одежды на камнях. Прикрыв глаза рукой, посмотрела вдаль.

Брэнди узнала Яна прежде, чем он увидел ее. Она глядела на него во все глаза, и ничто не могло заставить ее отвести взгляд. Его волосы намокли, и он стал похож на мальчика. Девушка смотрела на черные вьющиеся волосы на груди, широкий подтянутый живот, середину которого прорезала линия черных волос, тянущаяся ниже, к лобку. Она разглядывала его, как тогда вечером, в спальне. О, как он был красив. Сильные ноги, ступней еще не видно, но Брэнди была готова поклясться своей накидкой, что и они были красивее всего на земле. Наконец-то герцог вышел из воды и остановился, приглаживая волосы на голове.

Она думала, что прокусит себе язык. С Брэнди творилось что-то невообразимое. Господи, неужели все это будет принадлежать другой женщине? Девушка понимала, что скоро прекрасное видение растает, исчезнет самый прекрасный сон из всех, что ей приходилось видеть.

Безусловно, если она поедет в Лондон, то поссорится с Фелисити. И теперь девушка понимала, что Эдинбург не может идти ни в какое сравнение со столицей Англии. Какая разница? Брэнди уже представляла себе, как посмотрит многозначительно на герцогиню Портмэйн, повернется на каблуках и оставит соперницу посреди пустой гостиной.

Брэнди все еще не могла отвести взгляд от герцога и, хотя понимала, что нельзя пялиться на голого мужчину, все равно была не в силах заставить себя повернуться и уйти.

«Нет, — твердо решила она, — я останусь здесь и буду смотреть».

Брэнди словно опьянела от увиденного. И это тепло внизу живота, такое волнующее, такое странное… Она вспомнила, как герцог поцеловал ее в заброшенной хижине и прижал к себе. Ей захотелось оказаться перед ним обнаженной, чтобы плотью почувствовать эти черные вьющиеся волосы, чтобы его большие сильные руки скользили по ее спине и ниже, ниже… Господи, к чему все это.

После того, как увидела Яна обнаженным, ей захотелось узнать о том, как люди занимаются любовью. Она готова была застрелить Перси, если бы он попытался протянуть к ней свои грязные руки, но Ян — совершенно другое дело. Брэнди поняла, что позволила бы ему и больше.

Ян уже застегивал рубашку, отмывшись наконец от запаха овечьей шерсти. Он повесил галстук на руку и собрался уходить, когда заметил в камнях знакомую накидку.

— Брэнди!

Господи, неужели снова. Он заорал:

— Маленькая ведьма, ну-ка выходи. Выходи, выходи. Только не рассказывай мне, что лишь сейчас меня обнаружила, и не убеждай, что солнце било тебе в глаза и ты ничего не видела.

Брэнди не сдвинулась ни на дюйм. Она отклонилась назад, надеясь, что таким образом сможет скрыться от его глаз. Не хотела смутить его, но снова это сделала. Ян вздохнул.

— Ладно, признавайся, давно здесь стоишь?

— По правде говоря, давно. Помните, вы плыли на спине, а впереди вас — дельфин. А затем выходили из воды. Так долго…

Он почувствовал стыд и закричал:

— Черт побери, Брэнди, неужели ты не понимаешь, что нельзя молодой девушке пялиться на голого мужчину? Неужели не ясно, что тебе следовало повернуться и уйти? Ты второй раз ставишь меня в неудобное положение.

Конечно, он прав. Брэнди облизнула нижнюю губу и прикусила ее слегка. Ей так хотелось поцеловать его. Он сердился, но она ничего не могла с собой поделать. Был только один способ избавиться от этого. Она повернулась и побежала по берегу.

— Подождите, черт бы вас побрал, — закричал Ян и побежал следом.

Ему захотелось обнять девушку, и он, догнав Брэнди, положил ладони на ее плечи.

Внезапно Ян услышал хлопок, а затем почувствовал боль, словно бы кто-то ткнул его ножом в бок. Герцог упал лицом в песок, попытался подняться, но забился в судорогах, и темнота сомкнулась перед его взором.

Брэнди замерла от ужаса. Звук выстрела парализовал ее. Она посмотрела на Яна, который лежал недвижим, а кровь окрасила его белую как снег рубашку. Нет, не может быть. Кто-то застрелил его. Господи, только бы он не умер. Брэнди стала звать его по имени и упала на колени, пытаясь понять, куда попали.

Раздался еще один выстрел и пуля просвистела рядом с головой девушки. Она упала на Яна, прикрывая его своим телом. Господи, кто-то пытался убить его. Третья пуля впилась в песок всего лишь в футе от Брэнди.

И тут она закричала. Закричала так, как не кричала ни разу в жизни. Больше ничего не оставалось делать. Конечно же, ее услышат в Пендерлиге. А тот таинственный враг уже, наверное, шел медленно к ним, перезаряжая ружье.

Время словно бы остановилось, и минуты казались Брэнди веками до тех пор, пока не подбежали Бертран и Фрейзер. Слезы брызнули из глаз девушки.

— Берти! Слава Богу, ты здесь, пожалуйста, скорее. Кто-то пытался застрелить его.

Затем, будто бы очнувшись, она вскочила на ноги и принялась разрывать на герцоге рубашку, чтобы перевязать его. Сорвав с себя накидку, скатала ее и приложила к кровоточащей ране Яна.

— Господи, Брэнди. Это ты кричала? Что случилось?

Бертран схватил ее за плечо и потянул назад, чтобы посмотреть, что с Яном:

— Эй, Фрейзер, приведи остальных. Пошли кого-нибудь за коротышкой Робертом. Быстрее! Господи, его ранило в спину.

Он прижал пальцами рану, чтобы остановить кровотечение.

— Мы услышали выстрелы и крики и сразу же прибежали. Ты видела, кто стрелял?

— Ничего я не видела. О Боже, Бертран, что с ним?

— Не знаю, Брэнди. Рана глубокая, и непонятно, затронула ли пуля жизненно важные органы. Коротышка Роберт скажет что-нибудь поконкретнее. Теперь помоги мне, малышка.