— Это первый мир, который показал мне дед, — широко повел рукой по сторонам Оскол. — Не самый жизнерадостный мир, но он находится рядом с нашим, и в него легко попасть. Так же из него легко попасть в еще несколько соседних миров. Местные жители этим умело пользуются, и активно торгуют со всеми соседними мирами.

София, открыв рот, смотрела на чудных обитателей нового мира, и вполуха слушала Гартоша.

— А там где много торговцев, много и разных жуликов, — назидательно продолжил Оскол. — Так что будь внимательной. От меня никуда не отходи, и ни с кем не разговаривай без меня. Поняла?

Девочка машинально кивнула. Оскол повел крестницу к центру города, где находились основные рынки, и памятные павильоны, где имелась возможность бегло ознакомиться с сопредельными с Дарен-Холфом мирами. Постепенно торговых рядов становилось все больше, толпа становилась все плотнее. Каждый лавочник считал нужным выставить рядом со своим торговым заведением, лоток с товаром, а то и не с одним. Так что пробиваться сквозь эту давку, становилось все сложнее. А учитывая то, что София отвлекалась на каждую диковинку, которая попадалась ей на глаза, то продвижение вперед представляло собой проблему. Поэтому Гартош пропустил девочку вперед, чтобы не упускать из вида.

Несколько раз носитель чувствовал, как его пытались ограбить. В этом мире, где сходились торговые потоки из разных миров, выработалась особая каста карманников, воров, грабителей, и прочих жуликов. Так как гости Порморты попадали в город, в основном с помощью магии, то и воры должны были нею владеть, иначе обчистить, обмануть, либо ограбить мага было сложно. Но для носителя семьи атратов, такие карманники не представляли большой проблемы. Попытки прощупать карманы, и уж тем более, обчистить, пресекались на корню. То есть, магические нити не просто обрывались, по ним пускались пульсары, которые могли оглушить злоумышленника, возможно до смерти.

Местная воровская шайке уже поняла, что жертва им не по зубам, поэтому Гартош с немалым удовольствием чувствовал на себе, злые раздраженные взгляды.

В какой-то момент Оскол почувствовал приближение опасности, не схожее на легкие уколы, что появлялись до сих пор. Он заозирался по сторонам. Сзади без труда пробивался сквозь толпу крупный, почти квадратный детина, явно помесь человека и черного огра. Увидев, что его заметили и обратили внимание, здоровяк не смутился, а нагло улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, с внушительными клыками. Гартош уже пожалел, что отправился в это путешествие только с Софией — внушающий уважение Аруш, часто пресекал подобные конфликты, одним своим видом.

Продолжая улыбаться, здоровяк приблизился к носителю вплотную, и прорычал:

— Чего застыл? Дай дорогу!

— Может тебе еще один глаз на лоб вставить, чтобы дорогу лучше видел?

В руках у носителя, словно ниоткуда появился кинжал, буквально напитанный злой магией. Окружающие тут же почувствовали начало заварушки, и стали обтекать забияк, как можно дальше. Образовался островок, где находился только Гартош, и помесь человека и огра. Здоровяк, ничуть не смутившись и не испугавшись, хмыкнул, и как ни в чем не бывало, продолжил свой путь, не забыв толкнуть своего визави плечом. Гартош хотел было достойно ответить наглецу, когда понял, что-то не так. Он быстро оглянулся, Софии рядом не было. Более того, от неё не осталось даже следа, а ведь носитель не забыл навесить на крестницу магический маячок, на всякий случай.

Сердце сжалось размером в орех, и практически перестало биться. Гартош понял — пришла беда.

— «Я зондирую все вокруг!» — быстро среагировала Алаза.

Носитель заметался на пятачке, где столкнулся с громилой. Их короткий конфликт, явно носил отвлекающий характер. Мелькнула мысль догнать, эту помесь человека и огра. Но его приметный силуэт затерялся, словно растаял в толпе. Гартош подбежал к лавочнику, чьи столы с товаром находились наиболее близко. Но тот сделал испуганно-круглые глаза, и клятвенно заверял, что не видел, куда подевалась девочка, так как общался с покупателем.

Оскол вновь вернулся на место, где пропала София. Словно ищейка закрутился на месте. Никаких следов обнаружить не удалось. Забежал в одну лавку, вторую. Больше никого ни о чем не спрашивал — с помощью атратов искал следы девочки. Наверняка что-то должно было остаться, какая-то остаточная магия, обрывки заклинаний, странный фон. Но землянка словно растворилась в этом проклятом городе, ни единого следа. Гартош снова вернулся на то место, где стоял до пропажи крестницы. Ждал, что кто-то к нему подойдет, потребует выкуп, или еще что-нибудь в этом роде. Но все было тихо — Порморта словно потеряла к нему интерес. Она поглотила дорого Гартошу человека, и продолжала жить своей жизнью. Внутри Оскола зарождалось желание громить все вокруг. Жечь, и убивать. Убивать всех без разбору, не разбираясь, кто виноват, а кто совершенно ни при чем.

— «Успокойся! — словно издалека донесся голос Алазы. — Софию похитили с определенной целью. Вряд ли её хотят убить, это слишком просто. Такие ресурсы, что были задействованы, не привлекают для простого убийства. От тебя чего-то хотят. Выкупа, или определенной услуги. Скоро ты все должен узнать».

— «Я думаю, что нужно обратиться в мэрию, к бургомистру, или кто здесь управляет городом, — вставил Тенос. — Там наверняка есть те, кто имеет связи с преступным миром города. Нужно поискать решение вопроса там».

— Будем искать градоначальников, — согласился Гартош.

И направился в сторону высокой башни, рядом с которой находилась городская ратуша.

По дороге к ратуше в голову Оскола приходили разные мысли, одна бредовей другой. От бессильной злости до хруста сжимались кулаки, и внутри начинал разжигаться огонь, который не сулил ничего хорошего тем, кто каким-то образом окажется замешанным в похищении Софии, или просто окажется на пути. Переполняющая его ярость, искала выхода наружу, и это явно чувствовали те, кто попадался носителю по дороге — все встречные люди, и не люди, отскакивали в сторону, словно боялись обжечься о пылающее пламя. Оскол понимал, что в таком состоянии, он никого не найдет, так как не может думать логично, рационально, разумно, но ничего поделать с собой не мог, просто копил злость.

Здание ратуши находилось в глубине небольшого двора с фонтаном, вход в который охраняли два скучающего вида охранника.

— У меня украли дочь, — без обиняков объявил одному из них Гартош. — К кому мне обратиться.

Стражник хотел было брякнуть дежурную колкость, про бестолкового папашу, но взглянув на налитое кровью лицо Оскола, передумал.

— Иди за мной, — переглянувшись с коллегой, сказал он.

Они пересекли двор, поднялись по ступеням ратуши, и вошли в высокие двухстворчатые двери. В просторном холе, охранник свернул направо, подошел к массивной, окованной широкими полосами двери, и громко постучал. Не дожидаясь ответа, потянул дверь на себя. В узкой комнате, скорей даже, комнатушке, за столом сидел сурового вида стражник, с серебряной бляхой на груди.