– Что еще у тебя стряслось? – спросил он с чутьбрезгливой улыбкой, окидывая взглядом бедноватую Сашкину обстановку.

Сашка молча достал письмо в красивом иностранном конверте.Оказалось, что два дня назад его разыскал один иностранец. Сашка к тому временииз сверхсекретного НИИ уволился и с иностранными гражданами мог встречатьсябеспрепятственно.

Письмо было написано по-русски. Едва начав читать, Павелбыстро взглянул на подпись. Анатолий Сычев – стояло в конце. Сыч.

Не держите на меня зла, – писал Сыч, – я поступилединственно правильно. Мы все равно не дошли бы с таким грузом назад. Либо наспорезали бы лихие люди, либо поймали бы менты. А скорей всего мы простоперессорились бы по пути из-за этих камешков и, возможно, поубивали бы другдруга. Богатство слепит глаза и выжигает душу, особенно в первый раз.

Но даже если бы мы все преодолели, что можно сделать вРоссии с этими камнями? Их слишком много, и мы попались бы на продаже. Не зрятот человек, чьи останки мы нашли на заимке, шел за границу. Это единственныйвозможный выход.

Я хочу быть с вами честным, – писал далее Сыч, –алмазы принадлежат нам всем по праву. Я болен, протяну несколько лет благодарятому, что у меня есть теперь средства. После моей смерти камни достанутся вам.Только обязательно всем поровну. После извещения о моей смерти вам следуетявиться в адвокатскую контору «Краус и сыновья» в Базеле и предъявить там трипочтовые марки. Только обязательно все три вместе. Приехать должны вы или вашинаследники.

Прощайте.

Далее стояла подпись и были наклеены три почтовые марки –«Розовый Реюньон», «Оранжевый Барбадос» и «Фиолетовая Мартиника».

– Черт знает что! – Виктор бросил письмо настол. – Ты веришь в эту чушь?

– Верю, – серьезно ответил Сашка, – письмоподлинное, его привезли из Швейцарии.

Павел молчал, обдумывая услышанное, вспоминая, как шли оничерез тайгу – голодные, измученные. Если бы они попали в лапы к ментам салмазами, то не сидели бы сейчас здесь втроем. Алмазы – это большой срок, а тои вышка. Поди докажи, что алмазы эти добыты или украдены с прииска большепятидесяти лет назад, кто бы им поверил… Еще Павел вспомнил злые, ненавидящиеглаза Виктора, когда он рыкнул на Сыча там, в избушке. Наверное, у него самогобыл вид не лучше, только Сашке удалось сохранить тогда человеческий облик…

– Я тоже верю, – сказал он.

– Может, все и так, – пошел на попятнуюВиктор, – однако где у нас гарантия, что эти марки помогут нам получитьнаследство?

– Вот в наследство я не верю, – захохоталСашка, – ну представить себе не могу, что прихожу я в эту самуюадвокатскую контору в цилиндре и смокинге, а они мне – ах, мистер Каменский,будьте так добры, не откажите в любезности и так далее…

Павел тоже не мог такого представить, Швейцария была тогдадля них пустым звуком, пятном на карте, как, впрочем, и другие страны.

Тем не менее они разыграли марки. Павел получил «РозовыйРеюньон», Виктор – «Оранжевый Барбадос», а Сашке досталась «ФиолетоваяМартиника». Сашка спрятал ее в бумажник, чтобы была все время перед глазами –пускай, мол, напоминает о приключениях в тайге, когда они выжили, несмотря нина что.

– А у меня еще новость! – сказал он. – НаЛенке женюсь!

С Ленкой Павел виделся редко, только на общих вечеринках. Ондавно уже убедил себя, что Ленка не для него, и влюбленность не то чтобыпрошла, но ушла куда-то в глубину души. У него тогда была девушка совсем издругой компании. Виктор тоже развлекался со своими комсомольскими девицами и сЛенкой не общался. Новость, однако, резанула обоих. Казалось, что вернулисьстуденческие годы, Павел вспомнил, как не спал ночами и даже стихи сочинял пролюбовь. Хватило ума те опусы никому не показывать…

Павел быстро сумел совладать со своим лицом и повернулся кСашке, раскрыв объятия. Однако успел перехватить взгляд Виктора, в котором быласамая настоящая ненависть – ишь как его разбирает, ну все, поезд уже ушел,теперь молодым совет да любовь…

Кажется, Сашка ничего не заметил, он хохотал, сетовал, чтонет шампанского. Выяснилось, что буквально завтра он уезжает в Швецию на сборклубники – существовал тогда такой заработок. Срубит деньжат к свадьбе, аустраивать мальчишник будут потом, после его приезда. Заявление еще неподавали, но свадьба будет скоро.

– Не распишут… – усомнился Павел.

– Распишут! – Сашка махнул рукой.

Все кончилось ровно через месяц, когда Павлу позвонилаСашкина тетя Ирина Анатольевна и тусклым, каким-то шелестящим голосом сказала,что Сашу нашли сегодня утром в своей квартире мертвым. А Павел и понятия неимел, что Сашка вернулся, все собирался звонить той же тетке, да вотпроканителился с делами…

Когда он по просьбе Ирины Анатольевны приехал в ту съемнуюквартиру, Сашку уже увезли. Это соседка с утра забила тревогу, заметив, чтодверь открыта. Хмурый милиционер сказал, что, очевидно, Сашку высмотрели еще ваэропорту – человек, возвращавшийся из-за границы, был тогда редкостью. Самолетприлетал ночью, у Сашки было много вещей, водитель вызвался помочь занести их вквартиру, а там убил своего пассажира и ограбил.

Посредине комнаты стояли два распотрошенных чемодана, вседеньги и документы исчезли. На диване валялись полароидные снимки, которыеСашка сделал в Швеции, сам фотоаппарат тоже исчез.

– Возьми что-нибудь на память… – слабым голосомсказала Ирина Анатольевна, и Павел не глядя сгреб карточки, на которых Сашкаулыбался в объектив – один или в компании таких же, как он, сборщиков ягод.

С Ленкой он отважился поговорить только после похорон. Онабыла ужасно худая, под глазами синяки, и вся какая-то желтая. Сердце у Павласдавило от жалости и бессмысленности происшедшего. Неужели такой итог былпредопределен, неужели Сашке – умному, замечательному, одаренному Сашке –уготована была именно такая смерть?

– Как ты? – Он погладил Ленку по руке.

– Отстань! – Она вырвала руку и посмотрела на негос самой настоящей ненавистью. – Отстаньте вы все от меня! Лучше бы ты умервместо него! Лучше бы вы все умерли!

Он отшатнулся от ее безобразно перекосившегося лица. И хотьпонимал, что она вся во власти неизмеримого горя и не сознает, что творит, всеже долго не мог забыть ее ненависти и злых, несправедливых слов.

Он тогда бросил почти законченную диссертацию, устроился назавод настройщиком оборудования и полгода мотался по разным городам. Вечерами вобщежитии пил с мужиками водку и играл в домино, потом засыпал каменным сном,чтобы утром встать и тащиться на завод с толпой таких же хмурых спросоньяработяг.

Перестройка набирала ход, заводы закрывались, оборудование негдестало устанавливать, и Павла уволили вместе со всей бригадой.

Он пришел в себя и решил начинать новую жизнь. НавестилСашкину тетку и узнал от нее, что Ленка вышла замуж за Виктора Сереброва. Инедавно родила мальчика, Сашкиного сына.