не было стыдно за свою семью, но казалось немного напряженным – ужинать с кем-то, у кого имелись горничные и личный шеф-повар.

Моя мама отлично готовит, но Коул не будет впечатлен ее тушеным мясом и картофельным пюре, в то время как может есть филе миньон на золотом блюде каждый вечер.

То же самое можно было сказать и обо мне. Все станут удивляться, почему он выбрал меня, когда мог заполучить любую девушку, какую захочет.

Очевидно, Колтон не очень хорошо продумал свой план. Все больше причин отказаться от того, чтобы стать его липовой девушкой.

Я взяла булочку из корзины. Они были только что из духовки – теплые и очень вкусные.

Мама откашлялась.

– Ты уверена, что хочешь съесть это?

Мои щеки запылали от смущения. Достаточно было того, что она критиковала меня, когда мы одни, но делать это перед Коулом…

Я молча молилась, чтобы под ногами разверзлась бездна и поглотила меня, но, увы, этого не произошло. У большого человека наверху, вероятно, были дела поважнее.

Я бросила булочку обратно в корзину.

– Ты права.

– Не хочу показаться грубым, но почему она не может съесть булочку? – спросил Коул.

О, нет.

На мамином лице отразилось удивление, но она быстро попыталась спрятать это за смехом.

– Потому что углеводы – зло, – сморщив нос, она добавила: – Это девичьи штучки, ты не поймешь.

– Вообще-то, – возразил Коул, – как футболист я много знаю о питании, а углеводы необходимы для получения энергии. Уверен, вы хорошо знаете, какой напряженный у Сойер график. Если она перестанет есть углеводы, то начнет больше уставать и станет менее продуктивной. Как ее мама, я уверен, вы бы не хотели этого, поскольку желаете для нее только самого лучшего. – Нахмурившись, он откусил огромный кусок своей булочки. – Верно?

Я чуть не подавилась тушеным мясом.

Единственным человеком, который когда-либо говорил ей отстать от меня, был мой отец, и в последний раз, когда он это сделал, едва ли не началась гражданская война. Мама продолжала кричать, мол, у меня проблемы со здоровьем, и я сведу себя в могилу, а папа продолжал кричать, что у меня широкая кость и мой детский жир скоро уйдет.

Это было крайне унизительно.

Я была настолько подавлена, что за раз проглотила три плитки шоколада, спрятанные в спальне.

Мама рассматривала скатерть. Я была не уверена, стыдно ли ей или она борется с желанием выгнать Коула.

– Конечно, я хочу только лучшего для своей дочери.

Суровый взгляд, который отец бросал на Коула с тех пор, как тот вошел, немного смягчился.

– В свое время я немного играл в футбол.

Мне стало легче дышать. Футбол – это безопасная тема.

Глаза Коула загорелись, будто кто-то сказал ему, что сегодня Рождество.

– Да? Это потрясающе. На какой позиции вы играли?

Папа слегка улыбнулся.

– Левый защитник.

Коул потянулся через стол, чтобы стукнуться с ним кулаками.

– Мое уважение. Вы, ребята, много на себя принимаете на поле.

Папа кивнул.

– Чертовски верно. – В его карих глазах мелькнуло осуждение. – Глядя на тебя, предположу, что ты квотербек?

– Так очевидно, да? – Высокомерная ухмылка.

– Да.

Лед в его голосе ясно дал понять, что папа имел это в виду вовсе не как комплимент.

– Что ж, как вы познакомились? – спросила мама, разбавляя напряжение.

– Мы учимся в одной школе, – напомнила я.

Она закатила глаза.

– Я это знаю, Сойер Грейс. Я имела в виду, как вы двое начали встречаться? И почему ты раньше не упоминала, что у тебя есть парень?

Вот оно.

Пришло время все прояснить.

– Мы не…

– Встречаемся официально, пока что, – закончил Коул. – Сойер настояла, что я должен познакомиться с ее родителями, прежде чем она согласится стать моей девушкой.

Мама глянула на меня, как на сумасшедшую.

– Правда?

В уголках папиных глаз проявились морщинки.

– Приятно знать, что, хотя бы одна из моих дочерей все еще заботится о том, что думает ее старик.

Он, очевидно, был по-прежнему обижен, что жених Кэтрин пришел к моей матери просить благословения и даже не поинтересовался его мнением.

– Дэн, – процедила мама сквозь зубы. – Не сейчас.

– Да, да, – проворчал он.

Мама оглядела стол, пока ее взгляд не остановился на мне.

– Скоро твой день рождения. Ты хочешь сделать что-нибудь особенное?

Да… поспать.

По правде говоря, я не думала об этом. У моих родителей не было денег, чтобы устроить нечто необычное, и я не желала быть обузой.

– Не знаю. Я надеялась, что мы могли бы устроить что-нибудь маленькое здесь, дома. Может быть, ужин и торт?

На папином лице проступило беспокойство.

– Ты уверена? Это большой день, Сойер. Тебе только раз исполняется восемнадцать.

– Уверена, пап.

– Боже, я все еще не могу в это поверить, – выпалила мама. – Кажется, только вчера мы привезли тебя домой из больницы и спорили из-за твоего имени.

Да, определенно, как раз самое время сменить тему разговора.

– Время быстро летит, когда тебе весело, да? В любом случае…

– Когда у тебя день рождения? – встрял Коул.

Мой желудок совершил тот странный кульбит, прежде чем рухнуть вниз. Я пренебрежительно отмахнулась.

– Это неважно.

– Конечно, важно, – возразил папа.

– Что на тебя нашло, Сойер? – спросила мама.

О, черт.

– Седьмого ноября.

Взгляд Коула прожигал меня насквозь, словно я была муравьем под лупой в солнечный день.

– Это прекрасная дата. – Отведя взгляд, он натянул широкую улыбку на свое прекрасное лицо. – У меня тоже день рождения в этот день.

Нет, не правда.

Смерть Лиама, наверное, была мучительной для всех, кто любил его… но его смерть не стерла Коула.

Настоящего Коула.

Мамино лицо просветлело.