– Это было бы невозможно. У меня уже есть жена и семья.

– Удивительно, как невозможное становится возможным, если чего-то по-настоящему хочешь. Ваша жена знала о вашей связи с леди Довер до того инцидента в театре?

– Я с ней никогда этого не обсуждал напрямую. – Он поднял свой взгляд на Кендру и пожал плечами с презрением. – У нас с леди Вестон брак, типичный для нашего круга, мисс Донован. Как только родились дети, мы получили свободу на то, чтобы развлекаться как хотим.

Кендра задумалась.

– То есть у вас свободный брак?

– Мне не знаком этот термин, но леди Вестон и я никогда не ходили друг за другом по пятам.

Элдридж дернулся в своем кресле.

– Как вы пояснили, сэр, ваши отношения с женой типичные для света. Однако единственным правилом является осмотрительность. Леди Довер нарушила его, надев ваши фамильные драгоценности в театр, оскорбив тем самым вашу жену и семью. Не могу представить, что вы не были вне себя из-за поведения своей любовницы.

Вестон какое-то время молчал, будто бы раздумывая над тем, что сказать. Наконец он произнес:

– Это было болезненно, но вы же не думаете, что я бы прибегнул к убийству, чтобы выразить свое неудовольствие? Я бы никогда такого не сделал, никогда бы не причинил Корделии того, что ей причинили. Никогда. – Он выглядел уверенным в своих словах.

– Когда вы подарили ей ожерелье? – спросила Кендра.

Впервые за весь их разговор Вестон вспыхнул.

– Это не было подарком. Она попросила… хм, это должно было быть временно.

– Хорошо, то есть она попросила поносить его…

– Не на людях, – уточнил Вестон. – Я бы никогда не разрешил ей надеть его публично. Я не имел понятия, что это было ее намерением.

Это подвело их к главному вопросу.

– Как вы думаете, зачем она это сделала?

– Я не знаю.

– Чтобы наказать вас?

– Я не знаю.

Кендра посмотрела на него. Ей показалось любопытным, что он не спросил: «Наказать меня за что?» Но, может, не спросил, потому что уже знал ответ. Если красавица леди Довер настаивала на том, чтобы он ушел от жены, а он сопротивлялся, Кендра вполне могла себе представить, что леди Довер решила отомстить ему, потребовав ожерелье. Она могла надеть его в общественном месте, чтобы навлечь позор на всю его семью. Это было оскорблением и карой. К сожалению, в Кендре росла уверенность в том, что это могло и подтолкнуть к ее убийству.

– Когда она попросила у вас драгоценности? – спросила она.

– Не помню точную дату.

– Задолго до визита в театр?

Он нахмурился.

– За неделю или две. Я не уверен. Это разве так важно?

– Мне интересно, как долго она планировала афишировать ваши отношения. В тот вечер она надела ожерелье, явно не движимая секундным порывом.

Лицо Вестона из красного резко стало бледным.

– Я об этом не думал.

Кендра немного подождала, затем сменила тему.

– Вы, должно быть, были в ярости, когда увидели ее на следующее утро и попросили вернуть ожерелье?

Вестон ответил не сразу.

– Я был расстроен, – осторожно сказал он.

– В каком она была настроении? Чувствовала свою вину или, может, жалела о содеянном? Или же насмехалась над вами, как насмехалась над вашим сыном?

Глаза Вестона озарились чем-то не поддающимся четкому описанию, но чем-то злобным, это точно.

– Мой сын с этим никак не связан. Он был на балу своей сестры в ночь убийства, так же как и я.

– На балу леди Франсис было еще больше людей, чем на вчерашнем мероприятии, – возразила Кендра. – Уйти незамеченным было не так уж и сложно.

– Это абсурд.

Но Вестон очень оживился. Серебро блестело, пока он теребил в руках перочинный нож. Кендра изучала элегантные руки мужчины и с легкостью представляла себе, как эти длинные утонченные пальцы сжимают другой нож, с более узким лезвием и более опасным действием.

Она подняла свой взгляд.

– Где живет леди Франсис?

– Маунт-стрит, – ответил он уставшим голосом.

Где-то в глубине коридора стали слышны легкие нотки арфы. Кендра посмотрела на дверь, прислушавшись, затем снова взглянула на Вестона.

– Мило, – прокомментировала она.

– Моя дочь Луиза. Она репетирует для выступления в салоне миссис Байдл на следующей неделе, – произнес он нехотя, будто бы не желая больше сообщать ей какую-то информацию, даже что-то столь невинное, как концерт дочери.

Вестон отложил в сторону перочинный нож и посмотрел на Элдриджа.

– Я не хотел бы прозвучать грубо, сэр, но у меня сегодня утром еще есть другие дела. Мы закончили? Я не знаю, что еще могу добавить.

Кендра улыбнулась. Ее всегда забавляло, что она проводила большую часть допроса, но в конце всегда обращались именно к герцогу. Было ли это из-за того, что его титул давал ему власть? Или потому что он мужчина?

Она встала, но продолжала смотреть на Вестона.

– У вас есть предположения, кто бы мог убить леди Довер? Она когда-нибудь упоминала, что боится кого-то?

Вестон, нахмурившись, тоже поднялся.

– Нет. Я уверен, что это был вор. Я слышал, что дом ограбили после убийства.

– Нет, то, что сделали с леди Довер, было личным.

Элдридж потянулся за рукой Кендры.

– Спасибо, милорд. Понимаю, что это все неприятно, но необходимо. Пожалуйста, не провожайте нас. Мы сами найдем дорогу.

Вестон, казалось, почувствовал облегчение.

Первым вышел герцог, за ним последовала Кендра. Она специально остановилась на пороге, развернулась, чтобы еще раз посмотреть Вестону прямо в глаза.

– А леди Довер рассказала вам о своем секрете, милорд?

Он застыл.

– Боже мой, каком секрете?

Кендра долго не отрывала свой взгляд. Затем она сказала:

– Простите, не имею права вам об этом сказать.

Она вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Но прежде она увидела, как дрогнула рука Вестона, когда он поднес ее, чтобы почесать подбородок.

В коридоре Элдридж мягко сказал:

– Подозреваю, он знает, в чем состоял секрет леди Довер.

Кендра улыбнулась, но невеселой улыбкой.

– Ох, скорее всего, он знает.

Звук арфы все еще наполнял коридор. Кендра увела герцога дальше по коридору на звуки, и их взгляду предстала домашняя сцена за открытыми дверями гостиной. Леди Луиза в очаровательном украшенном аппликациями индийском муслиновом платье цвета слоновой кости сидела на стуле, ее руки были грациозно вытянуты, а пальцы щипали струны и наигрывали прелестную мелодию на красивом резном инструменте. Леди Вестон и леди Изабелла сидели вместе, их головы были покрыты кружевными шапочками, брови нахмурены, пока они продевали иголки с цветными шелковыми нитками в материал, натянутый крепко на пяльцы.