Берег круто уходил вверх, они миновали сопку и услышалижурчание воды.

– Вот она, речка. – Впервые Павел увидел, как Сычулыбается, по задубевшему лицу его, как по камню, внезапно пошли трещины, глазаблеснули.

И все, снова лицо закаменело.

Они прошли немного вверх по реке и там, где впадал в нееполноводный ручей, обнаружили заимку. Полуразвалившаяся избушка из старыхзамшелых бревен, крыша прогнила и провалилась. Сашка с опаской тронул дверь,они вошли, согнувшись, и увидели в углу на самодельной лавке скелет в истлевшейодежде.

Все были так измучены, что сильного впечатления скелет наних не произвел. Однако палатка намокла в болоте, и ночевать нужно было подкрышей, поэтому, посовещавшись, решили вынести скелет на берег реки и завалитькамнями. Никаких вещей, ничего, что помогло бы узнать о человеке, нашедшем своюсмерть в этом медвежьем углу, в хижине не было, Витька нашел только насквозьпроржавевшее лезвие ножа.

– Беглый, наверное, – равнодушно сказалСыч, – заболел или от голода помер… лет пятьдесят он здесь пролежал, еслине больше. Дикое место, никто не ходит.

Сашка настоял, чтобы вырыли неглубокую яму в песке, и толькотогда перенесли скелет на берег. И когда подняли кости с лавки, то нашли подними золотой нательный крестик. Шнурок истлел, а золоту ничего не сделалось.

И тогда Сыч пошарил по углам, попинал ногами подгнившиебревна, постучал, походил вокруг избушки и нашел в дальнем углу под вторымвенцом захоронку. Сверток был засыпан песком, так что даже куски кожисохранились. Внутри лежала железная коробка из-под конфет, очень старая, нохорошо сохранившаяся, можно было разглядеть еще картинку – румяная боярышняпримеряет перед зеркалом расшитый жемчугом кокошник. А когда открыли коробку,то оторопели. Коробка под завязку была заполнена неровными прозрачнымикамушками.

– Алмазы! – выдохнул Сыч. – Так вот откуда оншел…

Павел никогда в жизни не видел необработанных алмазов, ноповерил Сычу сразу же, только непонятно было, как тут оказались алмазы, вродебы в этих местах их не добывают. Сыч объяснил неохотно, что человек, откоторого остался один скелет, шел издалека, с севера, и хотел, видно,перебраться в Китай, тут граница ??овольно близко… Но не смог – заболел в пути иумер на дикой заимке.

Тогда они обалдели от таких сокровищ. Это было целоесостояние, им и представить было невозможно, сколько стоит коробка алмазов, Сычсказал, что они очень чистые, да они и сами это понимали. Они рассыпали камнина куске брезента, играли в них, как маленькие, пытались делить. Сыч прикрикнулна них, они с Витькой огрызнулись – не командуй тут, теперь мы все равны… Сашкаеле их утихомирил, а Сыч неожиданно смолчал. Павлу стало не то чтобы стыдно, нокак-то неприятно – одурели совсем от жадности, орут друг на друга, глаза горят,руки трясутся… Молча собрали камни в коробку, и Сыч налил всем по стаканчикуводки. Вообще в экспедиции был «сухой закон», но фляжку Сыч держал на случайпереохлаждения или еще какой болезни. Водка была коричневого цвета. «Настояна нацелебных корнях», – пояснил Сыч.

Проснулись они во второй половине следующего дня, когдазаходящее солнце золотило воду в речке, будто и впрямь песок на дне былзолотой. Спали крепко и без сновидений, в голове было легко.

Сыча не было. Не было его вещей – одежды, заплечного мешка,ружья, и, самое главное, не было коробки с алмазами. И даже того небольшогоколичества золотого песка, что успели они намыть, тоже не было.

Видно, хороший корешок был положен в водку, от одногостаканчика они бы так не свалились. Сыч все правильно рассчитал – граница ивправду близко по здешним меркам, а погоню снаряжать уже поздно.

Виктор тогда здорово орал на Сашку, обвинял его во всехгрехах. Павел молчал, ему трудно было осознать случившееся, казалось, чтовчерашние алмазы ему просто приснились. Похоже, Сашка и сам так думал.

Для себя он так объяснил происшедшее: Сыч в принципе мужикчестный, обманывать их не собирался, но блеск алмазов ослепил его, возможноебогатство ударило в голову, вот и поступил он с ними не по-людски…

– Вот что, ребята, – сказал Сашка серьезно, –хватит об этом. Я, конечно, виноват, но дома будем про это говорить.

– Если доберемся до дому, – вставил Павел.

– Должны добраться, – сказал Сашка, ему никто невозражал.

Сыч оставил им Сашкину винтовку, ножи и топор. А еще палаткуи честно поделил продукты на четверых, взял только свою часть.

Они бросили в той избушке все снаряжение для добычи золота,сделали плот и решили сплавляться по реке вниз, потому что о том, чтобы перейтиболото без провожатого, нечего было и думать.

На следующий день плот разломался, они не смогли перетащитьего через завал. И тогда они пошли пешком на север, по Сашкиному компасу.

Если бы не Сашка, понимает сейчас Павел, они бы не дошли икости их гнили бы сейчас в тайге, как тот скелет, что валялся много лет надикой заимке. Именно Сашка вел их по тайге, сверяясь больше не с компасом, а ссобственным чутьем, оказывается, он успел многому научиться у Сыча за времяэкспедиции. Сашка стрелял зайцев и глухарей, когда у них кончились продукты. Сашкаумел разводить костер с одной спички из сырого валежника.

Сашка не пустил их сунуться к встреченным людям, когда онинашли в тайге теплое еще кострище. И правильно сделал, потому что ватага былаявно разбойничья, могли прирезать за ту же винтовку – больше у них брать былонечего.

Сашка первым почуял, что их преследуют, и настоял, чтобыночами они спали по очереди. Кто-то ходил вокруг костра, стараясь неприближаться, и Павел однажды пальнул на треск веток. Скорее всего звери былидвуногие, как те, что пытались напасть, еще когда с ними был Сыч.

В конце концов они бросили все, даже палатку, – не былосил нести. Патроны кончились, Сашка все же тащил свою винтовку. Витькаподвернул ногу, и они волокли его по очереди почти на себе.

Они все-таки вышли к большому селу – небритые, голодные, врваной одежде, прокопченные дымом костров. И сразу же попали в милицию, тогдакак раз взялись за частные артели старателей. Они держались твердо – поехали втайгу посмотреть, поохотиться, порыбачить, заблудились, чуть с голоду непомерли. При них ничего не нашли – ни золота, ни снаряжения, иначе не миноватьбы суда.

Им повезло – снова встретили тех геологов, с которымипознакомились в самолете. Три дня отсыпались и отъедались на базе, потомсобрались домой.

В Питере расстались надолго, каждый переживал эту историю водиночку. Павел изредка позванивал Сашке, Виктор с головой ушел в своикомсомольские дела и развлечения.

Через год Сашка собрал их у себя.

Они с Павлом долго сидели вдвоем и ждали Виктора, наконецтот пришел – чуть располневший, с выработанным «комсомольским» взглядом. Одетбыл в хороший костюм, тугой воротник рубашки подпирал красную шею.