Помогать ближнему – нелегкое дело.

И вот, лежа одна в углу на французском этаже, я, забыв про музыку и про танцующих вокруг людей, поедаю крысиный окорок и грежу.

Как говорил библейский царь Соломон: «Суета, все суета».

Стоит мне вспомнить Библию, как в голову снова приходит проект кошачьей Библии в духе книги Бытие. Начинаться она могла бы так:

«Сначала было…»

Но тут откуда-то издали доносится истошный крик:

– БАСТЕТ!

Меня зовет профессор Роман Уэллс. У него возникла какая-то просьба ко мне, но я уже усвоила урок: каждый сам за себя.

Он меня ищет.

Уэллс снова заведет разговор о своем будущем ребенке. Попросит уговаривать Натали. Но у меня есть достоинство, я сделала максимум, больше я ничего не могу.

Вижу, он машет руками. Мне приходит мысль пригласить его к себе в писари.

– БАСТЕТ! Где Бастет? Где Бастет?

Вообще-то он вежливее Натали. Возможно, он скажет, что сначала мне следует научиться писать. Да, в писари он сгодится.

«Сначала было…»

Наконец-то он меня заметил. Я даже не соизволю замяукать.

– СКОРЕЕ, БАСТЕТ, СЮДА! ЗА МНОЙ!

– В чем дело? Если это снова Натали, то я уже пыталась и мало чего добилась…

– Павел!

Павел?

Я несусь по лестнице за Романом. Он выбегает на пятый этаж.

– Он согласен говорить только с тобой, – объясняет мне Сильвен, с волнением смотрящий на экран.

– Что произошло?

– После бегства Павла я мог следить за ним при помощи датчика в его Третьем Глазу. Над тем участком все время кружил дрон. Датчик Павла подавал сигнал из постамента статуи Свободы. И вот сегодня утром я получил письменное сообщение. В переводе оно означает: «Я хочу говорить с Бастет». Поэтому я попросил Романа отыскать тебя.

Я устраиваюсь в кресле. Сильвен включает динамик, чтобы разговор слышали люди вокруг.

– Здравствуйте, Павел. Вы хотели со мной поговорить?

– У меня есть для вас новости, Бастет. Но сначала я объясню, что произошло. Когда я вернулся к своим, меня заподозрили в шпионаже в вашу пользу и захотели убить. Но я призвал в свидетели Тамерлана и убедил его, что вторая крыса с Третьим Глазом – большое удобство для крысиного сообщества. Потом я предложил сыграть роль двойного агента. То есть делать вид, что я за вас, а на самом деле играть двойную игру. Сказал, что мог бы связаться с вами и передавать ложные сведения, чтобы вызвать у вас панику и принудить к капитуляции. Аль Капоне и Тамерлан совещались по моему поводу. Тамерлану пришлась по душе моя необычность, он сказал, что я представляю большую ценность, потому что в случае его гибели останется другая крыса, способная входить в Интернет.

Ничего себе! Наш Павел добился успеха!

– Что вы им ответили?

– Ответил, что они могут на меня положиться. Рассказал обо всем, что видел в вашей башне, о том, сколько в ней засело людей, кошек и собак.

Роман разделяет мой энтузиазм, в отличие от Натали и остальных, испытывающих сомнения.

– Понимаю… Что же представляет собой дезинформация, которую вам следует нам передать, чтобы мы запаниковали и сдались?

– Они намерены заложить взрывчатку у вас в подвале.

Все долго молчат.

– Это правда?

– Частично. На самом деле после неудачи с поджогом бумаги и бензина Тамерлан стал искать более действенный способ и вспомнил формулу артиллерийского пороха, которую вычитал в Интернете, когда он еще работал: уголь + сера + селитра.

Вокруг меня собралось уже человек двадцать, включая Хиллари Клинтон, генерала Гранта, Натали и нескольких представителей человеческих сообществ.

– Они собираются взорвать нашу башню? – спрашиваю я.

– Собираются, – подтверждает Павел.

– Но ведь вы сами назвали это «дезинформацией», которую они решили нам подбросить, чтобы мы сошли с ума от страха, не так ли?

– Именно так.

– В чем же здесь неправда? – спрашиваю я с надеждой.

– Тут такое дело… Правда в том, что они нашли уголь и серу и принялись собирать то и другое в больших количествах. А вот селитры-то у них и нет.

Не знаю, радоваться мне или печалиться.

– То есть нам нечего опасаться?

– Пока что нечего, они еще не могут взорвать вашу башню. Но они ищут селитру.

– Ваша «дезинформация» должна вызвать у нас приступ паники. В чем она будет заключаться?

– Вы броситесь бежать. На выходе из башни вас станут убивать.

– Спасибо за предостережение, Павел. Но если я правильно поняла, чтобы не спалить ваше «прикрытие», нам нужно изобразить бегство?

– Все правильно.

Я выключаю микрофон и смотрю на Романа и Сильвена, тоже понявших ситуацию.

– Надо заставить их поверить, что он двойной агент, – говорит первый.

– Где гарантия, что он не «тройной» агент? – возражает второй.

– Павел манипулирует нами, на самом деле он на их стороне. Крыса есть крыса, – вступает в разговор Анжело.

– Твой сын прав, крыса не заслуживает доверия, – поддакивает ему Эсмеральда.

– Одно дело – поделиться сведениями, и совсем другое – точно знать, как ими воспользуются, – напоминает Натали.

– По-моему, доступ к знаниям делает… лучше, – говорю я.

– Лучше для кого? – спрашивает Роман. – Для них или для нас?

– Он получил от нас подарок и должен испытывать к нам благодарность.

Я еще не договорила, а уже вспомнила, что этот мир соткан из одной неблагодарности и что те, кто оказывает услугу, обычно не могут рассчитывать на признательность.

– Алло? Вы меня слышите? – окликает нас Павел.

– Да, простите. Итак, Тамерлан принял вас и даже поздравил с вашей… мутацией. Вы сообщили нам, что передали им информацию о положении в башне, чтобы добиться их доверия… Может быть, вы расскажете теперь, что происходит внутри постамента статуи Свободы?

– Они хотят вас перебить. Только об этом и думают.

– По вашим словам, пока что у них нет селитры, значит, они ничего не могут предпринять.

– В сущности, ваша судьба зависит от памяти Тамерлана. Он сказал, что читал, где добывают селитру, когда имел доступ к Интернету, но никак не вспомнит…

– То есть мы зависим от воспоминания, которое посетит или не посетит отдельную крысу…

Все мы, сидящие в компьютерном зале, переглядываемся, не зная, поздравлять нам друг друга или тревожиться.